Книга Тайна Синего имама - Бернар Бессон

— Я ничего не увидела, потому что не каждый раз удается увидеть, но я узнала две вещи. Тот, кого вы называете Тариком Хамзой, давно умер.

— Умер?! Как?

— Я не знаю, как именно, но это некрасивая история.

— А второе?

Женщина указала на книгу, лежавшую между ними на ящике:

— Эта книга лжет…

— Вы хотите сказать, что автор солгал и «забытых стихов» не существует?

— Будь внимательнее, молодой человек. Я говорю, что лжет этот предмет — книга, бумага, обложка. Не знаю, лжет ли автор. Да примет Господь его душу.

Она принялась листать книгу, потом снова положила ее на место, как какую-то мерзкую, грязную вещь.

— Как может лгать книга, если автор не солгал?

— Книга лжет; на ней печать Сатаны. Иди и скажи это Морвану. Рядом с вами плохой человек. Вы в большой опасности.

Дюрозье поблагодарил ясновидящую и поспешил распрощаться. Выходя из комнаты, он в последний раз обернулся и посмотрел на женщину. Она покрыла голову накидкой и снова уподобилась куче шерстяной ткани, освещенной дрожащим пламенем свечи.

Выйдя на улицу, Дюрозье задумался о том, как он расскажет об услышанном Морвану. Как может лгать книга, если ее автор не лжет?

Он снял с пояса телефон и для начала позвонил Валери, чтобы рассказать о результатах своей экспедиции.

— Что ты обо всем этом думаешь? Просто невероятно!

— Естественно, все это ни в какие ворота не лезет! Чего и следовало ожидать, — без энтузиазма откликнулась Валери.

— Ты уже связалась с издательством?

— Сейчас туда еду.

— Попробуй что-то у них разузнать о том, как книгу печатали, верстали, ну, про бумагу там что-нибудь. Кто его знает…

— Они решат, что я свихнулась!

— Да какая разница. Ладно, пока отключаюсь. Поеду наведаюсь в госбез. Будь осторожна!

Париж, площадь Сен-Сюльпис, 09:00

В лобовом стекле машины показались башни церкви Сен-Сюльпис. Валери, сидевшая рядом с шофером, застегнула куртку.

Если доверять информации, выложенной на сайте, издательство «Галуа» — небольшая семейная фирма, основанная еще до Второй мировой войны.

Более полувека «Галуа» было одним из немногих специализированных издательств, выпускавших книги по алгебре и геометрии. Своей репутацией фирма обязана тому что раз или два в год издавала научное или литературное произведение, которое становилось сенсацией. Публикация скандальной биографии Эдгара Гувера, почти полвека возглавлявшего ЦРУ, вывела издательство на американский рынок. Скандал стал визитной карточкой издательского дома «Галуа», издательство провоцировало полемику между специалистами в самых необычных и странных областях. Еще не утихли страсти, разгоревшиеся из-за недавно изданной книги, оспаривавшей существование парникового эффекта. Участники демонстрации антиглобалистов жгли экземпляры этого издания: о такой рекламе другие парижские издательства могли только мечтать!

Валери полагалась на то, что прослушивание телефонных линий, на котором настаивал Морван, позволит им больше узнать об авторе другой скандальной книги и о тех, кто жаждет его смерти.

— На площади поверните направо. Осталось меньше полусотни метров, — сказала она шоферу.

Автомобиль остановился перед входом в дом. Валери осторожно переступила через ледяную дорожку на тротуаре и нажала на кнопку домофона. Она неплохо знала этот квартал с его многочисленными кафе, однако ни разу не обратила внимания на скромное здание издательства, где печатался Клеман-Амруш.

— Кто там? — послышалось из домофона.

— Из Министерства внутренних дел. У меня назначена встреча с мадемуазель Кардоной Кампо, — ответила Валери.

Дверь открылась, и Валери увидела мощеную аллею, почему-то напоминавшую вход в тюрьму. Ее встретил мужчина, разглядывавший ее с нескрываемым любопытством. Валери сразу узнала консьержа, хотя ни разу с ним не встречалась: в Отделе секретных дел о ее памяти на голоса ходили легенды.

— Вы — мадемуазель Валери Трико, капитан полиции из Министерства внутренних дел? — спросил консьерж.

— Мадам Трико! — поправила Валери.

— Извините…

Хотя Валери не была замужем, она не выносила, когда ее называли «мадемуазель».

В глубине души Валери придерживалась феминистских взглядов и вполне могла поставить зарвавшегося мужика на место хлестким словцом или парой оплеух — тут все зависело от места и собеседника. Она прекрасно владела боевыми искусствами и даже выработала на основе дзюдо и французского бокса свой индивидуальный стиль, который придавал ей уверенности. В школе полиции Валери приобрела репутацию опасной женщины, ее прозвали «Человеком-бомбой»,[10]так что однокашники старались держаться от нее подальше и не навязываться в кавалеры.

Дюрозье, славный и миролюбивый юноша, был младше Валери на год и закончил школу годом позже. Он познакомился с ней во время беспорядков в Лионе, когда крестьяне из долины Роны жгли машины на площади Белькур. Дюрозье зажали четверо дюжих парней и потащили к подъезду многоквартирного дома, где собирались всыпать ему по первое число. Лейтенант-стажер уже предвидел конец своей карьеры, так и не успевшей толком начаться.

— Эй, телка, хочешь посмотреть, как мы легавого отделаем? — завидев Валери, прокричал один из хулиганов.

Эта девчонка в застиранных джинсах и с усыпанным веснушками лицом надолго запомнится буйным виноградарям, не говоря уж о самом Дюрозье. Два профессиональных удара ниже пояса и два апперкота в нижнюю челюсть и в живот — и 150 килограммов мускулов, накаченных на тяжелых полевых работах, повалились на землю. В полном восхищении Дюрозье взял протянутую ему руку и перешагнул через неподвижные тела жертв полицейских репрессий.

— Идите сюда, здесь теплее, — окликнул ее консьерж.

Девушка пошла за консьержем, который, прихрамывая, провел ее в освещенную неоновыми светильниками привратницкую, стены которой были заставлены книгами.

— Так вы расследуете убийство этого несчастного Перси? — попытался он завязать разговор.

— Отведите меня к пресс-атташе, пожалуйста, — ледяным тоном ответила Валери.

Ашиль мгновенно сообразил, что с этой женщиной шутки плохи.

— Да, конечно, сейчас мы ей позвоним, нашей дорогой Кардоне. Так что теперь господину Клеман-Амрушу нечего бояться, полиция позаботится о его безопасности…

Ашиль снял трубку с аппарата из черного бакелита, которому самое место было в Музее коммуникаций, и набрал номер.

Зажав в руке трубку, консьерж взглядом раздевал Валери.

— Смотрите-ка, птичка, похоже, улетела! А еще пять минут назад была на месте!