Книга Обольщение мисс Джонс - Кейт Уолкер

Да, Марта в чем-то оказалась права. Она понимала, почему Карлос был здесь. Хавьер позвал его, и он, надеясь на примирение, прибежал, словно хорошо обученная собачка. Возвращаться сюда оказалось ошибкой, большой ошибкой. Ощущение, что поместье Эль-Сьело уже не было его домом и никогда не будет, только усилилось. Карлос не принадлежал этому месту, которое когда-то служило ему убежищем и землей обетованной. Теперь каждая минута пребывания здесь становилась агонией.

И присутствие Марты Джонс, этой прекрасной искусительницы из райского сада, только усиливало страдания.

Глава 7

Марта читала на веранде. Или, вернее, пыталась читать. Она принесла с собой книгу, зная, что ей придется ждать возвращения Карлоса. Она не могла отправиться в постель, не поговорив с ним. После откровений у бассейна она не переживет еще одну ночь, скрывая правду от Карлоса. Он имеет право знать о ребенке, поэтому Марта только укрепилась в своем решении. Его слова о семье задели ее и заронили искорку надежды в израненную душу.

Он считал, что Хавьер пригласил его сюда только из-за нее, и Марте не нравился подобный ход мыслей. Однако, как ни печально, это было похоже на истину. Возможно, когда Карлос поймет, что старик беспокоился об их ребенке, он перестанет чувствовать себя преданным и отвергнутым. По крайней мере, Марта надеялась на это.

Она хотела найти Карлоса и поговорить с ним. Но он куда-то исчез еще до завтрака, и с тех пор она его не видела. К ужину тоже не явился. Хавьер был не в настроении, жалуясь на все на свете. Марта испытала облегчение, когда старый ворчун наконец решил прилечь.

— Вот ты где! — Внезапно нарушивший тиши ну вечера голос Карлоса заставил ее вздрогнуть.

Книга выскользнула из рук Марты и со стуком приземлилась на деревянный пол. В следующее мгновение он оказался у ее ног.

— Извини, не хотел тебя испугать, — произнес Карлос.

— Ничего… Я совсем не испугалась. — Марта посмотрела в его уставшее, подернутое глубокой печалью лицо, встретила взгляд его зеленых глаз и… все мысли вылетели у нее из головы.

Теперь она могла думать только о том, как близко он стоял и как свет ламп с абажуром изменил его лицо, придав ему оттенок таинственности — с той стороны, откуда падал свет, и в то же время сделав его опасным и мрачным — там, где залегли тени.

— Спасибо, — сказала Марта сдавленным от волнения голосом. — Ты пропустил и завтрак, и обед, и ужин, — добавила она просто ради того, чтобы прервать молчание. — Где ты пропадал целый день?

— Занимался с лошадьми, — коротко ответил Карлос, хотя голос его немного потеплел, словно воспоминание об этих благородных животных наполняло его добротой. — Две кобылы вот-вот должны ожеребиться, и есть еще пара однолеток, за которыми нужно следить. Похоже, им этого не хватает.

— Хавьер пытался… — начала Марта.

— Понятно, что ему уже трудно делать все как раньше, — вставил Карлос, уловив ее колебание. — И я знаю животных…

— Он попросил тебя?.. — не удержалась Марта.

Что она ожидала, то и получила — кивок, выражавший раздражение.

— Хавьер? Он скорее перережет себе горло, чем попросит о помощи.

И хотя его это больше уже не касалось, Карлос начал заниматься делами в поместье, не дожидаясь приглашения. Марта заметила, как он несколько раз случайно назвал Хавьера дедушкой, забыв, что тот ему не родственник.

— А где он сейчас? — спросил Карлос.

— Спит. Сказал, что устал.

— Так и сказал? Значит, это куда больше, чем просто усталость. Вы неплохо с ним поладили, раз он позволяет тебе помогать ему.

— Возможно, потому, что, во-первых, я — женщина, а во-вторых — не член семьи.

— Я тоже не член семьи. — Что-то нехорошее в его тоне заставило Марту замереть.

— Ты самый близкий человек для него. А мы часто бываем жестоки с теми, кого любим. Нам кажется, что если они относятся к нам искренне, то смогут вынести обиды.

— В самом деле? — Карлос сделал несколько шагов и прислонился к деревянным перилам веранды. — Тогда, может, Хавьер лишил меня наследства и выгнал отсюда тоже от большой любви?

Его циничное замечание заставило Марту поморщиться. Ей стало больно за него. Она хотела подойти к Карлосу, коснуться его. Нужно было преодолеть пропасть, разделявшую их.

— Я знаю, как тебе больно. Ведь, несмотря на все, что он сделал, ты по-прежнему любишь его.

— Ну а теперь, полагаю, ты скажешь, что он и обратно позвал меня из-за любви и что к тебе это не имеет ни малейшего отношения.

— Нет…

Как бы Марта хотела ответить, что с ней произошедшее никак не связано — все ради Карлоса. Но он сразу бы разгадал ее тонкий ход. Кроме того, она считала, что честность — единственно возможный путь, особенно в подобном деле.

— Я и не сомневался! — воскликнул он.

— Но это совсем не то, о чем ты думаешь. — Марта бросилась вперед, не в силах больше выносить его холодную язвительность. — У меня нет никаких видов на Хавьера или на тебя в этом отношении.

Силуэт Карлоса четко вырисовывался на фоне темнеющего неба, лица почти не было видно. Но по наступившей внезапно тишине и по его застывшей фигуре Марта поняла, что он весь превратился во внимание.

— Так с чем это связано?

— С тобой и со мной. И с той ночью в гостинице. С той ночью, когда мы встретились. — В горле у Марты пересохло, голос срывался, и «мы встретились» прозвучало почти как мышиный писк, но ни у нее, ни у него это не вызвало даже легкой усмешки.

— С той ночью… — эхом отозвался Карлос, заставляя ее продолжать.

— В ту ночь мы… в общем, контрацепция не помогла… и мы… то есть я забеременела. У меня будет от тебя ребенок.

Слова упали в изумленную тишину, и Марте показалось, что она может слышать, как на ее затылке шевелятся волосы. Получился какой-то корявый экспромт. Она собиралась спокойно, без каких-либо эмоций, все ему объяснить. Признаться, почему она оказалась здесь. И вот теперь, поддавшись неконтролируемому порыву, Марта бесцеремонно бросила правду Карлосу в лицо.

Даже захотев, нельзя было сделать хуже.

Карлос оставался неподвижен.

— Ребенок, — произнес он, пронзив тишину единственным словом, прозвучавшим как приговор. Кровь Марты застыла. — Как, черт возьми, это могло случиться? — хрипло спросил он.

— Обычная история! — пожав плечами, ответила она и сразу почувствовала, что взяла неверный тон. Она увидела, как гневно сдвинулись его брови. — Презерватив, наверное, порвался. Клянусь, это твой ребенок. Ты ведь знаешь, я была…

— Я знаю. — Карлос поднял руку, останавливая ее. — В наказание за мои грехи. Я знаю, что ты была девственницей.

По крайней мере, теперь она поняла, как Карлос воспринимал случившееся — «в наказание за мои грехи». Он начал нервно вышагивать по веранде, быстрые, порывистые движения отражали его внутреннее состояние.