Книга Час рыси - Михаил Зайцев

Костя остановил «Мерседес» в безлюдном переулке, ключ оставил в замке, дверцу «забыл» прикрыть. Немного везения, и машину угонят, а на тот случай, ежели не успеют угнать, если подсуетятся менты или Шопов сунул куда-нибудь под крыло радиомаячок, Костя запачкал сиденье водителя несколькими кровавыми пятнышками, для чего мужественно чиркнул по пальцам перочинным ножиком.

Не спеша, помахивая правой рукой с «дипломатом» и дуя на порезанные пальцы левой, Костя двориками выбрался на соседнюю улицу. Частника удалось поймать быстро, и сто отечественных рублей моментально осели в кармане водителя в качестве задатка за езду с ветерком. Костя рассчитывал, что встретится с Илоной уже через полчаса. Несколько дней они безвылазно просидят в «конспиративной» квартире, а затем вступит в действие вторая часть разработанного ими плана. Ей молодые люди дали название «Через тернии к звездам». Под «звездами» они подразумевали конкретные звездочки на полосатом, как матрац, флаге Соединенных Штатов. Косте было немного жаль потерянной возможности легального выезда в Штаты в качестве официального представителя фирмы. Но что ж, это ерунда! Главное – три миллиона в стране, где напечатаны эти деньги, ценятся, как это ни странно, гораздо больше, чем в мегаполисе под названием Москва. В Москве их едва хватит на приличную квартиру в центре да солидный загородный дом, а за бугром с тремя миллионами можно шикарно прожить до глубокой старости. Парадокс!

Меньше всего его сейчас волновала судьба сотрудников организованной им лаборатории. Из всей этой компании он симпатизировал только Вите Скворцову, нормальному мужику без всяких высокоинтеллектуальных завихрений. Мышонка Костя презирал, заносчивого и напыщенного профессора Твердислова про себя называл Пердисловом, а стерву Екатерину справедливо считал старой ученой блядью, на которой «пробы негде ставить». Пару раз, специально для Шопова и Паукова, он намекал в общих разговорах о своих якобы особо доверительных отношениях с ученой братией и теперь похихикивал, воображая, как мальчики Шопова начнут выколачивать из шибко образованных лохов информацию, колоть их на предмет сговора с Константином Николаевичем или, что еще смешнее, с Липой. Он представил себе схватившегося за грудь Мышонка (этого точно инфаркт хватанет), высокомерно негодующего и получающего при этом хорошую профилактическую затрещину Твердислова, ехидно шипящую змею Екатерину. Цирк! Эти деятели науки совершенно не знают настоящей жизни. Жаль, что он сам, своими глазами не увидит, как суровые бойцы переднего края дикого капиталистического фронта потопчут глупых лабораторных крысок, предварительно поотрывав им хвостики и повыдергивая зубки.

Ну да не это сейчас главное. Главное – как среагируют те персонажи, которым он только что позвонил.

Первые веселые солнечные лучи слепили глаза. Костя сладко зажмурился и безмятежно улыбнулся. Конечно, многое, очень многое зависит сейчас от мамы – но уж в ней-то он был уверен! Квочка поднимет такое кудахтанье, что вся ментура мигом на рога встанет.

Прощай, мама! Мы больше не увидимся. И пусть твое трепещущее в страхе за своего ребенка сердце ляжет кирпичиком в фундамент его будущего счастья…

Знать, как поведет себя тот или иной человек в определенной ситуации, – великое искусство истинного мастера интриги. Малейшие ошибки и просчеты здесь недопустимы. Но как можно не ошибиться, если человек, которого ты, казалось бы, знаешь и понимаешь лучше себя самого, неожиданно оказывается совершенно другой личностью – безжалостной, разрушающей все на своем пути, неуязвимой и неуловимой боевой машиной, созданной и отлаженной лучшими специалистами Главного разведывательного управления Генерального штаба Советской Армии.

Глава 3

Рысь идет по следу

Раиса Сергеевна после ночного скандала с сыном так и не сумела заставить себя поспать хотя бы несколько часов. Когда Костя ушел чуть свет, хлопнув дверью, она прилегла было, но сон не шел.

Она растила Костика, своего Котеночка, одна. Много работала, экономила на всем, на чем можно сэкономить, полностью посвятила себя сыну. Для нее он был всем: и смыслом жизни, и самой жизнью. С самого детства она старалась дать Костику максимум возможного. Он занимался спортом, фигурным катанием, учился в английской школе, посещал музыкальную, класс фортепьяно, пять лет отзанимался во Дворце пионеров в кружке рисования и два года в том же Дворце ходил в кружок мелодекламации. Одним из первых, в седьмом классе, он вступил в ряды ВЛКСМ. Вечно занятая множеством мелких и крупных домашних хлопот, Раиса Сергеевна старалась проводить с сыном как можно больше времени, но это не всегда удавалось. Мальчик был постоянно загружен то учебой, то внеклассными занятиями, а в свободную минуту ему, само собой, хотелось побегать во дворе, поиграть с друзьями. Костик рос умным мальчиком и еще в раннем детстве смекнул, что вечно занятую мамочку очень легко обмануть. Достаточно полчаса ежедневного вечернего общения с родительницей быть ласковым и нежным сыном, чтобы мама оставалась тобой довольна, покупала игрушки и баловала сладостями, а позднее давала солидные (по подростковым меркам) деньги на карманные расходы. Сама того не ведая и не желая, Раиса Сергеевна воспитала хитрого, двуличного и эгоистичного сына. Нельзя сказать, что мальчик не любил маму. Но любил ее по-своему, любил за то, что она в нем души не чаяла, и цинично пользовался ее слепыми и бездумными материнскими чувствами.

Мама прочила сыну карьеру сообразно с существующей в пору его взросления общественной системой. Когда же повеяли первые ветры перемен и Костик заработал первые «рыночные» деньги, он смог убедить маму, что это результат исключительно умственных способностей и полученного с ее помощью образования. И она ему поверила, она им гордилась, плакала от счастья – жизнь прожита не зря, жизнь удалась…

Домашняя идиллия продолжалась до последнего времени – до тех пор, пока Костик не познакомился с «этой стервочкой Илоной». Мальчик сразу стал другим, отдалился от нее и ни за что не желал возвращаться к прежним доверительным и нежным, как ей представлялось, отношениям. На самом-то деле Костя просто-напросто наплевал на ставшее привычным за долгие годы притворство, и Раиса Сергеевна смогла наконец лицезреть истинный облик своего сына. Она его не узнавала и, конечно же, во всем винила Илону, «окрутившую» Костика. Нужно было что-то предпринять. Но что? Поговорить с сыном, вразумить его, окружить еще большей, чем раньше, лаской и заботой, снять колдовские чары этой девицы, затуманившие его мозг, провоцирующие на глупости, сводящие с ума! Однако, как ни старалась Раиса Сергеевна, что ни пробовала, становилось только хуже. В последние дни она особенно остро чувствовала изболевшимся за сына сердцем, что надвигается беда, что-то должно было случиться, и притом что-то очень нехорошее, ужасное. Посему, когда раздался телефонный звонок и ее обожаемый Котик, насмерть перепуганный, сообщил о преследовании и попросил помочь, Раиса Сергеевна отнюдь не переполошилась, а, напротив, ощутила какое-то даже облегчение.

Словно гора с плеч упала. Как известно, ожидание всегда тягостнее действий. Разумеется, она и только она поможет своему мальчику, она его спасет, и у них снова все будет хорошо, как прежде. Ее маленький Котенок усвоит наконец – надежнее мамы нет никого на свете. А эта фифочка Илона пусть ищет другую жертву. Раиса Сергеевна ни на секунду не сомневалась, что во всех Костиных несчастьях виновата Илона, и он, безусловно, это поймет. Если уже не понял.