Книга Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг

Митчелл шагнул вперед, понимающе кивнув. Одинокая яхта скользила по волнам в сторону Лонг-Айленд-Саунд, красный парус был наполнен свежим ветром. Вдали возвышалась статуя Свободы, окрашенная лучами солнца; складки ее одежд, зеленые на свету, перемежались темными тенями.

— Да, вид удивительный, — вздохнул Митчелл. — Странно, насколько спокойным город выглядит отсюда. Ни грязи, ни уродства.

— Так почему не наслаждаться видом? — Дженнифер нахмурилась и кивнула на стол Хэммона, который был поставлен так, что сидящий за ним человек смотрел в глубь комнаты. — Когда платишь такие деньги, хочется видеть, на что они уходят.

— Может, ему больше нравились рыбки? — полушутя предположил Митчелл.

Дженнифер кивнула. Шутки шутками, а доля истины в этом была. Аквариум стоял аккурат напротив стола.

— Наверное. — Она подошла поближе. Где-то в глубине была расположена лампа, красиво подсвечивавшая воду.

— Странно, — задумчиво проговорила она. — Неужели…

И уверенными шагами вернулась к письменному столу.

— Что?

— Я могу понять нежелание смотреть в окно, — ответила она, шаря руками под полированной столешницей. — Может быть, он боялся высоты. Но смотреть на аквариум, в котором нет ни одной рыбы? Не верю.

Митчелл расширившимися от удивления глазами уставился на аквариум, осознав, что в нем ничего нет, кроме искрящихся пузырьков воздуха и нескольких водорослей, колеблющихся в невидимом течении.

— Нашла! — воскликнула Дженнифер, нашарив пальцами, как и предполагала, кнопку. Решительно нажала на нее и подняла глаза вверх. Аквариум с жужжанием отъехал в стену и скрылся из виду. На освободившееся место сверху спустилась белая панель, сровнявшись с окружающими стенами. В центре, в резной золоченой раме, находилась картина.

— Быть не может! — На лице Митчелла застыло удивленное выражение.

На картине был изображен стол, накрытый шалью насыщенного сиреневого цвета. На нем располагалось блюдо с яркими фруктами и ваза с пышным букетом красных цветов.

— Шагал, — медленно проговорила Дженнифер, узнав кисть мастера и подтвердив свою догадку, взглянув на подпись в правом нижнем углу.

— Ценная картина?

— Достаточно ценная для того, чтобы ее тщательно прятали.

— Почему не в банке?

— Может быть, для того, чтобы в любой момент можно было любоваться ею?

— Я думал, богачи покупают все эти дорогие штуки в основном для того, чтобы хвастаться ими…

Дженнифер нахмурилась. Она снова не могла найти изъяна в логике Митчелла.

— Может быть, он не хотел раскрывать, что картина у него? Может быть, эта картина не должна быть у него? Может быть…

Она осеклась, пораженная внезапно пришедшей в голову мыслью, и вытащила из сумки каталог, выданный вчера Коулом. Быстро перелистав его, остановилась примерно на двадцатой странице.

— «Сиреневая скатерть», Марк Шагал. Оценочная стоимость — один миллион долларов.

— Что это? — с любопытством спросил Митчелл.

— Каталог парижского аукциона, — объяснила Дженнифер, взвешивая каждое слово. — Хэммон прятал картину, потому что, судя по всему, она принадлежит кому-то другому.

Глава восемнадцатая

Базилика де ла Макарена, Севилья, 19 апреля, 22:31

Том вошел в храм под размеренный звон колокола. Приглушенные, почти сонные удары, казалось, возвещали приход ночи и глубокого покоя, несмотря на то что соседние бары только готовились принять посетителей, выставляя столы и стулья на широкие уличные тротуары.

Колеблющееся пламя свечей окрашивало стены в теплые цвета, смягчая аскетичную простоту, многие даже сказали бы — уродство, сравнительно нового строения.

Алтарь, напротив, сверкал так, словно в ночное небо внезапно выпустили тысячи китайских фонариков, — оазис света в мрачной темноте здания. На скамьях перед ним виднелись силуэты людей, с надеждой глядящих на распятую фигуру, висящую высоко над головами, или с закрытыми глазами перебирающих четки.

Том сел. Он не знал, что хотел найти здесь. Он знал только то, что меньше чем через час после предполагаемой исповеди Рафаэль был убит.

Рафаэль хотел что-то увидеть или сделать здесь. Нечто такое, что Том мог использовать для спасения Евы, пока еще не стало слишком поздно. Ева. Он потряс головой, пытаясь избавиться отстоящей перед глазами картины и зная, что свежие воспоминания только спутают его рассуждения.

Том открыл папку, которую отнял у Гильеса, нашел нужные страницы. Свидетели точно указывали на кабинку для исповедания, в которую заходил Рафаэль. Вторая слева. Правая дверь. Том встал, подошел к ней. Это место было настолько же хорошо для начала, как и все остальные.

Кабинка была пуста, на дверце висела табличка с указанием времени, когда священник мог выслушать исповедь. Том улыбнулся при мысли, что даже у Господа есть часы работы.

Он проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Сев на твердую скамью и дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, Том быстро осмотрел окружающее пространство в поисках места, где Рафаэль мог спрятать что-либо важное.

Несколько минут Том обшаривал кабинку, но ничего не мог найти. Пустые деревянные стены, красная бархатная занавесочка на черной решетке, через которую отпускались грехи и налагались епитимьи. Ничего, кроме душного запаха вины, слез и алкоголя, причем Том не мог понять, с чьей стороны он шел — исповедующегося или священника.

Ничего, кроме… Он просунул руки между ног и ощупал нижний край скамьи. Есть. Подушечки пальцев коснулись чего-то. Кусок бумаги?

Конверт. Большой коричневый конверт, запечатанный. В верхнем левом углу Том сразу же заметил маленький треугольник, а под ним — фразу на английском, написанную ровным почерком Рафаэля: «Присмотри за ней».

С бьющимся сердцем Том аккуратно вскрыл конверт, осторожно вытащил из него еще один конверт и карту памяти.

Положив карту памяти рядом с собой, он открыл второй конверт и бережно достал то, что при ближайшем рассмотрении оказалось деревянной доской. Деревянной доской с краской.

Том резко вдохнул, осознав, что держит в руках; звук собственного дыхания казался ему чуждым, словно бы душа оторвалась от тела. Мягкий взгляд карих глаз и загадочная улыбка, вставшие перед его глазами, привели Тома в чувство.

Конечно, это была подделка, результат гения да Винчи и таланта Рафаэля. Но все равно она была великолепна. Наконец-то Том понял, что именно искал.

Вот что на самом деле искал Майло. Не «Мадонну с веретеном». Вот какую работу Рафаэль делал для него. Вот почему Майло убил Рафаэля. Вот как Том мог спасти Еву…

Он схватил телефон и набрал номер. Ему ответили после третьего гудка.