Книга Уроки страсти - Мэдлин Хантер

Внезапно она оборвала свою пылкую речь и залилась румянцем, словно увидела в его глазах то, что рисовало его воображение. Платье давало лучшее представление о ее фигуре, чем ее обычное одеяние, и Эллиот ясно представлял себе ее обнаженное тело.

Подошел Уитмарш, излучая обаяние. Гринвуд, беседовавший с другими гостями, не спускал с нее глаз. Федра тяжело вздохнула, смирившись с тем, что придется до конца вечера поражать всех своей красотой.

Как только обед закончился, Федра поспешила к себе в комнату, чтобы избавиться от неудобной одежды, но, увидев Матиаса Гринвуда, направлявшегося в свою студию, помедлила и последовала за ним.

– Мистер Гринвуд, могу я поговорить с вами наедине? – обратилась она к Матиасу.

– Конечно, мисс Блэр. Прошу вас, входите. Здесь нас никто не побеспокоит.

Она вошла внутрь и села на предложенный ей стул рядом с письменным столом. Под его внимательным взглядом она чувствовала себя как ученик, явившийся к преподавателю.

– Мистер Гринвуд, я разговаривала с людьми, знавшими мою мать. У меня есть несколько вопросов относительно событий, имевших место в конце ее жизни. Вы тоже знали ее, и ваше имя неоднократно упоминалось. Есть люди, которые считают, что вы могли бы мне помочь.

– Люди?

– Ее друзья. Женщины, которые помогли мне составить список тех, кто посещал ее салон.

– Я сделаю все, что в моих силах, но мы не были близки ми друзьями с вашей матерью. Мои обязанности в университете не оставляли мне времени на посещение ее салона.

– Я понимаю. Но возможно, ваша относительная удаленность позволяла вам видеть вещи более ясно, чем ее ближайшему окружению.

– Что вас интересует?

– Боюсь, вы сочтете мои вопросы слишком смелыми.

Он рассмеялся:

– Вы разочаровали бы меня, не будь они таковыми. Вы не стали бы проявлять подобную настойчивость, если бы вас интересовали какие-нибудь пустяки.

Его хорошее настроение упростило дело. Федра решила начать с самого дерзкого вопроса:

– У вас не возникало подозрений, что у моей матери появился новый любовник в последние годы ее жизни?

Несмотря на апломб Гринвуда, вопрос несколько смутил его. Резкие черты его лица смягчились, выразив нечто похожее на смущение.

– У меня не было оснований для этого. Правда, когда я впервые встретил вашу мать, Друри постоянно находился рядом, но в последний год я его почти не видел.

– Вы не знаете, кем был тот, другой мужчина?

Матиас сочувственно улыбнулся, глядя на нее, как добрый дядюшка на любимую племянницу.

– А с чего вы взяли, что у нее был любовник? Я в этом не уверен.

– Мой отец так считал.

– Мужчины часто ошибаются в подобных вещах. Страсть остывает, растет отчуждение – он мог неверно истолковать эти перемены.

Что ж, вполне возможно. Матиас был не единственным, кто высказал подобное предположение. Некоторые из друзей ее матери рассуждали так же. Федра предпочла бы, чтобы это было правдой.

– Был в ее окружении кто-нибудь, на кого бы могло пасть подозрение?

Он покачал головой:

– А если и был, неужели так важно знать его имя?

– Едва ли, будь это обычная связь.

Он терпеливо ждал, пока она продолжит, не поощряя и не пресекая дальнейших откровений. Глядя на его доброжелательное лицо, Федра поняла, почему Элиоту так нравится этот человек. В Матиасе Гринвуде было нечто, что вызывало доверие. Его открытость и прямота исключали даже малейшую неискренность.

– Моя мать оставила мне камею, – сказала она. – В ее завещании сказано, что камея найдена на раскопках Помпеи. Таким образом она рассчитывала обеспечить мне финансовую независимость, и до определенного времени я тоже на это рассчитывала. Однако перед смертью мой отец заявил, что это подделка, проданная моей матери ее любовником.

Матиас нахмурился, устремив на нее обеспокоенный взгляд:

– Вы зависите от стоимости этой камеи?

– В последнее время мое финансовое положение осложнилось. Возможно, мне придется ее продать. Но если это подделка…

– Она стоит сотую долю от той суммы, которую имела в виду ваша мать и которую она, возможно, заплатила. Более того, вы не сможете продать камею, пока не выясните ее истинную цену, иначе сами станете жертвой мошенников.

– Вот именно.

– Я понимаю вашу проблему. Неприятно сознавать, что твое наследство оказалось под вопросом. Если поклонник вашей матери воспользовался ее доверчивостью, его следует вздернуть на первом же дереве. Артемис отличалась исключительной щедростью по отношению ко всем, кого встречала на своем пути, но была слишком доверчива и не сразу распознавала тех, кто пытался ее использовать.

Матиас, казалось, извинялся за ту мягкую критику, которую позволил себе.

– Видимо, она и вправду была чрезмерно доверчива, мистер Гринвуд. А ее щедрость привела к тому, что после нее практически ничего не осталось, кроме этой камеи. Я постаралась бы сохранить ее в память о матери, но если она символизирует двойную кражу – ее чувств и средств, – едва ли эта камея будет представлять для меня ценность.

– Конечно, я мог бы взглянуть на камею и избавить вас от сомнений, но, к сожалению, я не являюсь экспертом в подобных вопросах. Можно показать ее Уитмаршу. Он разбирается в украшениях лучше, чем я. Но куда разумнее обратиться к экспертам в Помпеях. – Лицо Матиаса прояснилось, и он понимающе хмыкнул. – Теперь я понимаю, почему вы приехали в Италию.

– Как по-вашему, я могу получить там ответ, заслуживающий доверия?

– Насколько это возможно. Вы, видимо, знаете, что мнения экспертов иногда расходятся. Я напишу тамошнему управляющему, чтобы расчистить вам путь. Он лет двадцать занимается раскопками и может судить как о происхождении, так и о древности находки.

– Очень благодарна вам за желание помочь, мистер Гринвуд. И, с вашего разрешения, позволю себе еще немного злоупотребить вашей добротой. Боюсь, мой следующий вопрос потребует от вас предположений, которые вы, возможно, не захотите делать.

– Я не любитель перемывать чьи-либо косточки, мисс Блэр.

– Если допустить, что эта камея, настоящая или поддельная, была подарена или продана моей матери неким мужчиной в последние годы ее жизни, как по-вашему, кто из ее окружения мог иметь доступ к подобным вещам?

Его острый взгляд затуманился, обратившись внутрь. Матиас надолго задумался, очевидно, перебирая в памяти салоны и обеды, которые посещал.

– Даже не представляю, – произнес он наконец.

Федра ощутила укол разочарования, но не слишком болезненный. Она и не надеялась, что все тайны раскроются так быстро. Это было бы слишком хорошо.