Книга Как очаровать распутника - Вики Дрейлинг

Почему Дарсетт выбрал ее, Эми? Видимо, решил, что она станет легкой добычей. В тот вечер в библиотеке лорда Бересфорда он сказал, что находит ее «интригующей». И она понимала, что Дьявол лжет. Однако сегодня сама угодила в ловушку. Он злоупотребил ее слабостью, и теперь она чувствовала себя полной дурой, позволив ему обвести ее вокруг пальца.

Ясно, что он подлый обманщик и не способен думать ни о ком, кроме себя. Она не станет себя винить. Разумеется, репутация Дьявола была ей известна, но она ведь решила, что на светском балу останется в безопасности. Очевидно, правила приличия для него пустой звук.

Некоторое время Эми сидела в нерешительности. Еще не хватало снова столкнуться с ним лицом к лицу! Она не позволит ему испортить ей еще один бал. С одной стороны, ей хотелось задержаться в дамской комнате подольше, чтобы успокоиться, но с другой — все видели, как она уходит под ручку с Дьяволом. Если она не вернется в бальный зал как можно быстрее, ее отсутствие заметят. А Эми не хотелось возбуждать подозрения.

Эми встала, подобрала юбки и направилась назад в бальный зал. Там она очутилась в окружении девиц, которые толпились вокруг Дьявола тогда, в Эшдон-Хаусе.

— О, подумать только! — воскликнула Салли. — Все видели, как ты танцевала и прогуливалась с Дьяволом!

— Как я тебе завидую! — заявила Присцилла. — Но каким образом тебе удалось добиться его внимания?

— В самом деле, — сказала Шарлотта. — Все умирают от желания с ним потанцевать, а у тебя был такой вид, словно тебе хотелось дать ему тумака!

Эми напустила на себя скучающий вид, не собираясь признаваться, что Дьявол ее обманул.

— Он настаивал на приглашении на танец и потом продолжал меня опекать. — Она вздохнула. — Но мне наконец удалось от него сбежать.

Все они — Салли, Бернис, Присцилла и Шарлотта — смотрели на нее разинув рот.

К ним подошли Осгуд, Бентон и Портфри, так что обсуждение животрепещущей темы пришлось прекратить. Все заговорили разом за исключением Эми. Она решила, что не способна поддерживать несколько разговоров одновременно, и воспользовалась возможностью внимательно оглядеть бальный зал. К счастью, Дьявола нигде не было видно, но он, возможно, рыщет где-нибудь в толпе. Если она столкнется с ним еще раз, живо укажет от ворот поворот!

К ней обратился мистер Осгуд:

— Мисс Хардвик, не окажете ли мне величайшее одолжение прогуляться с вами на площадку, где не так душно?

— Да, благодарю вас.

В нем присутствовали все качества настоящего джентльмена — доброта, респектабельность, лоск. Любая леди будет счастлива, если у нее появится такой поклонник, хотя Эми он нравился только в качестве друга.

Он повел ее сквозь толпу к лестничной площадке. Там уже находились несколько пар, но Осгуд проводил Эми к стенной нише, где стояла статуя Дианы.

— Благодарю вас, — сказала Эми. — От шума в бальном зале у меня зазвенело в ушах.

— Мисс Хардвик, могу я говорить прямо? — спросил мистер Осгуд, стараясь придать голосу строгость.

— Разумеется.

— Я видел, как вы танцевали с Дарсеттом.

Эми насторожилась.

— По правде говоря, я очень встревожился, когда он повел вас в смежную гостиную, — продолжал Осгуд. — Знаете ли вы, что он пользуется отвратительной репутацией?

Как мило, что он тревожится за нее!

— Конечно, знаю — я же не слепая и не глухая.

— Тем не менее вы ушли с ним.

— Ценю ваше участие, но мы оставались у всех на глазах.

— Прошу прощения, мне не следовало ничего говорить.

— Мистер Осгуд, я нисколько не обиделась. Считаю, что очень любезно с вашей стороны предупредить меня, но, уверяю, мне не грозит пасть жертвой его чар.

Впредь никогда, мысленно поправилась Эми.

Он предложил ей руку.

— Не вернуться ли нам в бальный зал? Несомненно, вы хотите танцевать.

— А вы меня приглашаете? — с улыбкой спросила Эми.

— Почту за честь.

— Тогда пойдемте.

Они повернулись, чтобы идти в зал, и Эми судорожно вздохнула, встретив взгляд темных глаз Дьявола. Он стоял, прислонившись к перилам. Губы чуть изогнулись в улыбке. Потом он поклонился. Когда мистер Осгуд повел Эми прочь, она почти физически ощущала, как Дьявол следит за каждым ее движением.

— Вам нехорошо, — забеспокоился мистер Осгуд.

— Уже прошло.

Эми дала себе клятву, что Дьяволу никогда больше не удастся вывести ее из равновесия.

Уилл стоял, привалившись спиной к перилам. Эми, несомненно, решила, что в обществе Осгуда она в безопасности.

Девица неглупа. Сегодня он слишком напирал и торопил события, и она решительно его отвергла. Как правило, в игре обольщения он использовал более тонкие приемы. Но отчаяние помешало рассчитать точно, вот он и допустил промах. Точно так же, как случилось за карточным столом. Теперь он снова проиграл. После сегодняшнего вечера она никогда с ним не заговорит. И винить ее за это он не мог.

Из бального зала вышел Белл и встал рядом с ним.

— Кажется, она уже была у тебя в руках. А потом я увидел ее с Осгудом.

Уилл отвернулся и принялся разглядывать выложенный мраморной плиткой пол нижнего этажа.

— Оставим это.

— Что-то пошло не так? — спросил Белл.

— Мне не нравится этот план.

Ему было тошно даже думать о предстоящем развитии событий.

— И что ты будешь делать?

— Пойду к брату, когда вернется.

— Найдутся другие «желтофиоли».

— Я не могу, — отрезал Уилл.

Приятель взглянул на него удивленно:

— Почему?

— Кажется, у меня все-таки есть совесть.

Глава 4

Едва настало утро, как в комнате Эми появилась Джорджетта и уселась на край постели. Эми протерла глаза:

— Еще так рано, а мы вернулись домой за полночь. Точнее, ближе к утру.

— Прости, но мне необходимо с тобой поговорить. Ты же знаешь: после завтрака мама будет с нами в гостиной и все услышит, — поэтому я пришла сейчас.

Эми села на постели.

— О чем?

— Ты не поверишь, когда узнаешь, что произошло вчера на балу, — сказала Джорджетта.

Эми подумала об ужасном мистере Дарсетте, но ничего не сказала. Джорджетта была явно очень взволнована, и ей требовалось участие.

— Рассказывай.

— Прошлым вечером мама поставила меня в ужасно неловкое положение. Я подслушала, как она говорит миссис Дженкинс, что ожидает нашей с Бо помолвки в самое ближайшее время. — Джорджетта рывком повернулась. — Как она может так со мной поступать?