Книга Запах ванили - Робин Грейди

Он настаивал.

Софи вздохнула и решила рассказать.

— Колебание гормонов. — Она знала, что не стоит вдаваться в подробности, но не могла держать язык за зубами. — Некоторые женщины испытывают такой феномен, когда их сексуальное желание усиливается во втором триместре. И мужья иногда жалуются, что не соответствуют запросам жен.

Она осторожно посмотрела на Купера. Его ухмылка говорила: «Я-то точно не подведу».

— Там также говорилось, что это может быть связано с желанием побороть неуверенность, которая является спутником женщин в этот период.

Так, Софи, достаточно!

Ее собственные слова казались ей полным откровением, она уже предвкушала его реакцию и боялась ее.

Желание Софи доходило до того, что она не раз просыпалась от собственных снов.

Его настойчивые губы ласкают ее… Мускусный мужской запах заполняет все пространство…

Его голос прозвучал как гром среди ясного неба:

— Если ты не можешь это произнести, то это сделаю я.

Купер обнял ее сзади. Она ощущала его дыхание на своем затылке. Его руки опустились на ее бедра.

— Мы хотим друг друга. И мы не дети. Нет ничего плохого или предосудительного в этом желании. Я предлагаю еще один эксперимент. Нам стоит заняться любовью несколько раз. И проверить, так же сильно будет наше желание потом или оно померкнет?

Софи ухмыльнулась. У нее даже сомнений не было, что ее искры не погаснут так просто. Все это звучало несколько романтично, в жизни вряд ли будет так. Но что, если они не пройдут испытание?

Не хотелось бы, чтобы он решил жениться на ней только из-за того, что она выносила и родила ему ребенка.

Купер убрал с лица Софи выбившийся локон и нежно поцеловал ее в лоб. Прикосновение его губ казалось Софи не таким невинным, как это выглядело. Сердце ее забилось в бешеном ритме, не давая ей возможности мыслить разумно. Она медленно провела рукой по линии пуговиц на его рубашке.

Вообще-то в его словах есть смысл. Может, стоит проверить, продержится ли их совместимость в постели больше чем один день, неделя, месяц?..

— Надо обстоятельно подойти к этому вопросу, — сказал Купер, проводя пальцем по ее губам. — Очень важно провести не один эксперимент. А два… три… четыре…

— Купер?

— Да, дорогая?

Дорогая…

— Дальше можешь не продолжать, — улыбаясь, произнесла она. — Ты прав.

Купер склонился и нежно поцеловал ее в губы.

Софи сомкнула руки на его шее, и он притянул ее к себе, даря глубокий и чувственный поцелуй. Жар прокатился по ее телу. Желание словно сжигало девушку изнутри, нарастало все сильнее и сильнее.

— Пойдем домой, — хриплый голос Купера свидетельствовал о том, что он испытывал те же ощущения. — А то кенгуру придется продавать билеты на шоу.

Софи оторвала взгляд от Купера и только тогда поняла, что заинтересованные развитием событий дети смотрели больше на них, чем на животных.

— Я могу не верить в черных кошек, удачу и прочую белиберду, но в одном я не сомневаюсь, Софи, — наша ночь была не ошибкой. То, что с нами происходит, — очень важно. Я хочу тебя, Софи. — Купер еще раз на секунду приник к ее устам, не давая ей ни шанса на отказ. — Поехали домой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Софи вышла из душа, завернувшись в полотенце.

— Я надеюсь, под полотенцем ничего нет… Сними его, оно тебе вряд ли сейчас понадобится, — потребовал Купер.

Софи засмеялась и помотала головой. Она наслаждалась его низким голосом, его шаловливой улыбкой, каждой секундой, проведенной с ним в этот день.

Грудь Купера была покрыта волосами, и Софи обожала проводить по ним рукой. Сейчас, глядя на него при ярком свете, она отметила, что именно таким и вспоминала его.

— Видимо, мне придется все делать самому, — приблизившись, он опустил руку на ее бедро, собираясь снять полотенце. Полуголый, в одних джинсах, он был неотразим.

Софи приподнялась на цыпочки и стала его целовать. Резким движением он снял разделяющее их тела полотенце, заставив Софи ахнуть от предвкушения близости. Ее набухшие груди прижались к нему и тут же отреагировали на это прикосновение.

Купер попятился назад, вынуждая ее следовать за ним, пока он не уперся в кровать. Он покрывал ее шею нежными поцелуями, а в голове у Софи крутились все те же вопросы, которые она обдумывала, когда стояла в душе. Она непременно должна спросить его, и прямо сейчас!

— Купер, — прошептала она, закрыв глаза, все еще наслаждаясь его ласками. — Остановись на секунду.

Умелым движением он развернул ее, положив на розовое покрывало. Его взгляд был сосредоточен на ее груди, а плавное движение горячих ладоней вызывало трепетное волнение.

— Ух ты! У тебя и правда ничего не было под полотенцем…

Бедрами он раздвинул ее ноги, его пальцы оставили обжигающий след от груди до лона. Софи непроизвольно прогнула спину.

Лицо Купера неожиданно стало серьезным.

— Я скучал по тебе.

Он осторожно опустился на нее. Но Софи не покидали переживания. И она попыталась встать.

Тихо засмеявшись, Купер с усилием положил ее обратно.

— Софи, все веселье пропустишь.

Она постаралась не рассмеяться, чтобы и его настроить на серьезный разговор.

— Мне надо тебя спросить кое о чем. И я уверена, что ты скажешь да, потому что любой мужчина бы так ответил. Но знай, я увижу по твоим глазам, если ты обманываешь.

Он запечатлел на ней последний поцелуй и сел рядом.

— Звучит сложнее, чем тригонометрия. — Купер прилег, опершись на локоть, и кивнул: — Давай!

— Все очень просто. Ты веришь в моногамные отношения?

Лицо Купера изменилось, и он ухмыльнулся.

— Софи, ты никак свой список составила?

— Думаю, что да.

— В таком случае… — Он положил свою руку на ее колено, на что ее тело тут же отреагировало волной жара в области живота. — Да, Софи, я верю в близкие отношения с одним человеком.

Предсказуемый ответ. Но все же он не лукавил.

— Я прошел тест?

Она помотала головой.

— Еще нет. — Чтобы не отвлекать его и самой не отвлекаться, она снова натянула на себя полотенце.

— Но и не провалил его? — Он потянул полотенце, и оно снова соскользнуло с ее тела. — Тебе не избежать наказания.

Лицо Купера озарилось дьявольской улыбкой, которая заставила Софи почувствовать себя буквально выставленной напоказ.

— Я никогда не подглядывала на экзаменах и украду только в случае, если на карту будет поставлена жизнь дорогого мне человека.