Книга Горячая тень Афгана - Андрей Дышев

Бритоголовый подвел меня к человеку в униформе. Черные очки, усы и бородка прикрывали часть его лица. На черном берете тускло сияла какая-то эмблема, похожая на разбившуюся о пол и застывшую каплю олова. Человек скрипнул портупеей и протянул руку в сторону бритоголового, не поворачивая головы. Представитель серьезной фирмы дал ему мой договор.

— Фамилия? — спросил человек, мельком взглянув на договор, на печать и подписи.

— Вацура.

— Откуда прибыл?

— Из Крыма.

— С кем подписывал договор?

— Я не запоминаю фамилий всех клерков и слуг, которые подают мне перья и бумаги.

— Я спрашиваю, кто взял тебя на работу?

— Князь.

Человек в униформе сделал паузу. Лицо его, гладко выбритое, но исполосованное глубокими складками, похожими на многочисленные шрамы, оставленные саблей, оставалось неподвижным, в его солнцезащитных очках отражалась моя небритая физиономия, похожая на мохнатую грушу. Я чувствовал себя стрелком-спортсменом. Выстрел я уже произвел, но попал ли в «десятку» — мог узнать лишь несколько секунд спустя.

— Где рекомендация?

В эти минуты я врал как никогда ловко и снова ответил, почти не задумываясь:

— Рекомендацию дал мне Серж. Но… но по известным причинам она уже не актуальна. Князь предложил мне работу, когда мы встретились на поминках Сержа. Вас должны были известить о моем приезде. Договор, естественно, — филькина грамота, он был нужен лишь для этого олуха, — и я кивнул в сторону бритоголового.

— Дед, он позволяет себе слишком много! — прорычал бритоголовый, делая шаг в мою сторону и сжимая кулаки. — Разреши отбить ему селезенку!

— Стоять! — коротко приказал Дед, и бритоголовый застыл в метре от меня. — Рекомендации нет, — вкрадчивым голосом произнес он, — договор фиктивный… Откуда мне знать, кто ты?

— Свяжись с Князем, — вздохнув, ответил я и подумал, что если Деду это сделать несложно, скажем, при помощи космической связи, то мне пора уже подумать о том, как дороже продать свою жизнь.

— Свяжусь, — ответил Дед и повернул голову к бритоголовому: — Отведи его в пятый корпус.

Я мысленно вздохнул с облегчением и поплелся за бритоголовым. Значит, Дед — мой новый начальник. Сколько начальников у меня было только за последний месяц — со счета сбиться можно. И каждый руководил мной, демонстрировал свой опыт и ум, принимая меня всего лишь за скромную скрипку в оркестре, которым дирижировал.

Мы прошли по дорожке, по краям которой засыхали от безводья жалкие кустики. Бритоголовый, не рискуя идти впереди меня, старался держаться плечом к плечу, но для двоих дорожка была слишком узка, и его постоянно сносило к обочине.

— Я тебе вот что скажу, — произнес он вполне миролюбиво. Полагаю, что он демонстрировал свою прыть и грозился что-то мне отбить не столько от личной неприязни, сколько от желания покрасоваться на глазах у начальства. Оставшись наедине со мной, он сразу вспомнил, как больно быть зажатым дверью. — Я тебе вот что посоветую, — повторил он. — Здесь платят большие деньги за то, чтобы помалкивали, меньше совали свой нос в чужие дела и делали то, что приказывают. А кому не нравятся наши порядки, тех уносят отсюда ногами вперед.

— Послушай, — ответил я ему, широко зевнув. — Я болен СПИДом, жить мне осталось всего месяц. А ты пугаешь меня какой-то ерундой.

Бритоголовый шарахнулся от меня в сторону, налетел на куст и пропустил его у себя между ног. Он испугался слишком явно, и ему стало стыдно.

— Понаставили тут кустов! — выругался он, отряхивая ширинку, утыканную рыжими иголками. — Пройти невозможно…

Больше он мне ничего не советовал, молча кивнул на щитовой домик с плоской крышей и зарешеченными окнами и круто повернулся в обратную сторону.

Это был гибрид казармы и закусочной. В большой комнате, напоминающей спортзал, вдоль стены стоял ряд коек. Часть из них была застлана синими одеялами, на других лежали горы одежды, автоматы, бронежилеты и каски вперемешку с пустыми бутылками. Коечный ряд был отделен невысокой — до пояса — фанерной переборкой. Вторая половина «спортзала» была заставлена столами на кривых ржавых ножках, без скатертей, с остатками пищи и неимоверным количеством пустых банок из-под пива. Вдоль стены размещалась стойка. За ней — стеллажи с коробками и ящики с бутылками. В зале раздавались крики, выстрелы и громкий гнусавый голос синхронного переводчика — по видео шел фильм, и в креслах напротив экрана, потягивая пиво из банок, сидели мужчины с загорелыми, изрисованными татуировкой торсами. Над ними вился сигаретный дымок.

Я прошел вдоль стойки. Под руку попалась тяжелая, невскрытая банка «Колы», и я прихватил ее. Один из мужчин повернулся, встал, подошел ко мне. Он был очень коротко подстрижен, его худощавое, но мускулистое тело блестело от пота, на левом плече синела татуировка в виде орла, меча и аббревиатуры «ОКСВА» — ограниченный контингент советских войск в Афганистане.

— Новый? — без особого любопытства спросил он меня.

Я кивнул.

— Меня зовут Рэд, я твой командир группы, — сказал он быстро и монотонным голосом, будто произносил заученный текст. — Вопросов не задавать, все, что тебе будет надо, ты узнаешь. Сутки дежуришь на выносных постах, двое суток отдыхаешь. Все, что в баре, — он кивнул на стойку, — твое. Занимай свободную койку. Ходить можешь до отбоя и только от спортивной зоны до клумбы. Все.

Рэд повернулся и снова упал в кресло напротив телевизора. На экране мускулистый мужик, перепоясанный пулеметными лентами, поливал огнем какой-то офис, и мужики в костюмах с дикими криками разлетались во все стороны, словно ими, а не пулями, был заряжен пулемет супермена.

Я выбрал койку поближе к выходу, скинул с нее одеяло, чтобы ее никто больше не занял, хотя вряд ли сегодня можно было ожидать прибытия новых «химиков» или охранников.

Я вышел на воздух, потягивая колу, посмотрел по сторонам и свернул в сторону спортивной зоны. Два десятка перекладин, тренажеры, боксерские мешки и мишени для стрельбы; среди снарядов гнулись, прыгали и размахивали руками люди. Я дважды прошел мимо «качков». Никто не обратил на меня внимания.

Так здесь принято, думал я, это обязательная манера поведения — никто ничем не интересуется. А если попытаться самому пойти на контакт?

Я встал напротив коротышки с узкими, как у корейца, глазами, который подтягивался на перекладине и при этом делал такое мученическое лицо, словно перекладина была под напряжением.

— Сколько? — поинтересовался я, когда он спрыгнул на землю.

Кореец поднял голову, подозрительно посмотрел на меня и ничего не ответил. Я не унимался.

— Ты давно здесь?

Кореец почему-то усмехнулся, посмотрел куда-то в сторону и принялся натирать ладони магнезией.

— Тебя как зовут? — продолжал я.

Молчание.