Книга Заговор стервятников - Елена Басманова

— Совершенно верно, — одобрил выводы клиента Бричкин. — Так все оно и было. Проявите капельку терпения, и ваша драгоценная жизнь окажется вне опасности.

Успокоенный клиент встал.

— Да, история учит терпению, — заявил он горделиво, — в том числе и история Бурбонов. Как только они начинали слишком придирчиво контролировать действия своих подданных, все рушилось. Пожалуй, я пойду. Об итогах расследования прошу известить меня лично. Ночевать я буду в ночлежке за Обводным — моя квартира слишком опасна.

Он с неизъяснимой грацией поклонился тремя разными поклонами присутствующим и неторопливо вышел вон.

— Что это было? — Пересохшие губы доктора едва шевелились от пережитого потрясения. — И зачем вы без конца дрыгали ногой, Софрон Ильич?

Но Софрон Ильич не успел ответить, потому что раздался истерический хохот Марии Николаевны Муромцевой.

Справившись с первым удушающим приступом смеха, она подбежала к Бричкину.

— Я все поняла, Софрон Ильич! Все поняла! Вы нарядились вчера в мамино старое платье! Вот почему оно висит в гардеробной совершенно мокрое!

Бричкин порозовел и потупился.

— И устроили засаду у Бурбона. А он вас обнаружил. Так?

Доктор возмущенно фыркнул.

— Едва на крышу выбрался, — повинился Бричкин, — неудачно спрыгнул с какого-то сарая… Больше всего боялся, что собачонка за мной увяжется, я же выходов в этих трущобах не знал, наугад пробирался.

— Но почему в женском платье? — недоуменно осведомился доктор и нарвался на презрительные взгляды практикующих детективов.

— Переодевание — обычная технология сыска. А прилично одетые дамы как правило не вызывают подозрения, — холодно прокомментировала Мура и ласково обратилась к Бричкину. — Но зачем же вы пугали мсье Лузиньяка?

— Он вернулся раньше, чем я рассчитывал, и больше никуда не уходил. Я долгонько в нише среди тряпья просидел. Хотел потихоньку скрыться, когда он лег спать. Да он проснулся, чутко спит. Какую чушь я нес, едва помню.

— Насчет вас, Софрон Ильич, не знаю, — ворчливо заметил доктор. — А вашему клиенту могу поставить стопроцентно точный диагноз. Мания величия и мания преследования. Точка.

Софрон Ильич выдержал паузу и возразил:

— Но дело в том, что я действительно обнаружил, что в отсутствие мсье Лузиньяка кто-то приходил в его квартиру и что-то искал!

ГЛАВА 10

Следователь Вирхов принял решение молниеносно: он велел извозчику развернуться и что есть мочи мчаться в ресторан «Семирамида». Павел Миронович Тернов чувствовал гордость за своего начальника, да и самого его охватил настоящий охотничий азарт.

— Оружие у вас с собой, Павел Миронович? — хрипло спросил Вирхов.

— Так точно, — отрапортовал ликующе кандидат. — Будем брать на месте?

— Если не опоздаем.

Вирхов лихорадочно покрикивал на извозчика, понуждая его лихачить и гнать с опасной для жизни скоростью. Впрочем, Герасим Быков и так старался показать свое извозчичье искусство в наивыгоднейшем для себя свете. Всяких седоков приходилось ему возить по городу, в том числе и государевых служащих, но такого капризного и властного барина он еще не встречал. И чего так командует? Вчера на извозном дворе узнал, что Вирхов — известнейший следователь. Эка невидаль! Были случаи, что Герасим возил седоков и в соболях! А не в простых черных мерлушках!

Свернув к ресторану «Семирамида», огненная вывеска которого светилась и днем и ночью, извозчик и его пассажиры сразу поняли, что в «датском королевстве» не все в порядке.

Тротуар и часть мостовой перед входом в ресторан были оцеплены конными и пешими городовыми. На расчищенной площадке наблюдалось скопление полицейских чинов и непонятная суета.

Эффектно осадив лошадь у противоположного тротуара прямо напротив стеклянных дверей «Семирамиды», извозчик услышал повеление ждать и увидел стремительно удаляющиеся спины своих седоков. После коротких переговоров цепь полицейских перед его седоками разомкнулась, и они исчезли в сияющем электричеством зеве вестибюля.

Вирхов и Тернов вбежали в холл ресторана и огляделись.

— Где хозяин? — рявкнул Вирхов растерянному швейцару, который стоял как истукан и не реагировал на вбегающих и выбегающих людей.

— Михайло Леонтьевич в зале, там, — махнул рукой седоусый старик, из-под фуражки которого выглядывал свежий кровоподтек, спускающийся к виску. — Его пристав допрашивает.

Вирхов не стал слушать дальше и бросился в указанном направлении. Пристава Адмиралтейского участка он знал хорошо. Остап Загнобийло держал подвластное ему население в великом страхе. Суровый нрав пристава обеспечивал участку лучшие показатели в Петербурге. И Вирхов не сомневался, что Остап Тарасович уже повязал всех, кого можно было повязать.

Он вбежал в зал и увидел в центре композиции из гигантских пальм и человеческих фигур тучного пристава, выделявшегося среди всех темно-зеленым кителем и заправленными в сапоги шароварами. Перед ним понуро топтался сам Михайло Леонтьевич, не уступавший в дородности приставу, но на голову ниже того.

— Карл Иваныч, сердэнько мое! — возопил певучим басом пристав, узревший Вирхова через плечо ресторанщика. — Да как же вы так быстрэнько уложились! Ведь едва ли пять минут прошло, как этот изверг рода человеческого позвонил в приемную Окружного суда.

— Что здесь произошло? — Вирхов пропустил мимо ушей подобострастный вопрос.

— Бандитский налет, ваше превосходительство, дерзкое ограбление. — Пристав вытянулся. — Преступники сгинули.

— Не ожидал от вас такой нерасторопности, — сурово изрек Вирхов, — грабят средь бела дня, а вы и ухом не ведете.

— Примчались сразу, по первому свистку, — попытался оправдаться пристав, — да поздно уж было. Однако всех посетителей держим у полони, вызвали вас. Есть раненые.

Вирхов скинул тяжелое, душившее его пальто на руки бравому околоточному, резко отодвинул стул и сел, положив локоть на белоснежную скатерть. Потом снял шапку. В ресторанном зале стояла изрядная жара, под стать знойным пейзажам да черноволосым гречанкам в чересчур фривольных, не скрывавших их прелести белых туниках, — они глазели на происходящее с настенных панно и с плафона низко нависшего потолка.

— Я вас слушаю, — властно сказал Вирхов. Ресторанщик по знаку пристава ступил вперед.

— Все было сегодня как обычно, — коротенькими толстыми пальцами правой руки Михайло Леонтьевич нервно теребил лацкан фрака. — Разве что посетителей поменьше. Все-таки война… Люди в унынии…

— Прошу вас не отвлекаться! — перебил его Вирхов.

— Значит, все было тихонько. Никаких подозрительных личностей. Я сам находился в зале, присматривал за официантами. И вот неожиданно вбегают в зал три человека. В черных полумасках и с револьверами в руках. А над масками торчат какие-то пестрые перья. «Всем оставаться на местах!» — кричат звериными голосами, — «Не шевелиться! Деньги, часы и драгоценности на стол!» Двое выставили револьверы, а третий с ножом в руке обходит столы и собирает у клиентов деньги и драгоценности. Потом уж и ко мне приступили, за выручкой. Но тут началась беспорядочная стрельба, и все попадали на пол… Преступники скрылись. Видимо, их ждал свой извозчик.