Книга Стальная бабочка, острые крылья - Иван Константинов

– Я не маленькая. Я самая старшая в миссии…

– Не бойся. Мама как-то говорила мне, что для настоящей молитвы слова не важны. Ее можно сказать по-своему, и если искренне, то Бог тебя поймет.

– Своими словами?

– Да. Просто тихонько скажи то, что всегда говорила, но по-своему.

– Думаешь?

– Попробуй.

Таня еще несколько мгновений собиралась с духом, потом глубоко вдохнула и зашептала:

– Господи, пожалуйста, защити меня от всего страшного и ужасного, помоги тем, кто со мной и всем хорошим людям, дай нам пережить эту ночь. Аминь. – Она снова вздохнула. – Да, наверное, так правильно. Теперь можно спокойно спать, правда? Ты что, плачешь?

– Да, просто вспомнила кое-что. Давай спать.

– А что ты вспомнила?

– Спать.

– Хорошо. – Она повернулась на другой бок, спиной к Мириам. – Спокойной ночи.

– Спокойной…

Мириам сжала зубы, чтобы снова не заплакать, не думать о молитве, которая как две капли воды была похожа на ту, что читала перед сном мама всего два года назад.

Очень долгих два года.

Глава VI

Интермедия VI

Тако не считал себя сумасшедшим.

Более того, он расценивал себя как разумного, рассудительного и смелого бойца, которому ничего не стоило бы возглавить восьмерку или даже двадцатку тигров. Тако и во сне никогда не признался бы себе, что боится чего-то на дороге, но ехать ночью по незнакомому хайвею было сущим безумием.

Он сидел на броне передового кара, вцепившись в крепко приваренные скобы, и холодный ветер пронизывал его до костей. Кожаная броня, неплохо державшая удар ножа или тупого копья, совсем не спасала от холода, и рукоять игольника, обмотанная пластиковой лентой, почти примерзла к ладони. Тако был голоден, а еще испытывал страх, хотя и совершенно не понимал, почему это так.

Все началось с того, что они подобрали этого человека. По крайней мере, он четко помнил его фигуру – узкую, высокую, в сером пыльном плаще. Парни отделились от основной двадцатки, чтобы проехать десяток километров на восток по хайвею, и там наткнулись на него.

Наверное, Тако увидел незнакомца первым. Он всегда отличался хорошим зрением, к тому же снаружи было гораздо дальше видно. Тигр пытался вспомнить этот момент, но все смешивалось, крохотная черточка человека, стоящего рядом с дорогой, мгновенно вырастала, и Тако видел его лицо, в которое ему совсем не хотелось смотреть.

Человек был изуродован. Куски металла покрывали его правую щеку и висок, спускаясь до подбородка и оставляя нетронутыми глаза. Выглядело это так, будто на него лили расплавленное железо, которое потом загустело. Но почему-то Тако, который видел, как людей пытают тепловым резаком, боялся на него взглянуть.

Незнакомец взобрался на его машину и сел на броню, взявшись за поручень, как настоящий тигр. Сейчас он, кажется, все так же сидел рядом, но мысли Тако путались, и он иногда забывал об этом.

Сломанная Маска – так его звали, хотя Тако не был уверен в этом. Ведь сам незнакомец своего имени не называл. Он вообще не разговаривал, только несколько раз поворачивался в сторону Тако, заставляя того склонять голову и сжиматься, как сухое яблоко.

Сначала ему казалось, что Кода, старший восьмерки, знает, зачем они взяли незнакомца и почему не расстреляли его прямо там, на хайвее, но потом заподозрил, что тот, так же, как и сам Тако, захвачен безумием и просто не может сопротивляться силе, влекущей их кары дальше по темной дороге.

В какое-то мгновение этой бесконечной ночи, когда страх стал совсем невыносимым, он собрал свои мысли в кулак и все-таки повернул голову, но только для того, чтобы встретиться глазами со Сломанной Маской, смотрящим прямо на него. Тако видел, как бьются на ветру длинные белые волосы, поблескивают металлические осколки при свете звезд, но все остальное тонуло во тьме и свисте холодного воздуха.

– Не бойся, – сказал темный провал на месте рта. – Уже совсем недалеко.

– Есть хочется, – невпопад ответил Тако, совсем забывший, что хотел сказать до этого.

– Спи, – ответила темнота, сомкнулась вокруг и оказалась совсем не страшной.

Куда-то пропали холод, броня и остывшая рукоять игольника. Тьма была такой же мягкой и теплой, как та девушка-рабыня, которую он изнасиловал когда-то на ферме, перед тем как убежать в Эрг, к тиграм.

– Спи, – сказал Сломанная Маска. – Его глаза слезились от ветра, плащ почти не защищал от холода, и он ужасно замерз. – Спи, тебе завтра умирать.

I

Мириам снились трупы. Множество тел, разбросанных среди обломков каров и сухих деревьев, в пустынной долине, окруженной горами. Она шла, искала среди них Таню, Рока и Тони, переворачивала, вглядывалась в неразличимые лица, и ее сердце замирало от страха. Ведь они лежат где-то там, и нужно похоронить их, пока не пришла ночь, а с ней – волки. Девушка склонилась над очередным трупом в белой одежде, а тот вдруг вцепился ей в запястья и потянул к себе, блестя мокрыми шариками глаз. Мириам рванулась и поняла, что лежит у костра, под теплым колючим одеялом, мокрая от пота, а Таня пытается ее растолкать. Светало, костер давно погас, над холмами вставала робкая ранняя заря.

– Что случилось? – спросила она Таню.

– Ты стонала во сне, уже во второй раз, потом вскрикнула, и я подумала…

– Да нет, ничего страшного. Просто плохой сон. – Мириам села, оглядываясь. – А Би уже проснулась?

– Не знаю, наверное. А кто такая Вероника?

– Вероника?

– Я отходила за домик, чуть раньше, ночью, и слышала, как Би говорит с какой-то Вероникой. Они спорили о чем-то, и Би, кажется, плакала.

– Я не знаю.

– Может, они говорили по радио?

– Я пойду спрошу. Похоже, нам скоро нужно выезжать.

Она отбросила одеяло и села. Холодный ветер скользнул по ее коже, и Мириам громко чихнула. Песок выстыл за ночь, и теперь ей было страшно даже вспомнить о том, как она принимала душ. К машине Би она почти бежала. Ей было холодно, и страшный сон выветривался из головы, оставляя только неясное неприятное ощущение на самой границе памяти.

Би неподвижно лежала в кресле пилота, и синяя лампа, мерцающая каждые несколько секунд, освещала ее лицо, спокойное, умиротворенное и очень красивое, несмотря на ссадины. Би спала, и Мириам так и не решилась ее окликнуть. Вместо этого она пошла обратно, стараясь ступать как можно тише.

Девушка разбудила детей и отвела их к водосборнику – умываться. Маленькое озерцо не высохло за ночь, и на его песчаных границах остались четкие следы тушканчиков или мышей, приходивших к нему пить воду. Мириам плеснула холодной водой в лицо и почувствовала себя полностью проснувшейся. Таня почти без колебаний последовала ее примеру и умыла Тони, а Рок чуть не упал в водосборник, пытаясь окунуть в него голову. После умывания Мириам пустила по кругу бутылочку с зубным эликсиром и заставила всех прополоскать рот. Заодно она рассказала о том, как это плохо, когда болят зубы, и как это больно, когда их рвут.