Книга Повелитель тьмы - Энн Стюарт

Во взгляде Клер промелькнул интерес.

— Вы участвовали в крестовых походах, сэр Томас? — мирным тоном спросила она.

— Да, миледи.

— Хотели получить отпущение прошлых грехов или будущих?

— Грех всегда сидит в нас, леди Клер, — ответил сэр Томас.

— Это так, но всегда лучше не грешить, чем грешить, не так ли? — Клер высунулась в окно и с удовольствием вдохнула теплый вечерний воздух. — Например, хорошо ли жестоко обходиться с женщиной? Впрочем, вы, как я догадываюсь, это за грех не считаете.

— Разве я жестоко обходился с вами, миледи? Не вижу следов насилия на вашем теле.

Рука у самого сэра Томаса была перебинтована, и Клер, взглянув на нее, ощутила укол совести. Буйный темперамент — вечная ее беда. Справиться с ним много лет пыталась Элис — уговорами, и сестры-монахини — розгами, но ничего не вышло. Клер по-прежнему готова была вспыхнуть по любому, самому пустячному поводу. Вот и сейчас какой-то бес начал подталкивать Клер к тому, чтобы надерзить красивому, холодному сэру Томасу и вывести его из себя.

— Значит, вы рассматриваете мое тело, сэр Томас? А зачем, позвольте вас спросить? Ведь вы женатый человек, и то, что вы делаете, смертный грех!

Клер с удовлетворением отметила, что ее стрела попала точно в цель. Смуглые щеки рыцаря потемнели от прихлынувшей к ним крови. Но от чего смутился сэр Томас? От того, что Клер напомнила ему о его жене, или от того, что намекнула на его вольные мысли по поводу самой Клер?

— Полагаю, что это не ваше дело, миледи, — заботиться о моей бессмертной душе, — сказал сэр Томас.

— А что же тогда — мое дело, рыцарь?

— Ваше дело — хранить чистоту, быть покорной и скромной и смиренно проводить свои дни в ожидании мужа, которого соизволит выбрать вам ваш брат. Любите бога, благодарите его за те дары, что он вам дал, уважайте и слушайте старших.

— Выходит, и за ваши проповеди я должна быть благодарна небесам? — Голос Клер звенел от гнева.

Рыцарь пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Господь одарил вас щедро — высоким происхождением, хорошим здоровьем и семьей. Немногие люди могут похвастаться тем же.

— И это — все дары, которыми я обязана богу?

— Да, миледи. Что же касается вашей несравненной красоты, то это — наказание. Вам приходится терпеть свою красоту, остальным же, вроде меня, — охранять или проклинать.

От этих слов Клер вспыхнула словно порох. Оставалось лишь удивляться: неужели красивая жена сэра Томаса оказалась настолько глупа, что не смогла найти себе кого-нибудь получше, чем этот бездушный грубиян.

— Может быть, мне еще вуаль на себя накинуть, сэр Томас? Чтобы закрыть свое отвратительное лицо от посторонних взглядов!

— Хорошо бы еще плащ и накидку на волосы, — угрюмо добавил он.

— Должна ли я воспринимать это как комплимент?

— Нет, миледи. Это просто горькая правда.

Если бы тон сэра Томаса не был таким угрюмым, Клер, скорее всего, просто рассмеялась бы.

— Не думаю, чтобы мой брат пришел в восторг от ваших забот о моей красоте, — сказала Клер и невольно поежилась, вспомнив взгляд Ричарда, которым он то и дело окидывал ее с ног до головы. Его мутные глаза, казалось, раздевали ее.

Впрочем, может быть, все это ей только кажется? Ведь Элис не раз говорила, что у нее слишком богатое воображение. И все же при мысли о Ричарде Клер не оставляло ощущение тревоги. Ей чудились всякие мерзости. И не похоже, чтобы это было всего лишь плодом воспаленной фантазии.

— Лорд Ричард должен быть уверен в вашей безопасности, — твердо сказал Томас.

— Зачем? Беспокоится, чтобы не пропал ценный товар? — резко спросила Клер.

— А может быть, так проявляется его братская любовь?

Элис на ее месте, скорее всего, сумела бы остаться невозмутимой, но Клер… Она привыкла отзываться на все пылко и без промедления. Вот и сейчас при упоминании о «братской» любви Ричарда ее передернуло. Она отвернулась к окну, чтобы сэр Томас не мог видеть ее лица, и замолчала.

Рыцарь заговорил сам:

— Почему вам так неприятно слышать об этом?

Клер соскользнула с широкого каменного подоконника.

— Вы, помнится, спрашивали, не желаю ли я прогуляться перед ужином. Да, желаю, но предпочла бы при этом находиться в компании моей сестры или служанки.

— Разумеется, они могут сопровождать вас, миледи. Но при этом вам придется терпеть и мое присутствие.

Ну вот, ей все-таки удалось заставить его говорить с нею вежливо. Что ж, может быть, присутствие сэра Томаса на прогулке и не окажется столь уж неприятным, как ей думалось вначале. Похоже, он умеет быть и деликатным, и остроумным.

«А что я вообще знаю о нем? — подумала Клер, — Пожалуй, только то, что он очень красив, женат и относится ко мне с явным неодобрением. Впрочем, как мне кажется, мы могли бы с ним поладить. Во всяком случае, рядом с ним я смогу хоть немного отвлечься от того, что меня больше всего заботит: от мыслей о свадьбе Элис. О любимой арабской кобылке. О своем братце, наконец, об этом Честном Ричарде, которого справедливее было бы называть Мерзкий Ричард».

Клер тряхнула головой, давая своим волосам свободно рассыпаться по плечам. С чужих слов она знала, как это выглядит со стороны: словно волна расплавленного золота растекается у нее вокруг головы, обрамляя ее прекрасное, тонкое лицо. Клер бросила быстрый взгляд на сэра Томаса, желая увидеть, какое впечатление на него производит эта картина.

Увы, он и глазом не моргнул, словно ничего и не заметил.

— Ну что ж, пойдемте на прогулку, сэр Томас, — вздохнула Клер. — По пути вы сможете и дальше поучать меня относительно поведения, прав и обязанностей леди.

Она вытянула тонкую, точеную руку, и сэр Томас после секундного замешательства ловко подхватил ее своею — сильной, мускулистой. Сквозь одежду Клер ощущала тепло его руки.

Ей редко доводилось прикасаться к мужчинам, но тем не менее Клер знала, что они на ощупь не похожи на женщин — они жестче, горячей, и любое прикосновение к ним отчего-то вызывает волнение и дрожь. Или таким волнующим оказалось ее прикосновение именно к сэру Томасу?

Впрочем, ее рука не дрогнула, она была достаточно сильной, недаром же Клер столько времени привыкла проводить в седле! Пожалуй, ее сводный братец был прав: арабская кобылка не годится для леди. Для того чтобы управлять ею, всегда была нужна недюжинная сила. Вот теперь и пригодилось: уж если Клер удавалось держать в узде свою сильную и норовистую лошадь, то справиться с обыкновенным рыцарем большого труда ей не составит.

Впрочем, назвать сэра Томаса обыкновенным рыцарем было бы, пожалуй, не правильно. Он был на редкость высок, силен, в нем чувствовалась та уверенность в себе, которая приходит только с годами, проведенными в жарких сражениях. И еще одно — сэр Томас был к ней совершенно безразличен, и обуздать его будет все же потруднее, чем арабскую любимицу Клер.