Книга Вихрь - Роберт Чарльз Уилсон

* * *

Во время Спина службам правопорядка и безопасности по всему миру пришлось нелегко, особенно при устрашающем финале, когда в ночном небе снова зажглись звезды, а солнце, состарившееся за последнее пятилетие на добрых четыре миллиарда лет, пересекло зенит, как кровоточащий символ апокалипсиса. Все это сильно походило на конец света. Множество сотрудников полиции, пренебрегая своим долгом, бросили службу, чтобы провести последние часы с родными. А когда выяснилось, что конец света откладывается, что гипотетики отфильтруют достигающее Земли излучение и понизят до приемлемого уровня, дав планете еще один шанс, многие из этих дезертиров так и не вышли на работу. Жизнь изменилась неузнаваемо и непоправимо, невзирая на всеобщую амнистию.

Пришлось нанимать новичков, зачастую почти без всякой квалификации. Боуз поступил на службу в полицию двумя десятилетиями позже, когда многие из этих случайных людей уже заняли командные посты. Полицию Хьюстона раздирали конфликты, шла война поколений. Карьера Боуза поэтому двигалась с черепашьей скоростью.

Он объяснил Сандре, что все дело в неискоренимой коррупции, развившейся за годы, когда процветал порок, а добродетель подвергалась осмеянию. Нахлынувшая волна экваторианской нефти все только усугубила. С виду Хьюстон казался довольно-таки пристойным городом: полиции города удавалось держать закрытой крышку на кастрюле, где варились посягательства на собственность и тьма насильственных преступлений. И даже если под глянцевой наружностью протекала река незаконной торговли и отмывания денег, то задачей полицейского управления было сделать так, чтобы это не привлекало излишнего внимания.

Боуз старался держаться подальше от темной стороны своего ремесла. Он добровольно взваливал на себя рутинную работу, лишь бы не нарываться на сомнительные поручения, и, бывало, отклонял предложения продвинуться по службе. Этим он заработал репутацию лишенного воображения сотрудника, если не глупца. Но поскольку он никогда и ни в чем не обвинял своих коллег, его считали полезным работником, уделяющим внимание мелочам и тем самым позволяющим более корыстным сослуживцам набивать карманы.

— Не желаете пачкаться? — сделала вывод Сандра, постаравшись не показать, что ей пришелся по душе автопортрет Боуза.

— Насколько получается. Я тоже не святой.

— Почему бы вам не обратиться к вышестоящему начальству и изобличить коррупционеров?

Он улыбнулся.

— Простите, это не для меня. В этом городе деньги и власть — друзья не разлей вода. Высокое начальство гребет больше остальных… На ближайшем перекрестке сверните направо, мой дом — второй слева после светофора. Хотите услышать продолжение — милости прошу в гости. Больших развлечений не обещаю, разве что бутылочка вина… — Оказывается, он умел быть застенчивым. — Конечно, если вам интересно.

Интересно, еще как! И дело было не только в любопытстве. Вернее, ее любопытство не ограничивалось историей Оррина Матера и продажностью хьюстонской полиции. Ей был все более любопытен сам Джефферсон Боуз.

* * *

Назвать его знатоком вина не поворачивался язык. Он принес пыльную бутылку не самого лучшего «Шираза» — скорее всего, чей-то подарок, залежавшийся в кухонном шкафу. Сандра высказалась в пользу пива, благо что его холодильник был забит «Короной».

Жилище Боуза было прилично обставлено и относительно ухожено — уборка явно была недавней, хотя, кажется, проводилась без особенного рвения. Квартира находилась на третьем этаже, но из ее окон открывался неплохой вид на небоскребы Хьюстона — все эти безвкусные башни, выросшие после Спина, бесконечные соты окон, перемежающиеся черными провалами тьмы.

— Деньги порождают коррупцию, — рассуждал Боуз, вручая ей холодную запотевшую бутылочку и опускаясь напротив нее в видавшее виды кресло. — Деньги и кое- что еще, что ценнее денег.

— Это что же?

— Жизнь. Долголетие.

Он имел в виду торговлю марсианскими лекарственными средствами.

Соседкой Сандры по комнате в кампусе медицинского факультета была одна девушка, учившаяся в магистратуре на биохимика и проявлявшая чрезвычайный интерес к марсианским средствам продления жизни, доставленным на Землю Ван Нго Веном. Она подозревала, что их живительное действие вызвано неврологическими модификациями марсиан, однако правительство не соглашалось на проведение анализов. Препараты сочли слишком опасными для широкой продажи, и соседка Сандры сделала хорошую, но вполне обыкновенную карьеру, хотя интуиция относительно марсианских снадобий ее не подвела. Все они в конце концов очутились на черном рынке.

Марсиане считали, что с продлением жизни обретается мудрость и некие моральные обязательства, и синтезировали свои препараты соответствующим образом. Знаменитая «четвертая стадия жизни», зрелость после зрелости, изменяла сознание: агрессивность снижалась, сочувствия к другим, наоборот, становилось больше. Сандра считала это неплохой идеей, но не видела шансов на ее коммерческий успех. Умельцы черного рынка сумели отпереть «замок» биохимической комбинации и создали более успешный продукт. Теперь обладатель больших денег и нужных связей мог прикупить себе двадцать-трид- цать лет жизни, не испытывая при этом ненужного прилива человеколюбия.

Все это, ясное дело, было совершенно незаконно, но очень прибыльно. Всего неделю назад ФБР накрыло дилерскую сеть во Флориде, в Бока-Ратоне, прокручивавшую за год больше наличности, чем пятьдесят самых крупных в мире корпораций, — и это была всего лишь часть рынка. Боуз прав: в конце концов почему бы не воспользоваться готовностью кое-кого выкладывать за продление жизни головокружительные суммы?

— Снадобье долголетия — непростая штука, — продолжил Боуз. — Это и молекула, и целый организм. Требуется запас генетического материала, производительный биореактор, много различных чистых химикатов и катализаторов. Понятно, что приходится платить кое- кому за согласие отвернуться.

— В том числе чинам из хьюстонской полиции?

— Вполне логичное умозаключение.

— Вы располагаете информацией?

Он пожал плечами.

— Но ведь у вас есть, куда обратиться, не знаю, хотя бы в ФБР или в управление по борьбе с наркотиками…

— Уверен, федеральным органам сейчас не до этого.

— Допустим. — Сандра вздохнула. — Но как все это связано с Оррином Матером?

— Дело не в нем самом, а в том месте, где он работал. Как только он вылез из автобуса, его нанял некий Файндли, владелец склада — перевалочного пункта для всякой пластмассовой дешевки из Турции, Ливана, Сирии… Большинство его работников это иммигранты без документов… Он не спрашивает их номеров социального страхования и платит наличными. Оррин делал у него то, к чему привык — таскал и грузил. Файндли он показался необычным работником, поскольку являлся на работу вовремя и трезвым, проявлял толковость при выполнении поручений и никогда ни на что не жаловался, не искал местечко получше, если ему вовремя платить. Со временем Файндли перевел его в ночные сторожа. С полуночи до рассвета Оррин сидел взаперти на складе с телефоном и совершал обход по графику. Заметив что-то неожиданное, он обязан был позвонить по определенному номеру — вот и все обязанности.