Книга Все, кроме чести - Артур Василевский

Да, тут можно было испугаться! Но парни не испугались. Просто не успели.

Раздался странный звук — точно враз сработало множество пружин. Резкий, стремительный свист, и следом адский рев, через миг перешедший в предсмертный вой…

Антон облился цепенящим холодом. Обмер и Роман. На секунду оба застыли, ошалев, — бери их голыми руками. Но желающих не было.

Роман опомнился первым:

— Назад! Скорей!

Когда вновь очутились на развилке, почему-то ощутили себя в безопасности. Злобин облегченно передохнул:

— Ни хрена себе… Ну и что это было, по-твоему?

Антон чуть помолчал.

— Ты слыхал этот звук? Ну, словно свистнуло что-то?

— Конечно. Вроде пружин, что ли…

— …или тетива лука.

На том месте, где обрывался след, в стене была установлена некая машина смерти: когда кто-либо ступал на точку, срабатывало что-то типа множества арбалетов — и с десяток стрел вонзались в тело жертвы. Так в свое время погиб невезучий маг, так сейчас гибель настигла монстра. Его затихающий стон был все еще слышен — уже совсем не грозный, лишь тоскливый и жалкий.

У Антона даже сердце защемило. Он заторопился:

— Ну, идем дальше. Видишь по-прежнему нормально?

Видел-то Роман отлично, но ощущал сильную усталость. И от напряжения почему-то болели глаза, все время хотелось зажмуриться и с силой тереть их руками…

Тут бывшего физика осенила мысль:

— Слушай-ка, сеньор Антонио, как ты себя чувствуешь? Усталость есть?

— Ух… Не то слово.

— А-а, то-то и оно! — торжествующе заметил Роман. — Гипотеза подтверждается!

Гипотеза Злобина заключалась в том, что организм человека, работая в магическом режиме, расходует огромную энергию. Правда, маг умеет впитать в себя эту энергию — оба они поднаторели в этом деле за время обучения у Мартина и прочих наставников. Но напряженный поиск в подземелье, сканирование местности… это попросту тяжкий, надрывный труд, тяжелее всякого физического.

Радость от этого открытия быстро растаяла. Роман с тревогой ощутил, что силы утекают из него, как вода из дырявого сосуда, каждый шаг тяжелее предыдущего… Блестящие нити стали дрожать, расплываться перед взором, и он испугался — реально, всерьез испугался, показалось, что и это свечение, единственное во тьме, сейчас померкнет.

Антон тоже изнемогал. И ощущал, что теряет контроль над ситуацией: от перенапряжения он как бы оглох и не был уверен, что чует монстров так же, как прежде. А главное — шут его знает, сколько еще до выхода!

Из последних сил Роман фокусировал взгляд. Нити виляли, сбегались, разбегались… и возвращались. Наконец, вернулись все — и устремились в одну точку.

— Кажется, есть, — пробормотал Злобин. — Антоха! Я не я, если это не выход. Поднажмем! Давай, брат!..

Ноги прямо отваливались, точно к каждой приросла гиря в два пуда. «Не дойдем», — мелькнула предательская мысль, но Антон отогнал ее и тут же позавидовал Ромке: тот видит конец пути, а он нет! Идет вслепую…

Мозг, казалось, на разрыв пульсирует в черепной коробке.

Но и Злобин уже не очень понимал, видит он живые нити или нет. Все они для него слились в дрожащее световое пятно, у которого неизвестно, где начало, Бог ведает, где конец. Одно ясно: вперед!

Отчаянным усилием Роман сумел собрать себя, вернуть взгляду резкость. И увидал, что все лучи веселым ярким пучком вонзаются в темноту.

«Господи!» — чуть не вскрикнул он.

Ведь эта темнота — конец пути. Спасение! Вот оно, только руку протяни!..

Правой рукой Роман схватил Антона под локоть, а левую вытянул вперед. Шаг. Еще шаг. Еще! Носок сапога ударился обо что-то твердое. Роман потыкал ногой — так и есть, лестница!

Они принялись подниматься по каменным ступеням. Десять шагов. Двадцать. Еще. И вот… ступени закончились, впереди площадка. Последний судорожный рывок — и ладонь с размаху хлопнула в холод металла.

Бронзовая плита легко и беззвучно отошла вбок.

Странники повалились в сумерки, в мягкую траву, пересохшими ртами глотая и глотая воздух, такой свежий и мирный! — после ужасов подземелья.

Антон лежал совершенно бездумно, закрыв глаза. Дышал глубоко, чувствовал, как с каждым вдохом, с каждой секундой из неба и из земли в него вливается сила. Сила! Живая Сила!.. Она везде, она разлита в пространстве, надо только уметь извлечь ее оттуда…

— Ромка, — позвал он по-русски, но ответили ему по-романски:

— Приветствую вас, Антоний и Ромул. С благополучным прибытием!

Внутренняя пружина подбросила Антона так, что он и моргнуть не успел. Раз! — и на ногах. И Роман тоже — в позе бойца, готового к схватке.

Перед ними, улыбаясь, стоял Мартин.

— С прибытием, — повторил он. — И с победой!

— Премного благодарен… — буркнул, опуская руки, Злобин. — Чуть живы после такой победы.

Мартин перестал улыбаться.

— А иначе бы это была не победа, — тихо, но внятно произнес он.

— Что да, то да, — Антон устало усмехнулся.

— Ну, а теперь нам пора домой. В поселке нас уже ждут! — Голос Мартина стал торжественно-официальным.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Злобин.

4

…В небольшой зале пылали факелы, было жарко. Круглый стол сервирован на несколько персон: серебряный кувшин, серебряные кубки, массивные стулья вокруг.

Все это сразу бросилось в глаза троим вошедшим — выпускникам и их наставнику Мартину. Не успели они затворить за собой тяжелую дубовую дверь, как распахнулась еще одна дверца, совсем неприметная, и оттуда шагнули двое: граф Гунтар и Далмаций. Первый был, как всегда, сдержанно-невозмутим, второй же, соблюдая субординацию, шел чуть позади, и на лице его была не то чтобы улыбка — такого он не мог себе позволить даже за спиной сеньора — но неуловимо-ободряющее выражение: мол, ничего, ребята. Все хорошо! Даже отлично.

Но ребята невольно подтянулись, встав почти по стойке «смирно». Граф подошел к ним, спокойно взглянул в лица: сперва Ромулу, потом Антонию — и Столетова легонько встряхнуло. Он догадался, каким может быть взгляд Гунтара — не спокойный, а иной… Лучше себе этого не представлять.

— Я очень рад, — произнес граф, — что нас стало больше. Вы достойно прошли испытание и теперь имеете полное право называться магами. Поздравляю!

Он крепко приобнял каждого из вновь посвященных и пригласил за стол:

— Думаю, самое время отметить ваш успех. Да и подкрепиться не мешает. А после поговорим.

Парни переглянулись. Слово «поговорим» прозвучало по-особенному.

Сели за стол — и сразу, словно из ниоткуда, возникли безмолвные слуги. На серебряных подносах внесли хлеб, горячее овощное рагу и на огромном серебряном блюде — гору дымящегося, с пылу с жару мяса крупными кусками. Мгновенно поставили все это на стол, раздали всем большие двузубые вилки — и исчезли. Точно не было их.