Книга Русский йогурт - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот момент стеклянная дверь распахнулась.
— Почему задержанный еще не в машине? — рассерженным баском произнес подполковник, окидывая толпу взглядом. — Что за сборище? Расходитесь; товарищи, расходитесь! Здесь не цирк.
Кочегар оставил старшину. Задыхаясь от негодования, подошел к Ветрову:
— Нельзя, товарищ подполковник, так с людьми обходиться!
Тот помахал рукой перед носом:
— Протрезвей, дед! — Он презрительно смерил взглядом отставного майора. — Давай бегом отсюда, а то…
С побелевшим лицом Степаныч сделал еще шаг навстречу.
— Что? — шел на обострение конфликта кочегар.
— Организую тебе душ за казенный счет, — пообещал подполковник, намереваясь обойти настырного старика стороной.
Но Степаныч заступил ему дорогу.
— Ты, ментяра, меня вытрезвителем не пугай! — с бесшабашной пьяной удалью понес отставной майор, возмущенный расправой над другом. — Меня пару десятков годков тому назад на Тоцких полигонах до усеру напугали, страшнее не бывает! А за Юрчика, божьего человека, ты, пень лысый, ответишь! — он смачно сплюнул под ноги Ветрову.
Дед Егор, следующий за собутыльником, хихикнул старческим скрипучим смешком:
— Отбрил гражданина начальника!
Ветров оглянулся, ища поддержки у Баранова. Ситуация была нелепой: два старика осаждают начальника правоохранительных органов города, на асфальте корчится умалишенный и дюжина теток глазеет на весь этот спектакль.
Следователь зычно, чтобы слышали окружающие, подал команду:
— Свидетелей в машину! — Заметив, что милиционеры не поняли, кого следует забирать, уточнил:
— Кочегара и вот этого сморчка.
Под «сморчком» подразумевался Егор, рванувший было в толпу, но сбитый подсечкой младшего лейтенанта.
Получив приказ, парни в форме не церемонились.
Степаныч схлопотал дубинкой по ребрам, еще кто-то двинул отставного майора под дых. Заодно перепало сторожу, не оказывающему ни малейшего сопротивления. Ради потехи Егора раскачали, намереваясь забросить в машину, а усатый старшина оказался весельчаком — захлопнул дверь.
Егор вмазался в милицейского «козла» лицом и слабой старческой грудью. Он медленно сполз вниз, как мультяшный волк, налетевший на неожиданное препятствие.
— Простите, гражданин! — издевательски-вежливо произнес старшина под одобрительный гогот коллег.
Исподтишка он пнул старика в пах, прошипев:
— Подъем, дохлятина! Пулей в машину!
Сторож подтянулся на руках, схватившись за порожек «козла». Он был готов беспрекословно повиноваться, лишь бы избежать побоев.
Степаныч же сопротивлялся, отбрыкиваясь от наседавших милиционеров.
— Резвый дед! — Схватка развеселила подполковника. — Старая закалка. Ишь, как отмахивается! — Григорий Константинович с удовольствием наблюдал бы еще, но крики возмущенных женщин заставили его поторопить подчиненных:
— Быстрее! Забирайте свидетеля! В машину его!
Группа милиционеров облепила Степаныча, будто свора охотничьих псов медведя.
— Слабаки вы, ребята, против майора Советской Армии. Пупки не развяжутся?! — хрипел кочегар. — Я вам не Юрчик! Меня соплей не перешибешь! — Степаныч взывал к народу:
— Любуйтесь, бабоньки! — сипел он. — Моя милиция меня бережет! Ветерана Вооруженных Сил бугаи избивают!
Сцена была отвратительной: раскрасневшиеся милиционеры с полубезумными глазами, седовласый старик, упирающийся негнущимися руками в желтый бок «козла», нагло ухмыляющийся Ветров, плачущие женщины… Прямо-таки кадр из фильма про зверства гестапо на оккупированных территориях.
Бравый старшина, обладатель тараканьих усов, сумел утихомирить Степаныча ударом кулака в висок.
Кочегар потерял сознание — обмякшее тело в засаленной телогрейке повисло на руках блюстителей порядка.
— Убили Степаныча! — Женский вой пронесся по площадке. — Убили, зверюги! — сотрудницы профилактория, охваченные коллективным психозом, учинили форменный погребальный плач.
— Бля, запихивай деда! — гаркнул старшина, подгоняя мешкавших подчиненных.
Пряча глаза от женщин, он поднял слетевшую с ноги кочегара ветхую изношенную туфлю и забросил в темный дверной проем «козла».
Сев в кабину, старшина с облегчением сказал водителю:
— Погнали в управление! Бабы озверели, чуть не растерзали. Какого хрена народ милицию не любит?
Мы криминальный элемент душим, с преступностью боремся, а они… — милиционер обреченно махнул рукой; повернув голову, он посмотрел в забранное решеткой окно:
— Долбаку старому я ребра разомкну, дай только добраться до управления. Он у меня попляшет под военный марш! — Старшина мечтательно улыбнулся, представляя намеченную экзекуцию, которой никто не будет мешать…
Снежная пелена завесой опускалась на лес, черепичную крышу профилактория, асфальт.
Свидетели драмы разошлись. Все двери здания «Шпулек» опечатали до особого распоряжения старшего следователя Баранова, оставив охранять территорию патрульную машину с тремя милиционерами.
Снег шел и шел, засыпая следы автомобильных шин, прикрывая гранатовые капельки крови, оставшиеся от Степаныча и его приятеля, погребая под собой окурки и прочий мусор, выброшенный оравой служителей правопорядка.
— Товарищ майор, вам надлежит скрытно выдвинуться с вашей группой к перевалу в районе села Куруш. — Представитель разведуправления округа, молодцеватый полковник с побитым оспинами лицом, инструктировал Рогожина.
Двое других, находившихся в маленькой комнате, молчали. Один, склонный к полноте, в обтягивающем выпирающий живот кителе, непрерывно курил, стряхивая пепел себе на ладонь; второй, тоже плотной комплекции, изучал собственные ногти.
— Через перевал проходит тропа в Дагестан. Окружают ее горы Яру-Данг и Базар-Дюзи! — Палец полковника черканул по карте. — Местность гористая.
Среди населения много сторонников сепаратистов.
Вам предстоит взять под контроль тропу.
Человек с брюшком неожиданно легко поднялся.
— Дмитрий Иванович, — обратился он к Рогожину. — Я представляю Главное разведывательное управление. Мое звание и фамилия значения не имеют. Я лишь хочу поделиться некоторой информацией, — говоривший был деловит. — По агентурным сведениям, этой тропой пользуются люди некоего Халида, гражданина Иордании, помогающего генералу Дудаеву постоянно снабжать бандформирования оружием.
