Книга Измена. Второй шанс на любовь - Виктория Русских

умолкает и многозначительно и виновато на меня смотрит. Я отвожу глаза и краснею. И мне хочется провалиться сквозь землю, потому что Андрей абсолютно прав. Не на ровном месте Макс мне изменил. И было у нас далеко не все хорошо, и довольно длительный период. И в этот период не видел он от меня ни любви, ни нежности, ни секса, ни заботы. Мы вообще сутками не разговаривали, какое уж там взаимопонимание. Господи, неужели я сама во всем виновата?

– Еще один предатель! – сурово цедит сквозь зубы Лара, отворачивается от Андрея, берет стакан с вином и делает глоток вина. – Накинулись, как стервятники, на бедную берем…

В этот момент открывается дверь вагончика и заглядывает Лиля-хлопушка:

– Лебедева здесь? К Ольховскому на совещание! Срочно!

Лара, Юлька, Вова, Андрей и Игорь благословляют меня, крестят, желают удачи и «ни пуха, ни пера». Я выхожу из вагончика и иду за Лилей к Ольховскому на экстренное совещание.

Идем по направлению к озеру. По дороге на каждом шагу спотыкаюсь о кочки и пребываю в совершенной прострации после наших задушевных разговоров с коллегами. На данный момент я уже даже не уверена в том, кто кому изменил – Макс мне или я ему? И кто из нас виноват в разводе? Не удивлюсь, если окажется, что я одна во всем виновата.

Еще и генеральный продюсер со своим плотоядным взглядом совсем некстати. Нехорошее у меня предчувствие, ой нехорошее.

Ольховскому около пятидесяти. Это здоровый, крепкий, лысый дядька с брутальной небритостью, одевающийся исключительно в одежду дорогих брендов. За спиной три брака. На данный момент разведенный, свободный, ничем не обремененный, богатый, успешный и влиятельный мужчина в самом соку. Многие женщины были бы счастливы занять место рядом с ним.

В кинотусовке он славится любителем красивых актрис. Не одна актриса получила роль через его постель. Что, в принципе, и не удивительно, такое положение дел не только в киноиндустрии. Я с Ольховским близко не знакома, пару раз пересекались по работе и на премьерах. Ну что ж, видимо настал и мой час познакомиться с ним поближе. А насколько поближе, станет понятно в самое ближайшее время.

Лиля приводит меня на берег озера, где в шезлонге у самой воды сидит Олег Юрьевич в фирменном спортивном костюме с удочкой в руках, ловит рыбу и провожает кровавый закат, виднеющийся за макушками елей.

– Привела Лебедеву, – отчитывается Лиля и исчезает.

– О! Катюша, привет! Молодец, что пришла, – смотрит на меня Ольховский снизу вверх из шезлонга.

– Добрый вечер, Олег Юрьевич, – подхожу к нему и останавливаюсь на безопасном расстоянии.

– Ну какой я тебе Юрьевич? – морщится он. – Просто Олег. Договорились?

– Договорились. Вызывали, Олег?

– Прям так уж и вызывал, – снова морщится. – Не вызывал, а пригласил! Расслабься, у нас неформальная обстановка. И ближе подходи, чего встала за километр? Я не кусаюсь.

Я осторожно приближаюсь к шезлонгу.

– А я вот, Катенька, решил вспомнить молодость, в юности рыбу любил ловить. А красота-то вокруг какая, а? Полюбуйся!

Ольховский показывает рукой на закат.

– Да, очень красиво, – соглашаюсь я сдержанно.

Ежусь от вечерней прохлады и жалею, что не накинула пуховый кардиган. Комары и мошки атакуют мои голые плечи и руки. Ольховский тоже раздраженно отгоняет от лица мошкару.

– Невозможно сидеть, зажрали, кровопийцы!

– Ой, Олег Юрьевич, кажется, у вас клюет! – кричу я и показываю пальцем на поплавок, скрывающийся под водой.

– Точно!!!

Ольховский делает резкий взмах удочкой и подсекает, пустой крючок вылетает из воды, летит по воздуху и приземляется прямо на меня, воткнувшись в волан платья на груди.

– Ай, вы меня поймали, Олег Юрьевич! – смеюсь я. – Спасибо, что не в глаз!

Пытаюсь отцепить от ткани крючок с застрявшей на нем зеленой водорослью.

– Вот так улов! Ай да рыба! – хохочет Ольховский и выбирается из шезлонга. – Погоди, сейчас я тебя отцеплю. Попалась, рыба моя золотая…

Бросает удочку в сторону, подходит ко мне и становится вплотную. Медленно отцепляет крючок, нарочно касаясь пальцами кожи на моей груди. У меня перехватывает дыхание, а лицо начинает гореть. Незаметно потихоньку отодвигаюсь от него назад.

– Ну вот, снял тебя с крючка, – показывает мне крючок.

– Спасибо. Так что вы хотели, Олег Юрьевич? – подчеркнуто холодным тоном спрашиваю я и отстраняюсь.

– Хотел. Разговор есть, – понижает голос до полушепота Ольховский и осматривается.

– Я слушаю.

– Пошли в мою машину, прокатимся.

– Куда? – опешив от неожиданности, уточняю я слабым голосом.

Волнение охватывает меня все больше с каждой минутой.

– В ресторан, там и поболтаем, и поужинаем нормально. А то разве ж это еда на вашей полевой кухне?

– А здесь есть поблизости рестораны?

– Есть. Пошли.

Ольховский безапелляционно берет меня за руку и ведет к машине. Я иду рядом, лихорадочно придумывая на ходу причину, по которой не смогу с ним поехать, но ничего дельного не придумывается. По дороге забегаю в вагончик и беру сумку с телефоном. В вагончике уже никого нет, видимо ребята пошли на вечерний променад по лесу подышать свежим воздухом.

Ольховский сажает меня в свою крутую иномарку. Садится за руль, дает по газам, и мы мчимся на скорости двести километров в час по темному загородному шоссе прямо в направлении кровавого заката.

Какое-то время едем молча под романтическую музыку.

– У тебя какие-то проблемы с Виталиком? – первый нарушает молчание Ольховский.

– Нет уже никаких проблем, – отрицаю я.

– А я слышал, твои щеки стали причиной раздора.

– Нет щек, нет и раздора.

– Ну ладно, смотри. Если какие-то проблемы, то сразу ко мне обращайся – мигом решим.

– Спасибо, Олег Юрьевич.

– Мы же договорились – просто Олег.

– Спасибо, Олег, – послушно поправляюсь я.

Поворачиваюсь к окну и смотрю на мелькающие в темноте деревья, показывая всем своим видом, что не намерена продолжать разговор.

– Так значит, Лебедева, ты у нас в разводе? – не отстает Ольховский.

– В разводе.

– Типа свободная женщина?

– Не