Книга Как рыба без воды. Мемуары наизнанку - Пьер Ришар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А теперь следите за моей мыслью.
Настоящие пожарные и настоящая полиция. Что их интересует? Конечно, фальшивый пожар! С настоящими актерами, такими, как Виктор Лану, Жан-Пьер Даррас или я.
А фальшивых пожарных, фальшивую полицию интересует что? Конечно же, настоящий пожар! С настоящим драматическим напряжением, может быть, с ранеными, но настоящими, с настоящими кровотечениями, а не понарошку!
Тогда фальшивые пожарные — наши пожарные — пересекают двор и идут смотреть на настоящий пожар, а настоящие пожарные — прибывшие пожарные, — едва прибыв на место бедствия, пересекают двор в обратном направлении, чтобы посмотреть на фальшивый пожар с настоящими актерами.
И вот уже наши ассистенты бегают по двору, пытаясь вернуть на место толпы статистов, а капитан пожарной службы приходит к нам забрать своих зевак-пожарных, которые просят автографы возле фальшивого огня. Ассистенты впадают в панику.
— Эй ты, живо, тебя ждут дубль снимать, и тебя тоже! Да вы совсем сдурели, черт вас побери!
— Но мы пожарные парижской муниципальной службы!
— Ой, простите…
И капитан тоже:
— Что вы тут делаете! Быстро по местам!
— Да я статист, а не пожарный!
И наступила анархия! Хаос! Настоящий пожар, фальшивый пожар — поди разберись. Особенно в съемочном павильоне, где фантазия и вымысел смешались с реальностью.
Дело окончательно запуталось, когда настоящий пожарный получил ожог при попытке спасти фальшивого пожарного, боровшегося с нашим фальшивым огнем. А фальшивый огонь, кстати говоря, обжигает не хуже настоящего!
В разгар всеобщей паники Ури, несмотря ни на что упорно продолжавший съемку, все же был вынужден вызвать медслужбу.
И вот он громко кричит и вызывает помощь для настоящих доблестных жертв фальшивого огня.
Немедленно, словно заслышав «голос хозяина», вскочили наши фальшивые медики, вне себя от счастья, что наконец-то попадут в кадр. Они выбежали на съемочную площадку и неловко смешались с настоящей медслужбой, которая уже явилась немедленно оказывать помощь пострадавшим. А те, в свою очередь, уже не понимали, кому жаловаться, и только после долгих разъяснений наши фальшивые медбратья поняли, что им дают от ворот поворот. И тут же настоящие медики обнаружили, что у них нет носилок, потому что они оставили их во втором павильоне — в том, где горело. Тогда, значит, наши фальшивые санитары возвращаются назад и одалживают бутафорские носилки настоящим медикам, и те оттаскивают наших настоящих погорельцев от фальшивого огня — в медпункт.
— В конце концов, самой судьбой предназначено, чтоб мы дополняли друг друга, — сказал мне капитан пожарной службы, с которым я ушел пить пиво с настоящей пеной в настоящее студийное кафе. — Вы, актеры, горите на костре искусства, а мы следим, чтобы не занялось вокруг.
— Ну, не всегда, — сказал я. — Бывают такие актеры, что все вокруг само собой затухает.
— Подумаешь! А у нас, среди пожарных, полно любителей что-нибудь запалить.
И на фоне всеобщей паники он пустился в рассуждения о том, что есть истина и что есть ложь.
Вид у него был не слишком озабоченный. Он, видимо, уже всякого насмотрелся. Обыкновенная жизнь пожарного ежедневно раздвигает границы вероятного, и потому он жаждал найти крупицу истины где-то в иных сферах. Например, распивая пиво с незнакомым человеком… Даже если тот довольно известен.
Допив последний глоток, я проводил его взглядом. Я с волнением смотрел, как его силуэт скрывается вдали: неведомый усатый путник вразвалочку шел сквозь невыносимый грохот, царящий вокруг.
Следя за ним глазами, я подумал, что, может быть, он и прав. Чем плохо поразмышлять над тем, где истина и где ложь, прежде чем нырнуть в мирскую суету? Но кто тем временем будет пожар тушить? Надуманная проблема…
Что-то в этом роде хотел сообщить мне и бармен, у которого были свои заботы.
— А за пиво кто платить будет?
И тогда в отместку за то, что он прервал мои размышления, я порылся в карманах, где была куча всякого реквизита…
…и с улыбкой настоящего жулика вручил ему поддельную банкноту.
Глава XVI. И хмель нам голову кружит
Некоторые из моих знакомых прыгали через резиночку, кто-то стремился побить рекорд скорости, а кое-кто штурмовал непролазные джунгли. Я снимался в кино с Жераром Депардье.
Да… Это тоже экстремальный вид спорта.
С Депардье надо не спускать глаз, следить, как за молоком на плите — за молоком в переносном смысле. Познакомившись с ним, начинаешь задумываться: а что же ему в детстве наливали в бутылочку?
Конечно, это не человек, а фейерверк, но, между нами говоря, основной его цвет — красное полусухое.
Говорят, для винодела это нормально, но он все-таки не совсем нормальный винодел. Нормальный сначала посадит, потом польет, а Жерар сначала зальет, а потом сядет — за езду в пьяном виде на мотоцикле.
Словом, глаз с него спускать нельзя.
Как-то раз лежим мы с ним под машиной…
Нет, это было не наутро после буйно проведенной ночи, так надо было по фильму «Беглецы».
Мы лежали под машиной, потому что я только что ограбил банк, нас окружила полиция, я держу Жерара под дулом пистолета и после перестрелки начинаю переговоры с комиссаром полиции:
— Я требую машину, и немедленно.
Мы спокойно ждем, пока выставят камеру. Спокойно потому, что план крупный, неподвижный, реплика одна, особых неприятностей не предвидится…
И тут Жерар заговаривает со мной про мою баржу:
— А какая у тебя баржа?
— Баржа…
— Ведь ты живешь на барже?
— Да, на барже.
— И здорово жить на барже?
— Ну да, иначе я б не жил на барже.
«Мотор! Работаем…» Со всех сторон стрельба, мелкие перебежки, пулеметные очереди, стук пуль о машину, пробитые шины сдуваются, и тут я ору:
— Я требую баржу, и немедленно!
— Стоп!
Я уверен, что этот негодяй все сделал нарочно. Он обожал сбивать меня с толку, а сбить меня — дело нетрудное. А тут еще он лежал под дулом моего пистолета. Я думал, мне ничто не угрожает.
Естественно, тут же прибегает разъяренный Вебер. Он всегда и во всем стремится к совершенству. Вебер — это аккуратист, подвижник, жрец. И речи нет о том, чтоб звук наложить потом, значит, все придется переснимать. После того как организуют новую перестрелку.
Жерар мне говорит:
— Ты повнимательней! Говори не «баржа», а «машина». Только не перепутай, говори «машина», а не «баржа»…
Заботливый такой, внимательный — вот негодяй!
— Давай повтори: машина…
— Машина.
— Правильно. А не баржа.
— Нет, не баржа.
Мотор, пулемет, пули, опять колеса взрываются, машина оседает, и я ору:
— Я требую маржу, и набедренно!
— Стоп!
Вебер
