Книга Чайный дом драконьей леди - Рита Ардея

Я бы сказала, да вы же снова обзовёте меня дикаркой.

— Дайте угадаю… Например, ломать носы бывшим женихам. Такое вам по душе?

Я смущённо кашлянула.

— Вовсе нет, — пробормотала я.

— Правда? Славно. Значит, Эрнест идёт к нам вовсе не с целью поскандалить, верно?

Глава 7 Вечер перестаёт быть томным

Встреча с герцогом Гоголем-моголем в мои планы никак не входила. Но вот он, родимый, надвигался на нас, и цвет его пурпурного костюма вполне соответствовал цвету его носа, напоминавшего перезревшую сливу. Я даже озадаченно посмотрела на свою руку. Обычная для девушки рука, хрупкая, изящная… Но удар поставлен. Феликс прав, я не самая изнеженная барышня!

Надо расспросить отца по возвращению. А сейчас важнее было избежать встречи с драконом, яростные всполохи в глазах которого были заметны нам с противоположной стороны дорожки.

— Давайте в кусты! — воскликнула я и попыталась столкнуть Феликса с дорожки, но в нём снова проснулся камень.

— Мы ещё недостаточно близки.

— Феликс! Ты знаешь, что шутки у тебя де…

— …нь добрый, Эрнест, Виктория, — с ледяной вежливостью поприветствовал мой спутник. Пришлось и мне бросить попытки бросить его в терновый куст, где ему было самое место, и неловко поздороваться с подошедшими.

Девушка, что держала под локоть моего бывшего жениха, была, безусловно, красива: тонкие черты лица, смоляные локоны и бледная кожа — всё подчёркивалось алым платьем, а корсет был затянут так туго, что талия казалась в руку толщиной. А вот макияж подкачал: тёмные тени вокруг глаз добавляли ей болезненности. Я бы посочувствовала ей, если бы не наткнулась на внимательный высокомерный взгляд, что смерил меня с ног до головы и обдал леденящим презрением пополам с насмешкой.

Кажется, мы не подружимся. А у меня вообще есть друзья?

— Феликс, Лидия, — кивнул бывшенький и даже выдавил улыбку. — Как странно видеть вас здесь. Нелюдимый герцог, который выходит в свет разве что ради партии в карты, и… хо-хо, девушка, которую и так чересчур активно обсуждают. Как вам драгон-гала?

Так он пришёл остроумие потренировать? Тщетно. Какой там острый ум — Эрнест и стандартным не мог похвастаться. По внутренней шкале я ставила его где-то между каракатицей и оленем в период гона, не в обиду им.

Раз уж диалог начал мужчина, я в своём дикарском понимании этикета посчитала, что и ответить ему должен Феликс, но пауза затянулась. Когда я посмотрела на него, то обнаружила, что он очень напряжённо смотрит на спутницу Эрнеста, аж желваки выступили. Подобное состояние у него не возникало даже от прикосновений, будто он смотрел на оживший кошмар.

Виктория томно взмахнула ресницами и подарила ему улыбку, от которой Феликса ощутимо передёрнуло. Не зная, что делать, я чуть крепче схватила его локоть и второй рукой осторожно погладила по предплечью.

Ну я и балда! Так ведь только хуже сделаю! Но к моему удивлению герцог слегла расслабился. Девушка нежным голоском сказала:

— И правда, удивительная встреча. Мы так давно не виделись, Феликс. Как ты?

Ты? В каких же отношениях они были, что она так легко обращалась к нему на «ты»? Почему-то меня не смущала фамильярность Эрнеста, но эта особа…

Ну вот, уже и ревную. Дожили!

— Превосходно, — сухо ответил Феликс. — Программа очень насыщенная, хочется всё успеть, посему не обессудьте — вынуждены откланяться.

— Постойте, но… — начала было Виктория, протянув руку в его сторону, но Феликс волоком протащил меня мимо них, желая скорее закончить этот диалог.

— А, ну теперь-то я поняла, как этикет работает, — пробормотала я, едва поспевая за его шагами.

— Без комментариев, а то я могу и вернуть нас в эту приятную компанию.

— Молчу-молчу!

Побег бы нам удался, если бы не тихий насмешливый голос Сникердудля, произнёсший:

— Подбираешь за мной мусор, Септим?

В синих глазах Феликса полыхнуло что-то воистину инфернальное. Тут-то я и вспомнила, что говорил о нём папа: у него очень холодный, но вспыльчивый характер. Когда он повернулся к Эрнесту, вокруг нас сияла синяя искрящаяся аура, а за спиной Феликса вырисовывался контур крыльев. Это длилось всего несколько мгновений, но растущие вдоль дорожки кусты накренило, будто бы их снесло взрывом.

— Ох, как неловко, — воскликнула Виктория и активно заработала веером. — Прошу вас, господа, давайте без насилия!

— Твоя ложь меня не заденет, — неожиданно спокойно сказал Феликс.

— Ложь? — хохотнул Эрнест. — О, в своём добровольном изгнании ты, видимо, не в курсе новостей. Или это моя бывшая невеста наплела тебе, что её оболгали? Впрочем, не удивляюсь, что ты ей поверил. У этой дамы, — он мерзко ухмыльнулся, — есть свои способы убеждать.

Виктория притворно ахнула и прикрыла рот веером. Я сжала ладони в кулаки так сильно, что ногти впились в кожу.

— А давайте всё же с насилием? — шёпотом предложила я Феликсу. — Можно я доломаю ему нос? Вот не поверю, что в правилах этикета написано: «Леди не должны ломать носы людям»!

— Кажется, и правда не написано, — озадаченно пробормотал Феликс. — Но это как-то несолидно. Давай испортим ему настроение словом.

— И слово это пидо…

— …раз уж ты поднял эту тему, Эрнест, — обратился Феликс, и во взгляде его появилась хитринка. — На твоём месте я бы поменьше болтал о таких вещах. Ведь когда вскроется правда, ты будешь выглядеть жалко. Сначала тебе припомнят то, что ты оболгал Лидию, а потом начнут задаваться вопросом, от кого на самом деле ты подхватил свою болячку… О, какой будет скандал.

О, вот он, профессиональный игрок! Превосходство в глазах, лёгкая ухмылка на губах — я едва узнавала того унылого дракона. Кажется, не только мой чай мог вывести его из меланхолии. Феликс источал такую уверенность, что самодовольство Хосеншайссера как ветром сдуло.

— Ты блефуешь! — воскликнул он нервно.

— А ты своей реакцией сразу подтвердил, что я прав.

— Ты не сможешь доказать это, — злобно прищурился Эрнест. Голос его превратился в шипение. Змеюка он всё же, а не дракон. — Твоё слово против моего, слово подкупленных мною врачей против нанятых тобой! Ты будешь трубить на каждом углу, что Лидия невинна, а я буду повторять, что эта потаскуха меня заразила!

— Да я из твоего носа сливовое повидло сделаю, пародия на Киркорова! — не выдержала я, совершая бросок кобры.

Не знаю,