Книга Мортена: Перерождение - М. Борзых

воочию узрела настоящее волшебство. Между тем, деревщики начали творить своё собственное действо. Под их руками лерико светящимися нитями сплетались в затейливые узоры, образуя подобие рыбацкой сети с крупными ячейками. Присмотревшись, я открыла рот в немом изумлении. Лианы жили собственной жизнью. Ладони деревщиков двигались на расстоянии трёх-пяти сантиметров над растением, но не касались его. Послушная лерико отращивала новые побеги, вытягивая влагу из озера. Вначале сеть мерцала тусклым светом, но вскоре стала утолщаться, напитываясь водой и сменяя цвет на малиновый.

Полотно мерцало над озером, медленно поднимаясь в воздух и меняя положение в пространстве. Длинные жгуты протянулись к ближайшим деревьям, крепко охватывая их стволы и фиксируя конструкцию. Живая сеть получилась шириной около десяти метров и высотой метров пятнадцать. Располагалась она прямо над серединой озера и выглядела сеткой теннисного корта, к которой ещё предстояло добраться. В ответ на мои мысли жгуты лерико потянулись друг к другу с противоположных концов водоёма. Встретившись посредине, они сплелись на манер корабельного каната и застыли.

Теперь, чтобы добраться к сети, нужно пройти не менее десяти метров по лиане, удерживая равновесие сначала над землёй, а затем и над водой. А это с моим нынешним физическим состоянием практически подвиг.

— Маленькая айше довольна результатом? — прервал мои размышления мастер Три, взирая на дело рук своих подопечных.

— Абсолютно. Спасибо! — я склонила голову в знак благодарности сначала перед мастером, а затем и перед его подмастерьями. — Вы превзошли все мои ожидания!

Деревщики поклонились, всё ещё косясь на созданное творение, но воздержались от комментариев. Уставшие и довольные мы возвращались в поселение. Удивительно, но лианы лерико вились вдоль всего нашего пути, рассеивая тьму ночи и указывая путь. Сложилось впечатление, что лерико обладали зачатками разума и вполне осознанно облегчали нам путь.

Об этом я решила подумать завтра. Слишком насыщенным получился день.

* * *

Сон, яркий и реалистичный захватил меня, едва коснулась головой подушки. Молодая девушка, одетая в эластичный серебристый скафандр, собирала образцы почвы, растений и фасовала их по разным баночкам. Лицо девушки скрывал шлем с зеркальным стеклом. Пол и возраст выдавали тихие мелодичные напевы о любви, помощи и самопожертвовании.

Местность показалась мне смутно знакомой. Девушка бродила у подножья водопада, когда из джунглей к ней выбежал маленький чёрный котёнок. Его отчаянный писк заглушал хруст кустов. Некто большой ломился следом, не разбирая дороги. Пушистый малыш бросился к девушке, ловко взбираясь по скафандру на плечи и прячась от опасности. Следом на берег вывалилась израненная пантера с окровавленным боком. На пятки ей наступала трехметровая громадина с хищными заострёнными зубами и плоской головой. С виду хищник выглядел безумной смесью ящера и саблезубого тигра. Судя по стекающей с его клыков крови, пантера явно проигрывала в этой схватке.

Котёнок на плече отчаянно запищал, увидев раненную мать, и отважно спрыгнул ей на помощь. Пантера взревела, закрывая своим телом дитя и остервенело молотила когтистыми лампами по морде хищника, пытаясь достать до глаз. Но всё было тщетно. Рывок, и хищная пасть практически сомкнулась на шее пантеры. Котёнок прыгнул, целясь в глаза обидчику, но был откинут движением лапы. Мать отчаянно билась, вырываясь из захвата.

Раздался выстрел. Тварь захрипела и стала заваливаться на бок, вместо глаза у неё зияла дыра в черепе. Челюсти так и сжимали горло своей жертвы. Пантера сипела, захлёбываясь кровью. Из джунглей прихрамывая вышел котёнок. Подволакивая заднюю лапу, он упрямо брёл к матери. Девушка склонилась к пантере, руками раскрывая пасть хищника. Котёнок крутился тут же, жалобно попискивая и тыкаясь носом в бок маме.

Сон оборвался. Я ворочалась в постели пытаясь понять, что это было. Скафандр, оружие — явные признаки не этого времени. Здесь, в основном, колюще-режущие оружие, но никак не огнестрельное или плазменное. Может ли это быть воспоминанием из моего прошлого? Или это всего лишь сон? Я провалилась в дрёму, так и не придя к какому-то выводу.

Глава 8

К концу подходили вторые сутки их пути к аспидам. Зелёные берега проплывали мимо в неспешном ритме мерных гребков ездового скута. Щебет птиц смешивался с журчанием воды, успокаивая и настраивая на размышления. Дорога позволяла разложить по полочкам события прошедших дней, взвесить собственные слова и решения.

В сущности, ничего непоправимого не произошло. Если бы тётя хотела лишить Дару её статуса будущей амори, то инициировала бы ритуал у тотема. А так очень кстати пришлось приглашение аспиды Эфы. Пока Дара со старшими дочками погостит у аспидов, Муар остынет.

Внутренний голос при этом твердил, что в этот раз Дара перегнула палку. Не следовало вмешиваться в естественный порядок вещей. Старая ведьма присмотрела бы за дочерью до ритуала Единения, а дальше уже девочка разобралась бы с ипостасями, если они у неё действительно имеются.

Чтобы кто ни думал, но смерти своему ребёнку Дара не желала. Ситуация с приступами Реды вышла из-под контроля. Девочка совсем перестала отдавать себе отчёт о времени и месте частичной трансформации. Похожие симптомы описывали у полиморфов перед смертью. Постоянный энергетический голод привёл к ухудшению состояния здоровья. Сёстры видели происходящее и забеспокоились о собственном будущем.

Дара решилась принять необходимые меры. Мариса должна была упокоить хотя бы часть животных ипостасей Рогнеды, чтобы та смогла дожить до совершеннолетия. Кто же знал, что старшие дочки попытаются разрешить вопрос кардинальным способом.

Если уж рассматривать ситуацию непредвзято, то Дара понимала резоны Мии и Умы. Как единственный ребёнок в семье она ставила собственное благосостояние превыше всего. Тоже самое сделали и девочки. Особенно поразила целеустремленностью Миа. Надо же, не побоялась завершить начатое. Это дорогого стоит. Аспида Эфа оценит по достоинству поступок правнучки.

Позади подобно птичкам щебетали дочери. Ума мечтательно рассказывала, как отправится в Триару болеть за Мию на ежегодных играх Единства. Она будет самой красивой, и наследник снежных ирбисов, наконец, обратит внимание, что она выросла. Миа отвечала односложно, с тревогой оглядываясь по сторонам и поглаживая своего скута ладошкой в попытке успокоить. Животное махало головой из стороны в сторону и утробно выло, поворачивая к незнакомому берегу. Остальные скуты тоже заволновались, словно предчувствовали опасность.

Дара всматривалась в воды реки, течение поменяло направление на обратное.

— Всем на берег! Быстро!

Её крик потонул в завываниях ветра. Небо стремительно стало темнеть. Иссиня-фиолетовые облака закрыли солнце, погружая во мглу окрестности. Скуты визжали в панике, вырывая поводья у ездоков и несясь в одном им ведомом направлении.

— Спешиться и замотать глаза скутам! — Дара кричала на