Книга Осколки. Мир первый: Деймос - Игорь Николаевич Конычев

соломой и парой шкур кровать, на которой я и лежал, покосившаяся закрытая дверь и квадратное окно, в мутные стекла которого без устали колотил дождь…

Он когда-нибудь заканчивается?

Встав, я с хрустом размял затекшее тело. Вроде бы, ничего не сломано и почти не болит. Уже хорошо.

Осторожно ступая по бессовестно скрипящим половицам, я приблизился к окну и выглянул наружу. Пустая узкая улочка, грязная земляная дорога, старенькие покосившиеся дома в один, редко в два этажа. Все серое и безжизненное. Уюта не прибавлял даже свет в крохотных оконцах ближайших построек.

— Ну, могло быть и хуже, — я вспомнил склеп, тюрьму паладинов, темный лес и полный нежити подземный проход. Воспоминание об экстремальном купании вызвало неприятное ощущение в груди.

Поежившись, я направился к двери. Остановился на полпути и взял со стула чистую одежду. Мои обноски куда-то пропали. Но оно и к лучшему. Скучать по ним точно не стану.

Облачившись в простую, но чистую широкую рубаху, я натянул короткие штаны, в каждую штанину которых поместились бы сразу обе моих ноги. Кто-то услужливо приложил к ним веревку, и я приспособил ее вместо ремня, чтобы стянуть неподходящую по размеру одежду на поясе.

Выгляжу, наверное, смешно. Зато чисто.

Дверь оказалась не заперта и вела сразу на лестницу вниз. Мои апартаменты, стало быть, находились на чердаке или каком-то его аналоге. Спускаясь по обшарпанным ступеням, я размышлял, что сказать людям, которые спасли мне жизнь.

Где-то на середине лестницы, когда я уже частично видел обстановку первого этажа, не сильно отличающуюся от уже знакомой комнаты, неровные стены сотряс могучий храп.

Мне даже как-то полегчало. Если человек спит зная, что в его доме посторонний, то он точно не опасен. Скорее беспечен… или глуп. Оба варианта меня устраивали, поэтому я быстро спустился вниз.

Первый этаж был просторнее. Помимо длинного стола и лавок, здесь находилась небольшая кухня, печь и горящий очаг. У огня, на придвинутых друг к другу скамьях, спал грузный седой мужчина с бритой макушкой и пышными бакенбардами. Рядом на полу стояло несколько пустых кувшинов. Приблизившись, я понюхал один из них — пахло алкоголем.

Пока я размышлял над тем, как разбудить незнакомца и стоит ли вообще это делать, он самозабвенно храпел и что-то бормотал во сне.

Наконец, я решился. Осторожно потрепав мужчину за плечо, я тихо позвал:

— Просыпайтесь, эм… уважаемый.

Никакой реакции.

Я повысил голос и потряс сильнее:

— Просыпайтесь!

Ноль эмоций.

Наплевав на все правила приличия, я бесцеремонно растолкал мужика.

Наконец он открыл один глаз и взглянул на меня. Несколько секунд мы играли в гляделки, после чего он открыл второй глаз, с трудом сел, широко улыбнулся и выдал:

— Ну ты и соня! Тебя даже вчерашний шторм не разбудил.

— Чего? — я опешил.

— Ну, вчера был шторм, — пояснил незнакомец. — Сильный. Я думал, крышу сорвет, а тебе все равно. Знай себе спишь. Видать, потрепала тебя жизнь, раз так умаялся, да?

— Типа того…

— Ну ничего, раны твои я обработал, так что жить будешь. — Мужик засопел и поднялся на ноги.

Он был на две головы ниже меня, но раз в пять шире. Теперь понятно, с чьего плеча моя нынешняя одежда.

— Как тебя звать-то, бедолага? — спросил хозяин дома, пройдя мимо меня.

Пол под ним прогибался и жалобно скрипел.

— Александр, — представился я. — А ты кто?

— Можешь звать меня Густавом. Я местный жрец. — Он даже не обернулся и склонился над столом у дальней стены.

Я не видел, что он делает — массивная и грузная фигура полностью загораживала столешницу. Тем временем мужчина продолжил:

— Рыбаки тебя три дня назад выловили и притащили ко мне. Погляди, говорят, какой чудной улов в наши сети попался! Я гляжу, а там ты. В крови и без сознания. Я спрашиваю, мол, а я-то тут причем? А они отвечают — а куда ж его еще девать? Других-то жрецов в округе нет. Вот они и решили, что тебе сюда надобно. Ну и притащили…

— Очень мило с их стороны, — я натянуто улыбнулся, пытаясь сопоставить факты.

Получается, нашла меня совсем не Катерина. Но не умер, и то хорошо.

— Мило? Да поди ж ты! Они с меня за это денег слупили! — мужчина повернулся, и я увидел у него в руках две миски.

Жестом пригласив меня за стол, он поставил на него грубые деревянные тарелки. Густав направился к покосившемуся шкафу, чтобы почти сразу вернуться с новым кувшином и двумя глиняными стаканами.

— Ну, как ты оказался в реке? Перепил? — он наполнил стаканы, потом поставил на стол почерневший котелок.

Приятный запах защекотал ноздри, и мой рот наполнился слюной. Сглотнув, я жадно наблюдал за тем, как Густав накладывает в тарелки жидкую холодную похлебку. Выглядела она не слишком аппетитно, но я был готов съесть практически что угодно.

Как только Густав подвинул тарелку ко мне, я набросился на еду, быстро заработав деревянной ложкой. Не знаю, из чего была эта похлебка, но она показалось мне самым вкусным, что я когда-либо ел в жизни.

— Так ты ответишь? — по скорости опустошения тарелки Густав нисколько не отставал от меня.

— А? Да, — я с трудом оторвался от еды и вытер рот тыльной стороной ладони. — Я убегал от призраков в туннеле.

— В каком?

— В темном, — пожал плечами я. — Мне вход Катерина открыла, я и…

— Катерина? — Густав насторожился. — Ты хотел сказать Катрина? Хозяйка таверны? Видать, перебрал ты ее эля…

— Нет. Катерина. Чуть ниже меня, длинные светлые волосы, голубые глаза, красивая, но странноватая.

— Голубые, — Густав подался вперед и понизил голос, — глаза точно голубые?

— Они еще могут становиться золотыми, — с готовностью добавил я.

Деревянная ложка упала на стол. Судя по тому, как расширились узкие глазки Густава, он точно не ожидал услышать это имя. Судорожно сглотнув, мужчина вскочил, опрокинув скамью, и поспешил к двери. Он проверил тяжелый засов, потом выглянул в окно и принялся всматриваться в темноту.

— Что-то не так? — спросил я, тоже поднимаясь с места.

— Все не так! — неожиданно зло огрызнулся он и обжег меня взглядом. — Как ты с ней связан?

— Никак, — ответил я. — Я и ее-то толком не знаю.

— Не понял, — Густав с подозрением посмотрел