Книга Три ночи - Дебра Маллинз

– Черт возьми, Люс, – пробормотал Данте. – Лучше тебе этого не знать.

Он пододвинул к себе лист почтовой бумаги и пером Люсьена быстро написал короткое послание, состоящее всего из пары строк. Затем вложил его в конверт и надписал адрес: Корнуолл. Запечатав конверт, он положил его в пачку готовой для отсылки корреспонденции. Затем вышел из-за стола и неторопливо бросил в огонь сначала письмо Эвелин Стоддард, а затем и конверт. По мере того как надушенная бумага превращалась в пепел, на сердце у него становилось все тяжелее.

Теперь у Данте не оставалось выбора. Ему нужно было действовать, пока Люсьен не встретился с дочерью Чезвика. Записка, которую он написал девушке, не остановит ее надолго. Люсьен, скорее всего обо всем узнает и, в конце концов, поедет к ней. Данте это не устраивало. Нельзя было также допустить, чтобы девчонка приехала в Лондон в поисках Люсьена и раскрыла факты, которые не должны быть раскрытыми. Резкость тона, в котором была выдержана записка, должна была помешать этому, но с этими молодыми девицами никогда ни в чем нельзя быть уверенным.

Это нужно было сделать. У него не было выбора.

– Я готов, – сказал Люсьен, входя в комнату. Он был одет в дорогой, отличного покроя вечерний костюм. – Пошли, Данте. Ночь зовет нас.

– Это точно, – кивнул Данте и повернулся к Люсьену с фальшивой улыбкой. – Это точно.

* * *

В его глазах плавала темнота. Мир был качающимся, неустойчивым, и Люсьен стонал, когда его тяжелая голова тоже качалась в такт. Где это он, черт побери? И почему он ничего не видит?

Он старался собраться с мыслями, но из-за сильного удара чем-то тяжелым по голове мозг его был затуманен. Люсьен втянул в легкие воздух. На языке остался соленый привкус. Звук бьющихся волн и скрип изношенных деревянных снастей подсказали Люсьену, что он на корабле. И на его голову что-то наброшено.

Слава Богу, он не ослеп.

Чертыхаясь, Люсьен попытался приподняться, но жесткая рука с силой придавила его спину, заставив снова уткнуться в твердый и холодный палубный настил.

В голове гулко пульсировала кровь, Люсьен с трудом сдерживал подступающую тошноту. В его затуманенное сознание врывались грубые голоса – это громко разговаривали собравшиеся над его распростертым телом похитители. Люсьен боялся потерять сознание. Кто бы ни были эти бандиты, он не доставит им удовольствия и не проявит слабость перед ними.

Он только надеялся, что Данте удалось спастись.

– Так, и кто это здесь у нас? – Властный голос заставил всех замолчать, и Люсьен насторожился. Это, должно быть, их капитан.

– Новый юнга для вас, капитан, – заржал один из негодяев, сдергивая мешок с головы Люсьена. При этом Люсьен ударился головой о палубу и не смог сдержать стона. Перед глазами, как только он раскрыл их, замелькали яркие пятна.

– Какой здоровяк. – Мясистая рука вцепилась в волосы, повернула его голову, и Люсьен увидел изуродованное шрамом рыжебородое лицо уставившегося на него человека. – И одет, как набоб. Кое-кто очень не любит тебя, парень, – сказал он Люсьену. – Кое-кто очень хочет, чтобы ты умер. Вот тебе правда.

– Кто? – прошептал Люсьен пересохшими губами.

Капитан засмеялся и со стуком опустил голову Люсьена на палубу. Люсьен закрыл глаза от накатившей волной боли.

– Кое-кто, парень. Я не спрашиваю имен. Я просто беру деньги.

– Не тот ли это барон, что притащил его? – спросил один из матросов.

– Ага, сам принц-регент, – со смешком вставил другой.

– Наверное, это был сам чокнутый король Георг! – воскликнул третий, и все дружно загоготали.

Грубо поддев Люсьена сапогом, капитан перевернул его на спину. Люсьен заморгал и прикрыл глаза рукой от мерцающих вспышек света, в которых теперь он признал палубные огни. Капитан пристально изучал его лицо.

– И они сказали, он незнатного происхождения?

– Нет, он незаконнорожденный, – презрительно процедил одноглазый матрос.

– Тогда он наш, – усмехнулся капитан. – Спасибо этому барону. Этот тип – отличное пополнение для нашего экипажа.

Барон! Люсьен вздрогнул, когда матросы схватили его, чтобы поставить на ноги. Чезвик. Неужели он организовал это, чтобы наказать его за связь с Эвелин?

Капитан рассмеялся, глядя, как Люсьен качается, пытаясь удержаться на ногах.

– Вы ударили его слишком сильно, парни. Пройдет не менее суток, прежде чем он станет чем-то непохожим на балласт!

– Я могу заплатить вам. – Люсьен с трудом ворочал распухшим языком. – Отпустите меня, и я щедро вознагражу вас.

– Неужели? – Капитанязвительно усмехнулся, а члены экипажа захохотали. – Нас предупредили о вашей состоятельности, ваша светлость. Вы игрок и лгун, и у вас нет ничего, кроме прикрывающей вашу задницу одежды.

– Это не так. – Палуба качнулась или это он закачался сам? – У меня есть деньги. Я могу заплатить вам.

– Ты заплатишь сполна своей спиной и мускулами. Добро пожаловать на борт, парень. Теперь ты член экипажа «Морского дракона».

Эвелин сжала письмо в кулаке и уставилась в окно, как ни странно, сухими глазами. Возможно, она оцепенела. Возможно, она была в шоке. Ведь, наверное, она должна была бы сейчас разразиться потоками слез.

Ее абсолютно недвусмысленно отвергли.

Она посмотрела на скомканную бумагу, положила ее на секретер и разгладила. Резкое послание было написано красивым почерком, которого Эвелин не ожидала от Люсьена, но содержание записки не оставляло сомнений:

«Поздравляю со счастливым событием в Вашей жизни. Прошу Вас не искать больше встреч со мной по этому поводу».

Как он может быть таким холодным? Таким жестоким? Эвелин положила руку на живот. Неужели это совсем не волнует его?

Послышался звук открываемой двери, и Эвелин спрятала письмо, чтобы его не заметил вошедший в ее спальню отец. Отец не знал, что она писала Люсьену и уж тем более зачем. Она хотела сообщить ему эту новость, но чтобы при этом рядом был Люсьен.

Дура!

Барон некоторое время молча стоял в дверях и с угрюмым выражением смотрел на дочь, что, как она знала, не предвещало ничего хорошего.

– Что такое? – спросила Эвелин. – Что случилось?

Барон помялся, а затем сказал:

– Люсьен Дюферон умер.

– Что? – Эвелин впилась пальцами в злополучное письмо. – Что ты сказал?

Барон вздохнул, озабоченно сдвинув брови.

– Он мертв. Говорят, разбойники. Его тело нашли на сгоревшем складе в доках.

– Нет, этого не может быть! – Эвелин встала. – Это какая-то ошибка.

– Не думаю. Они не могли... – Он запнулся, явно подбирая слова в попытке смягчить то, что собирался сказать. – Тело сильно обгорело, но нашли его карманные часы. Это Дюферон.