Книга Становление спецслужб советского государства. 1917–1941 гг. - Николай Николаевич Лузан

ней на сегодня известно?

— Достаточно, Абрам Аронович. На текущий момент Германия уверенно входит в пятерку ведущих капиталистических экономик. Если говорить о такой статье, как экспорт, то она занимает третье место в мире с 9,7 % и уступает только США с 15,6 % и Великобритании с 10,7 %.

— Получается, Версальский договор (подписан в 1918 г. Фактически акт о капитуляции Германии перед Великобританией, США, Францией и др. их союзниками. Согласно нему Германия была полностью лишена заморских колоний, флота, авиации, тяжелых вооружений, а армия сокращена до 100 тысяч человек, на них возлагались чисто полицейские функции. Одновременно ею выплачивались гигантские контрибуции странам-победительницам. — Примеч. авт.), которым Великобритания, США и Франция, казалось бы, стреножили Германию, оказался фиговым листком! — заключил Слуцкий.

— Все так, Абрам Аронович! Этот европейский хищник им нужен, чтобы натравить на нас. Не прошло и семи лет после капитуляции Германии, как Великобритания и США предоставили ей кредит на полтора миллиарда фунтов стерлингов. За счет них она выплачивала контрибуции и восстанавливала свою экономику.

— Еще более масштабные вливания американцы и британцы сделали в рамках «плана Дауэса» (предложен председателем международного комитета экспертов, созданного при Комиссии по репарациям, в прошлом генералом армии США Чарлзом Дауэсом. План был утвержден 16 августа 1924 г. на международной конференции в Лондоне и вступил в силу 1 сентября того же года. — Примеч. авт.), — напомнил Горожанин.

— И сколько в итоге перепало Германии, Валерий Михайлович? — уточнил Слуцкий.

— По оперативным данным, только за первые пять лет, в основном от США, она получила кредитов на сумму около 21 миллиарда марок. Сколько всего точно, сказать не могу. Банковское дело самое темное дело.

— Это уж точно! — согласился Слуцкий и снова обратился к Шпигельглазу: — Сергей Михайлович, что тебе известно о состоянии тех отраслей экономики, которые работают на армию.

— Абрам Аронович, прежде чем перейти к ним, я бы хотел обратить ваше внимание на несколько важных аспектов. Разрешите начать с них?

— Да, конечно.

— Недавно британцы и американцы сняли с Германии финансовое ярмо. Она полностью освобождена от выплат по репарациям, установленным Версальским договором.

— Мерзавцы! Вскармливают этого пса мирового империализма — Гитлера, чтобы натравить на нас!

— Это еще не все. Когда вы были на совещании у наркома, из лондонской резидентуры поступила важнейшая информация. Она нуждается в дополнительной проверке, но…

— Сергей Михайлович, не томи, говори! — поторопил Слуцкий.

— Резидент Арон Шустер сообщает, что в Лондоне с участием немецкой стороны в глубочайшей тайне прошли консультации по заключению нового англо-германского соглашения.

— И… и что в нем?! — в один голос воскликнули Слуцкий и Горожанин.

— Оно торпедирует основное положение Версальского договора. Согласно этому соглашению Германия получит право иметь флот, составляющий 35 %, а по подводным лодкам — 45 % от английского.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Им, прошедшим через испытания Первой мировой и Гражданской войн и сейчас находящимся на самом острие тайной борьбы, было дано первым узнавать о замыслах будущих войн, которые вызревали в тиши кабинетов политиков и банкиров. В последнее время информация, поступавшая в советскую разведку из разных оперативных источников, не оставляла сомнений в том, что с приходом Гитлера к власти вермахт, подобно птице Феникс, восставал из пепла.

По данным берлинской резидентуры, в планах командования вермахта намечалось увеличить число дивизий в два раза до 17, авиационных эскадрилий с 3 до 37, танковых полков с 0 до 4, артиллерийских полков с 7 до 21. Цифры говорили сами за себя, англичане, американцы и французы в лице фашистской Германии вскармливали чудовищного монстра, и Слуцкий снова обратился к Шпигельглазу:

— Сергей Михайлович, ты знаешь Германию как никто другой. Есть ли шанс без войны изменить ситуацию внутри ее в нашу пользу?

Шпигельглаз, тяжело вздохнув, ответил:

— Если только случится чудо.

— Даже так. Неутешительный прогноз.

— Абрам Аронович, я исхожу из реалий. В 1925 году нацистов было всего 17 тысяч, в 1928‐м их стало 100 тысяч, в 1929‐м — 178 тысяч, в 1930‐м — 380 тысяч, в 1931‐м — 800 тысяч, сегодня свыше 2 миллионов.

— Сергей Михайлович, цифры вещь лукавая, тем более, когда фашисты находятся у власти.

— Согласен. Но в основе их лежит нечто большее.

— И что же?

— Раздавленная Версальским договором национальная гордость немцев. Как бы мы ни относились к Черчиллю, но в уме и дальновидности ему не откажешь. Сегодня его прогноз сбывается.

— В чем?

— Черчилль говорил:

«…Германию можно разорить, ее можно обложить неограниченной контрибуцией; она может стать жертвой внутренних распрей — но все это минует через десять или двадцать лет. И тогда снова воспрянет несокрушимая мощь «всех германских племен», вновь запылают неугасимые огни воинственной Пруссии», — продемонстрировал блестящую память Шпигельглаз.

— М-да, этому мерзавцу Гитлеру и его банде в уме и изощренности не откажешь. Они нашли нужную струну в душе немецкого народа, — признал Слуцкий и заявил: — И все-таки шанс, что он не удержится у власти, остается. Рано или поздно националистический дурман, с помощью которого Гитлер дурачит народ, рассеется, и тогда рабочий класс Германии, известный своей сплоченностью, сметет эту коричневую фашистскую накипь!

Шпигельглаз промолчал, а Горожанин покачал головой.

— Валерий Михайлович, у тебя есть сомнения на сей счет? — обратился к нему Слуцкий.

— В ближайшее время рассчитывать на рабочий класс Германии нам не приходится, Абрам Аронович.

— А не спешишь ли ты с выводами, Валерий Михайлович?

— Думаю, что нет, — стоял на своей позиции Горожанин и пояснил: — После провокации фашистов с поджогом рейхстага 27 февраля 1933 года коммунисты лишились не только политических, но и гражданских прав. Чрезвычайный декрет «О защите народа и государства», подписанный 28 февраля рейхспрезидентом Паулем Гинденбургом, фактически поставил их вне закона и окончательно развязал руки нацистам. После выборов в рейхстаг 5 марта они завоевали 288 из 647 мест, но, опираясь на декрет, аннулировали 81 мандат коммунистов. 24 марта 1933 года большинством голосов, 441 за и 91 против, депутаты рейхстага предоставили Гитлеру чрезвычайные полномочия сроком на четыре года.

— Выходит, война! И в арьергарде ее пойдут РОВС и ОУН. Значит, надо ждать усиления шпионажа, диверсий и терактов. Такова логика войны, — заключил Слуцкий.

Шпигельглаз и Горожанин дружно закивали.

— В схватке с РОВС и ОУН, этими цепными псами германских спецслужб, у нас нет другого выбора, как только победить. Этого требуют товарищ Сталин и партия! — был категоричен Слуцкий.

Такая его уверенность имела под собой основания. Перед ним находились лучшие из лучших, для которых не существовало тайн в разведке. За их спинами были суровая школа жизни и несколько десятилетий службы в органах госбезопасности и не просто службы, а непримиримой борьбы с опытными и коварными врагами