Книга Лирелии – цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Урбанистичненько, – заметила я, продолжая с подругами созерцать непривычный для нас пейзаж.
– Не знаю, как вы, девочки, а я подобные миры видела только на иллюстрациях к книгам. Вы в курсе, что это за место и где мы?
В ответ мы с Марьяной лишь развели руками.
– Я дальше Лиарана и Земли никуда не уходила, – сказала Мари.
– После Эсфира я один раз была на Лиаране с папой в прошлом году, и все на этом, – призналась Эмилия. – Мне он показался похожим на большую средневековую провинцию. Одним словом, неясно, что это за стимпанк-фэнтези перед нами.
– Как ты сказала? Стимпанк? – переспросила я.
– Ага. На Земле это так называется, – пояснила Эмилия.
– А на Эсфире книги, где сюжет происходит в подобном антураже, называются «паромеханик». Свенельд большой поклонник подобного жанра. В нашей домашней библиотеке до сих пор целая полка романов и сборников картин-репродукций с этим «паромехаником». А в его с Элинн особняке так вообще целый шкаф под это ушел. И этот шкаф, как говорит моя невестка, скоро затрещит по швам.
– Интересно, для чего нас Иллинторн привел сюда? – произнесла Марьяна, с любопытством разглядывая печатную машинку. – Может быть…
– С меня хватит! Этот мир мне осточертел вместе с его дурацкой предвзятостью к другим! Никогда меня здесь не примут! Никогда! Я всегда буду чужой для общества Стимариса и даже для собственного мужа, который меня ни во что не ставит!
Не сговариваясь, мы одновременно повернули головы туда, откуда послышался голос. Навстречу нам вышла высокая русоволосая эльфийка с небесно-голубыми, как у нашей Эмилии, глазами, в которых непролитыми слезами горела обида. За собой она тащила внушительных размеров чемодан на колесиках, обитый ремнями и потертой кожей. Следом за ней семенила невысокого роста смуглая миниатюрная брюнетка, светло-серые глаза которой выглядели совершенно невероятно на фоне ее кожи и волос. На ней было длинное платье темно-шоколадного оттенка и белый передник. Скорее всего, это домоправительница. Обе девушки прошли сквозь нас, словно мы были лишь тенью на их пути.
– Я так и знала, что этим все кончится, – с горечью произнесла девушка, с жалостью глядя на эльфийку. – Господин Дэймос совсем вас не ценит. Я бы, наверное, тоже ушла от такого мужчины. А ведь как все начиналось! Какая была любовь!
– Была да прошла, – удрученно ответила ей эльфийка. – А может, это была и не любовь, а просто мимолетная влюбленность, которую Дэймос ошибочно принял за любовь. Как бы горько это ни было осознавать, но мой муж слишком подвержен влиянию извне, и общественное мнение для него слишком много значит. Это ужасно. Если бы я раньше это поняла! Увы, но он оказался не готов идти против устоев рука об руку со мной. Хотя он понимал, что так просто наш союз не примут. Порой мне кажется, что Дэй начинает меня стыдиться.
– Вы что, госпожа Алатиэрэ! Вы такая умница, такая красавица! Как можно стыдиться столь утонченной женщины рядом! – воскликнула удивленно брюнетка.
– Ну что поделаешь, Лаэра, если на Стимарисе не любят приезжих из других миров и к смешанным бракам относятся с пренебрежением. Дэймос говорил, что ему плевать на мнение общественности по поводу нашего союза, но ты сама видишь, как быстро поменялись его взгляды. Я считаю это предательством.
– Бесхребетный тюфяк, – буркнула себе под нос Лаэра, но собеседница ее не услышала, наскоро кидая вещи в чемодан. – Куда же вы теперь, Алатиэрэ? Одна и с младенцем на руках.
– Поверь мне, моя дорогая Лаэра, я скорее здесь сгину от тоски, чем на своей исторической родине, куда я намерена отправиться. Но туда нет прямого портала со Стимариса. Сначала мне придется уйти на Лиаран, а уже оттуда я попаду на родной Эсфир. Там жители намного проще и смешанные браки никого не смущают. Как и потомки этих браков.
– Да вы что? – изумилась домоправительница. – Как это необычно!
– А для Эсфира вполне обыденно, – ответила ей Алатиэрэ. – Ты выполнила мое поручение?
– Конечно, – кивнула девушка. – Мой кузен купил билет на паровоз, отбытие завтра в восемь часов утра. Господина Дэймоса к этому времени дома еще не будет. Переночуете у моих родителей, им можно доверять. А до железнодорожного вокзала вас отвезет мой кузен на своем паромобиле. Сядете на паровоз, а там до ближайшей портальной станции на Лиаран не более часа езды. Длинный черный парик и очки будут отличной маскировкой для вас.
– Вот и отлично. Спасибо тебе, Лаэра. За все спасибо. И за то, что всегда была готова выслушать меня, и за твою доброту.
– Я буду очень за вас переживать, Алатиэрэ. Как же нам с вами связываться, когда вы будете на Эсфире? Мне бы очень хотелось получать от вас весточки.
– Я напишу письмо, когда прибуду на Лиаран. Там живет моя давняя знакомая нимфа. Свои письма присылай на тот адрес, который я укажу, а она будет отправлять их мне на Эсфир. Вот так и будем переписываться через нее.
Девушка вздохнула:
– А что, если у малыша Иллинторна с возрастом проявятся крылья? Что тогда? Как этого ребенка воспримут на вашей родине? – спросила Лаэра.
– Нормально воспримут. Скорее с интересом, нежели с опаской. Никто не станет смотреть на него свысока или с пренебрежением. Поверь, сторониться, как от прокаженного, никто от него не будет.
– То, что вы рассказываете, просто невероятно! Разные расы живут в одном мире на равных правах. Я за всю свою жизнь на Стимарисе никого другой расы, кроме вас, не встречала. В этом мире у нефилеров абсолютная монополия.
– Ну вот пусть и остаются здесь сами, монополисты демоновы, – выпалила Алатиэрэ, продолжая заполнять просторный чемодан. – Тоже мне, блюстители чистой крови.
– Господин Дэймос все же будет зол из-за вашего побега, хоть он уже и не любит вас той любовью, что раньше. Ваш уход, без сомнений, заденет его мужское эго.
– Так ему и надо, – ответила ей Алатиэрэ с саркастичной ухмылкой. – Он предал меня. Растоптал мою любовь. В ответ я растопчу его самооценку. Проедусь по ней паромобилем. Дэймос преподал мне важный жизненный урок – если любовь уничтожает твое самоуважение, то это уже не любовь, а повозка с бешеной лошадью, несущая тебя в пропасть. Да, я все еще его люблю, но понимаю, что в нашей паре эта любовь осталась лишь у меня. Самое большое заблуждение – это вера в то, что можно быть счастливым, живя с тем, кто позволяет себя любить. Это не счастье. Это иллюзия счастья, которая незаметно, по капле, высасывает из тебя все силы. Потому что любить за двоих всегда трудно. И дело это неблагодарное. А я не хочу для себя такой унизительной доли.
Лаэра что-то ответила ей, но что, мы уже не услышали. Вокруг нас все потемнело на несколько секунд, в течение которых мы успели взяться за руки, а когда вновь стало светло, мы находились уже на Эсфире на территории городского кладбища Альтарры. Здесь еще до моего рождения были похоронены мамины родители. Нас окружали каменные кресты, означавшие в нашей культуре четыре стороны света, величественного вида готические усыпальницы и склепы. Ветер шумел в зеленых кронах вековых деревьев. Где-то совсем близко звенела птичья трель. Буквально в пяти шагах от нас около небольшого белокаменного склепа внезапно возник Иллинторн с каким-то мужчиной. Судя по слегка заостренным ушам, тот мужчина тоже был эльфом.
– Иллинторн, ты в своем уме?
– Абсолютно. Он убил мою мать, а значит, теперь у меня есть еще одна веская причина положить конец его существованию, от которого столько бед.
– Торни, очнись! Сколько уже полегло таких вот героев! Адаил – демон! – выпалил мужчина, с негодованием глядя на Иллинторна.
– Мой отец – нефилер.
– Кто, прости?
– Не-фи-лер, – по слогам повторил Иллинторн. – Носитель частицы ангельской крови. Нефилеры населяют Стимарис – мир, в котором я родился и прожил первые полгода своей жизни. Хоть я его не помню, как и своего отца, и знать не желаю, в моих жилах течет кровь ангелов. Ангел против демона, по-моему, неплохой ход. Очень символично, ты так не считаешь?
– Это самоубийство, – покачал головой эльф.
