Книга Любовь леди Эвелин - Тина Габриэлл

Она схватила служанку за рукав и потянулась к дверце.

— Пожалуйста, прогуляйся по кварталу, Джанет. Когда вернешься, постучи.

Джанет раскрыла рот, словно рыба, удивленная просьбой. Но под суровым взглядом своей госпожи поспешно выбралась из экипажа.

Джек откинулся на спинку сиденья. Он понимающе взглянул на Эвелин:

— Вижу, вы хотите поговорить со мной наедине?

— Я должна кое-что у вас спросить. Когда Мэри Моррис сказала, что может определить, хочет ли мужчина переспать с женщиной, и обратила внимание на вас, вы не стали упрекать ее или что-либо отрицать. Почему?

Джек прямо взглянул на Эвелин:

— Вы хотите знать правду, Эви?

— Да. Для продолжения сотрудничества нам необходимо говорить друг другу только правду. Так проще.

С той минуты, когда они покинули театр, Эвелин размышляла над словами костюмерши Бесс Уитфилд, но мысли эти совершенно не относились к убитой актрисе.

Мэри Моррис была старой и опытной женщиной, намного более опытной, чем Эвелин, когда дело касалось мужчин. Ее утверждение, что Джек хочет переспать с Эвелин, застало ее врасплох.

Но самое ужасное — Джек даже не стал спорить, а лишь небрежно пожал плечами.

Неужели он и правда желает ее?

Вместо того чтобы размышлять над полезными сведениями о прошлом Бесс, Эвелин была вынуждена остаться с Джеком наедине и узнать о его планах.

На его лице появилась насмешливая улыбка. Он подался вперед и оперся локтем о колено.

— Вы полны прелестных противоречий, Эви. Спрашиваете о моих желаниях и тут же упоминаете про наше деловое сотрудничество. Вы совершенно ничего не знаете о вполне естественных мужских инстинктах?

— Не понимаю, о чем вы, — пробормотала Эвелин, уже пожалев, что задала вопрос с такой прямолинейностью.

Шторы на окнах были задернуты, и внутрь не проникал свет уличных фонарей. В полумраке экипажа Джек внезапно показался Эвелин каким-то нереальным.

— Мне кажется, вы прекрасно меня понимаете. — От его глубокого, чувственного голоса по спине побежали мурашки.

Он протянул руку и легко коснулся пряди волос на ее щеке. Его тонкие и сильные пальцы лениво скользнули вниз по шее.

Эвелин ахнула, и ее сердце учащенно забилось.

Джек наклонился ближе, и вот она уже видела золотистые искорки в его зеленых глазах и чувствовала его дыхание. Вдохнула аромат его одеколона — сандаловое дерево и гвоздика — и замерла на месте, очарованная и ослабевшая. В эту секунду мысль о том, чтобы отодвинуться, даже не пришла Эвелин в голову.

В мозгу мелькнула предательская мысль. «Поцелуй меня…»

Невероятно медленно, но неуклонно Джек приблизился к ее губам. Его язык лениво, нежно и искушающе-уверенно скользнул по нижней пухлой губе, прежде чем проникнуть внутрь. Ошеломленная, Эвелин приоткрыла губы, упиваясь прикосновением.

Ее руки сами собой легли на предплечья Джека, коснувшись тонкой ткани. Эвелин подвинулась вперед, дотронулась до его мускулистой груди, и тело ощутило восхитительный холодок желания. Пальцы коснулись его шеи, густых волос.

Джек тихо застонал, обхватил лицо Эвелин ладонями и принялся страстно целовать. Здравый смысл совершенно покинул девушку.

Его руки ласкали ее плечи, изучали чувствительную кожу груди.

От первого легкого прикосновения его ладони Эвелин задрожала и еще сильнее прижалась к Джеку. Она сидела на краешке скамьи, ее сердце бешено стучало в груди, разум приказывал остановиться, но тело не желало повиноваться.

Джек обхватил ее грудь.

Эвелин чуть не растаяла от жара его руки. Его прикосновение было легким, мучительно дразнящим, и по ее телу пробежала дрожь. Соски моментально напряглись.

Как же она хотела этого, чего-то неизъяснимо большего…

В дверцу экипажа громко постучали.

Эвелин откинулась назад, словно изумленная птичка, налетевшая на каменную стену.

Джек выругался.

Эвелин потянулась к дверце, но тут же опустила руку и коснулась припухших губ. Ее охватило чувство вины и стыда.

Она подняла глаза на Джека.

— Мы больше не должны так поступать.

— Не пытайтесь отрицать своих чувств, Эви.

— Это была моя ошибка. Не придавайте случившемуся особого значения.

Глаза Джека сияли, как драгоценные камни.

— Вы чувствуете то же самое, когда вас целует Рэндольф?

Эвелин в ужасе подняла руку. «Боже мой, бедный Рэндольф! Я забыла о нем. Как я могла вести себя так распутно?»

Настойчивый стук повторился.

Эвелин распахнула дверцу. Внезапно ей захотелось вдохнуть глоток свежего воздуха после душной темницы экипажа.

Бледное лицо Джанет выглядело обеспокоенным.

— Миледи?

— Да?

— Может быть, нам пора возвращаться?

— Конечно. Отец нас ждет. — Эвелин собралась уже было спуститься на мостовую, когда Джек схватил ее за руку.

— Ступеньку не спустили, — резко заметил он.

Джек первым выпрыгнул наружу, опустил ступеньку и подал Эвелин руку.

Она спустилась, но когда попыталась высвободить руку, Джек не отпустил ее.

— Нам надо обсудить то, что произошло сегодня, — спокойно заметил он.

На краткий миг Эвелин подумала было, что он имеет в виду их страстный поцелуй. Но потом поняла: речь идет об их беседе с костюмершей Бесс Уитфилд.

Судя по его самодовольной ухмылке, Эвелин поняла, что Джек прочел ее мысли.

— Я свободна в понедельник, — сказала она.

— Я буду в Олд-Бейли. — Повернувшись к служанке, Джек обворожительно улыбнулся: — Уверен, Джанет понравится ее первый процесс.

Джек пристально смотрел на прямую спину Эвелин, пока она торопливо шла по улице, а служанка пыталась примериться к ее шагу.

Он был весь напряжен, в венах пульсировала кровь.

О чем, черт возьми, он думал?

В душе зрело раздражение. Это всего лишь неожиданно проснувшаяся страсть. Эвелин красивая женщина. Она пристально смотрела ему в глаза и спрашивала о волнующих его желаниях.

Какой мужчина не воспылал бы страстью в подобных обстоятельствах?

И все же он почувствовал в ней все возрастающую пылкость. Под этим холодным и строгим фасадом скрывалась горячая натура, которая манила, словно промелькнувший мимо голодного охотника быстроногий олень.

В этом-то вся сложность, Джеки.

Эвелин неприкасаема. С ней нельзя шутить, расслабляться. И не только потому, что она клиентка, способная поставить под сомнение его профессионализм. К тому же нельзя забывать, что она еще и дочь самого Эммануэля Дарлингтона.