Книга Чужая вина - Марина Серова

с кем-то общался по телефону. Увидев меня, он кивком указал на стул и продолжил разговор.

Судя по интонации, Киря старался быстрее его закончить. Наконец он попрощался и положил трубку.

— С самого утра на телефоне, — вздохнул он.

— И вам здрасьте, гражданин начальник.

— Да, привет. Извини, у меня просто голова уже делается чугунной от звонков. С самого утра наяривают, не переставая. Я уже молюсь, чтобы они там все разом онемели, оглохли, заболели жутким склерозом и вообще про меня забыли.

— А ты после очередного звонка трубку сними и положи на стол.

— Так ведь по мобильнику достанут.

Киря вздохнул, потер виски и с неприязнью посмотрел на телефонный аппарат. Но тот, видимо, услышал молитвы моего друга и благоразумно промолчал.

— Ну, давай поговорим про дела наши скорбные.

— Почему скорбные? — уточнила я.

— Да там все глухо, как в тайге. Вчера Рахимова притащила список украденных вещей с подробным описанием. Ребята сейчас прочесывают скупщиков. В официальные-то ломбарды и комиссионки, понятное дело, не понесут, а вот в подпольные — запросто. Если только грабители не совсем отбитые.

— Судя по тому, как они девочку убили, наверно, все-таки совсем отбитые.

— Тоже верно. Я даже рассматривал версию с наркоманами, но те, скорее всего, вломились бы, взяли первое попавшееся и отвалили. Потому что, со слов матери убитой, заначка была спрятана хорошо, и просто так ее хрен бы кто нашел. И цацки Рахимова тоже хранила не у всех на виду. Да и в подъезде у них наркоши не живут. Пьяницы — да, но те бы не сунулись. Скорее попросили бы денег, но на мокрое дело не пошли. Странное дело.

— В чем странное?

— Грабитель знал, где лежат деньги и драгоценности. Но зачем-то убил девчонку. Ладно, я допускаю, что он псих или отмороженный, на которого затмение нашло. Но родители убитой в один голос говорят, что с сомнительными и подозрительными типами знакомство не водят. Стало быть, что из это следует?

— То, что этот отмороженный псих среди их знакомых, но они об этом даже не догадываются.

— Именно. Поэтому сейчас проверяем все их окружение. По крайней мере, тех, с кем Рахимовы более-менее близко общаются.

— А список-то, наверно, немаленький.

— Да как тебе сказать… Если брать поголовно всех знакомых и родственников, то да. А если тех, с кем бывшие супруги более-менее тесно общались, и тех, кто имел доступ в квартиру, то там уже поменьше. Но все равно не два и не три человека.

— Наверняка это парочка родственников и друзей-подружек.

— Да, примерно так. Это мать Рахимовой, у которой, кстати, был комплект запасных ключей, и младший брат. Но он живет в другом городе и бывает раз в три года наездами. Последний раз был в позапрошлом году. Еще три ее подруги и мужчина, с которым у нее, так сказать, отношения.

— Но, как понимаю, не очень тесные.

— Вроде того. Встретились, время провели и разбежались до следующей встречи. Ну и плюс бывший муж. К девочкам он хоть и редко, но приезжал.

— В принципе, не так уж много, — подытожила я.

— Вот, их мы проверим в первую очередь.

— Я так понимаю, из друзей-знакомых бывшего мужа никто в этот список не попал?

— Нет. Были люди, с кем они общались, пока были женаты, но после развода Рахимова с ними отношения особо не поддерживает. Разве что изредка в интернете в праздники поздравит.

Да, такое случается. У моего хорошего приятеля Гарика есть закадычный друг Валера. Некогда он был женат, и Валерина супруга, будучи не только компанейским человеком, но и весьма навязчивой особой, ходила с ним на все совместные мероприятия и гулянки с коллегами. Более того, со всеми пыталась дружить и поддерживать отношения. Но когда Валера развелся, его супруга резко прекратила общение со всеми его коллегами и их женами и подружками. В праздники, правда, поздравляла.

— Кирь, а нынешняя жена Рахимова знает, где живет Ирина Евгеньевна?

— Скорее всего, знает. Но не думаю, что она как-то к этому причастна. Рахимов-то с бывшей женой почти не общается, в основном с дочками. И если ты думаешь, что вторая жена Рахимова могла кого-то навести, то тут неувязочка.

— Навести могла, а про деньги и цацки вряд ли знала. Если, конечно, дома у нее не была.

— А что ей там делать? Я, конечно, допрошу ее на всякий случай, но сомневаюсь, что она к этому причастна.

— Я тоже. Даже если злишься на бывшую женщину своего мужчины, отыгрываться на детях — последнее дело.

— То-то и оно. Ну а ты, подруга, чем порадуешь?

— Ох, — театрально вздохнула я.

— Все так плохо? — усмехнулся Киря.

— Пока не знаю. Я думала над собственной версией, но, блин, постоянно сбивалась на твою. Володь, а тебе не кажется, что на квартиру могли навести девчонки? Даже не специально, а случайно или по глупости.

Кирьянов призадумался.

— Да, такое тоже возможно, — согласился он. — Просто об этом я как-то пока не думал.

— Я тебе поясню. Алена — человек практически взрослый. Когда я выясняла ее принадлежность к секте, то попыталась установить круг ее знакомых.

— Неужели это оказалось очень сложным?

— Не поверишь, но да. Алена очень замкнутая и многое скрывает даже от матери. Рахимова назвала только двух ее приятельниц. И то она знает о них только то, что они есть. Ни имен, ни адресов.

— Даже так?

— Даже так. Я с этими девочками побеседовала. Они назвали еще какую-то школьную подружку Алены, с которой та то ли когда-то общалась, то ли редко общается. Также у девушки был ухажер, то ли Дима, то ли Вадим, с которым она рассталась еще по весне. И это пока все.

— Слушай, а из этой Алены вышел бы классный шпион, — усмехнулся Киря. — Так умеет скрываться, что ни одна контрразведка не засечет.

— Может быть. Если покопаться, можно выловить еще каких-нибудь знакомых-дружков-приятелей.

— А чего копаться? Она — главный свидетель. Вызовем ее на допрос и выясним. Тем более что Алена — совершеннолетняя, и присутствие ее родителей не требуется.

— Вот только станет ли она говорить, если причастна?

— А это смотря как говорить. Вон у нас в отделе есть капитан Журавкин. Он женщинам очень нравится.

— Ален Делон?

— Да если бы. Но любую дамочку разговорить может на раз-два. Поэтому ему и подкину Алену.

— И остается покойная Карина. С кем она дружила — мы не знаем. Если бы установить ее круг общения, то там могло бы выплыть что-то интересное. Теоретически.

— Теоретически — да. А вдруг это пустышка?

— Киря, могу, так сказать, на добровольных