Книга Легенда преступного мира - Николай Иванович Леонов

без малейшей тени сомнения. А вот что касается убийства Токарнова, то… С этим вопросом дело обстоит гораздо сложнее. Кстати, Павел Павлович! Какого черта вас занесло в криминал? Вы же добивались невероятных успехов на музыкальном поприще! Е-мое! Если бы я имел такие же таланты, как у вас, то меня в угрозыск и палкой никто не загнал бы. Но, увы, у меня таких дарований нет. А вот у вас… – мечтательно сказал Лев и сделал многозначительную паузу. – Представляете, сейчас висела бы на всю стену вон того дома афиша: великий пианист Павел Брухашко дает сольный концерт. Это же – всемирная слава, громадные деньги, сотни самых красивых женщин… А что в теперешней, реальной жизни? Мелкие, не самые оригинальные аферы, ходки в тюрягу, жизненные перспективы – коту под хвост. Это все равно что картину Ребрандта продать за стольник и радоваться купленной на эти гроши бутылке паленой водки… – он укоризненно покачал головой.

Гуров специально столь резко поменял тему начатого разговора. Как когда-то учил его, еще молодого стажера, один из его наставников – старый опер Михаил Степанович Лосев, «клиента» сначала нужно расслабить, потом – ошарашить, а потом – озадачить. Нужно несколько раз резко поменять его эмоциональный фон, резко поменять течение мысли. Это помогает взломать его внутренние защитные психологические барьеры. И, надо сказать, в своей практике этот прием Гуров использовал уже не раз. Не так уж и редко эта психологическая уловка оказывалась весьма эффективной, когда требовалось вызвать подозреваемого на откровенность.

– Почему-почему… Так сложилось! Как говорится, так карта легла… – судя по выражению лица Тротила, своими рассуждениями Гуров попал в самое больное место уголовника. – Попал в черную полосу, вот и занесло…

Неожиданно для самого себя, Брухашко вдруг разоткровенничался. Кривясь и морщась, он согласился, что – да, у него и в самом деле был талант, были перспективы. Но однажды он пережил, причем два раза подряд, самые большие разочарования в своей жизни. Все началось с женщины. Ему было пятнадцать, когда весенним днем, вернувшись с занятий в «музыкалке», на своей лестничной площадке он случайно столкнулся с соседкой по этажу, молодой разведенкой Анджелой. Та слыла особой весьма раскованной, с «широкими взглядами» на жизнь. От нее пахло вином и духами. Она явно искала приключений. Подмигнув Пашке, соседка поинтересовалась его успехами в музыке, а потом, вспомнив, что у нее есть пианино, попросила парня немного ей поиграть. В квартире выяснилось, что никакого пианино у разведенки нет, зато есть початая бутылка ликера. Они выпили по рюмке, и Пашка оказался с Анджелой в постели.

Длились его отношения с соседкой около года. А потом, таким же весенним днем, позвонив в дверь Анджелы, он увидел перед собой здоровенного усатого брюнета.

– Тебе чего, пацан? – вытаращился тот, изучающе глядя на подростка. – Это не твой, часом, хахаль? – обернувшись, спросил он Анджелу.

– О чем ты, Арсен?!! – донесся из глубины квартиры голос молодой женщины. – Стану я связываться с малявкой из детского сада! Ха-ха! – пренебрежительно бросила она.

Дверь тут же захлопнулась перед самым носом Пашки, и он, чувствуя себя морально убитым, побрел домой. А на следующий день ему снова крупно не повезло. Пашка вдруг узнал, что на региональный конкурс молодых исполнителей, к которому он так готовился, поедет не он, как ранее ему обещали, а его главный конкурент Борька Мельников, сын крупного столичного кооператора. Судя по всему, Борькин папа очень щедро заплатил их преподавателю…

Завершил эту полосу неудач скандал с матерью. Та каким-то образом узнала о том, что ее сын похаживал к непутевой соседке, и сильно его за это отругала. Сделав вывод, что весь мир против него, Пашка тем же вечером сбежал из дому. Около недели бродяжил. Потом встретил «нормальных пацанов» и влился в их компанию. Потом сам стал ее главарем. За вспыльчивый характер получил свое прозвище – Тротил…

– …Так что, гражданин начальник, мне просто сильно не повезло, – закончил Брухашко свое повествование. – Так все-таки, что там за предъявы ко мне у «уголовки»?

– Все очень просто… – глядя на кроны деревьев, ответил Лев с нотками доверительности. – Судмедэкспертиза показала, что Токарнов был застрелен из пистолета системы Браунинга. Выстрел был произведен почти в упор. Трассолог установил, что стрелявший на голову ниже убитого. Тут же возникло предположение, что этим стрелком мог быть только Иннокентий Чумакин: именно он ниже Токарнова ростом, именно у него была такая особенность – стрелять с близкого расстояния в сердце, и именно из браунинга. Потом было установлено, что граждане Чумакин и Брухашко пересекались в местах лишения свободы. Чумакин был объявлен в розыск. И тут… Опять, как говорится, рояль в кустах: Иннокентия нашли, но уже в морге. Возник вопрос: у кого мог быть мотив ликвидировать Браунинга? Ну, наверное, у заказчика убийства Токарнова. А кто мог заказать журналиста? Правильно! Тот, кто был недоволен его публикациями. Сопоставим все вышесказанное и попробуем угадать всего с одной попытки: кто же он, этот загадочный инкогнито, заказавший журналиста и ликвидировавший киллера?

Озадаченно хлопая глазами, Брухашко уточнил:

– Гражданин начальник, вы это серьезно, что Кешку, того, грохнули?

– Куда уж серьезнее, – Гуров чуть заметно усмехнулся. – Иннокентий сейчас в Журавлевском морге, где было произведено его официальное опознание. Гражданская жена Чумакина опознала его в безымянном жмурике, найденном в лесополосе за МКАД. Так что факт смерти Чумакина доказан на все сто. Вопрос: кто его убил?

– Секунду! А как он был убит? Его тоже застрелили? – зачастил Брухашко, выбитый из колеи тем, что сообщил полицейский.

– Нет, его отравили паленым пойлом с большим содержанием метилового спирта, – невозмутимо пояснил Лев, мысленно отметив, что для его собеседника сообщение о смерти Чумакина и в самом деле стало шокирующей новостью.

– Ек твою кочерыжку!.. – медленно крутанув головой из стороны в сторону, пробормотал Брухашко. – Вот это да! И теперь я, выходит, главный подозреваемый. Ну, задерживайте… Вот мои руки. Доставайте «браслеты».

– Павел Павлович, мне не нужны липовые подозреваемые. Мне нужны железные факты, подтверждающие чью-то виновность или невиновность. Если вы согласны с изложенными мною фактами, то тогда мы едем в главк, чтобы там официально оформить признание. Если есть возражения, хотел бы услышать их прямо сейчас. Чтобы потом на суде не краснеть, если вдруг вылезут нестыковки и вся моя работа окажется халтурой. Слушаю!

После некоторых размышлений Тротил тягостно вздохнул и поинтересовался:

– Гражданин начальник, если я прямо сейчас сделаю «чистуху», мне это зачтут?

– Разумеется! Чистосердечное, и только чистосердечное, без каких-либо умолчаний и утаек! – подтвердил Гуров.

– В общем, так… Когда убили этого журналиста?

– Примерно дней восемь-девять назад, – Лев все так же оставался безмятежен и невозмутим.

– Так вот, две недели