Книга Одаренная девочка и так себе каникулы - Мальвина Гайворонская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С громким «Блинский!» богатырь в бегах хлопнул себя по лбу, огляделся, схватил привычно нарисовавшийся из ниоткуда ларец Пандоры и под возмущенный ропот сына достал оттуда вполне себе приличный спортивный костюм.
– А при чем тут эмблема АСИМ? – спросил наконец Димка, осуждающе наблюдая, как батя, в отличие от него самого, переодевается в чистые и явно не с чужого плеча вещи. – Морда волка, солнце в пасти – какое это все имеет отношение к бате?
– Скажем так, – задумчиво протянул Богдан Иванович, – бесконфликтный руководитель, старающийся не насолить соседям, вряд ли избрал бы своим символом нечто, одновременно намекающее на угрозу мировому порядку и на личную вседозволенность. Госпожа директор считает, что мало просто иметь особые полномочия – нужно еще и время от времени ими пользоваться, дабы другие не забывались. Полагаю, я смогу с ней договориться.
– Просто в обмен на некое обещание помощи в будущем с моей стороны?
– Именно.
– Не прогадаете?
Казалось, патриарх и сам не был уверен. Помолчав немного, явно покатав эту мысль в голове и посмотрев на нее под разными углами, подытожил:
– Знаете, а даже если и так – будет опыт. Личностный рост сейчас в моде, насколько могу судить.
Звучало подозрительно, но перспектива отсидеться в АСИМ хотя бы пару месяцев Бляблина скорее радовала: никаких гаражей, никакого дошика, никаких богатырей – как и сказал вампир, сплошные плюсы. Минусом шла работа на женщину, которая неоднократно плевала с высокой колокольни на все правила, но при сложившихся обстоятельствах даже это смутно походило на плюс. С другой стороны, Кирилл прекрасно понимал: в его жизни любые планы обязательно пойдут псу под хвост, просто в данном случае несколько хтоническому представителю вида.
– Я согласен. Хуже не будет.
Сын посмотрел с тем самым выражением лица, которое четко говорило «к гадалке не ходи», но спорить не стал – вместо этого открыл дверь, позвал снова сделавшуюся невидимой Лолу и повернулся к вампиру:
– Теперь, когда мы обо всем договорились, пойдете к своей русалке?
Патриарх несколько смутился, но дверь волевым жестом закрыл обратно:
– Полагаю, не ранее, чем завтра. И мне, и даме нужно многое осмыслить – и лучше подальше друг от друга.
– Думаешь, она тебя тоже рожей в песок окунет? – ляпнул Кирилл и поймал ставший уже знакомым холодный взгляд.
– Даже не сомневаюсь в этом – но не сегодня. Предлагаю вам располагаться, госпожа директор принимает с утра, и лучше бы к ней не опаздывать. Я разбужу в семь.
Повторять дважды богатырям не пришлось, и всего через пару минут комната наполнилась тихим сопением мужчин и размеренным, натренированным дыханием существа, в принципе не использовавшего легкие, но старавшегося не терять навык симуляции. Через несколько мгновений дверь приоткрылась, проворные лапки сграбастали мокрую одежду и утянули ее с собой.
По крайней мере в одной из комнат избушки наконец-то воцарился покой.
Пожалуй, обстановку в гостиной сторонний наблюдатель тоже счел бы тихой: Татьяна развалилась в своем любимом кресле, традиционно игнорируя диван, буравила потолок взглядом и, к удивлению енота, отказалась от бутылки чего покрепче. Как водится, сторонний наблюдатель бы промахнулся: внутри спокойной внешне русалки разыгралась настоящая буря, и Богдан Иванович вовсе не ошибался в своей оценке – определенно, сейчас сударыне было не до него.
Она гипнотизировала потолок, поскольку раньше туда же поглядывал Пень. Значит, комната девочки находилась где-то наверху. Итак, подытожим: Пандора младше даже нее самой. Пусть маленькая, а все же женщина – в мужском мире, без привычной защиты и со смутными перспективами, должна прятаться и копить силы. Кинжал – оружие. Пожалуй, эта мысль оказалась для русалки одной из наиболее сложных: ребенку, живущему на поверхности, нужно оружие. Марго сказала именно так. В отличие от злобного воспоминания, в конце с Татьяной разговаривала та самая сестра – ну или, точнее, крепко обнимала, нашептывая загадки. Пандора не жертва, но и не полноценный взрослый, ей нужно вырасти – а для этого необходима защита. Ничего противозаконного не случилось, кинжал отдан по доброй воле – «для самозащиты».
При каждой попытке представить клинок в руках обладательницы двух огромных косичек воображение Тортиллы давало категорический сбой. Девочка не выглядела способной его применить – или вообще навредить кому-то с умыслом. Чего опасалась Марго? Какие картины вырисовывались в ее голове? Татьяна внимательно изучала потолок, гадая и пытаясь представить себя на месте Пандоры. Русалка еще со школы ненавидела уравнения, полагая их слишком двуличными, а в этом к тому же собралось чересчур много неизвестных. Девочка не враг, не друг. Просто другая, оказавшаяся в непростой ситуации – и, возможно, заслужившая этим хотя бы толику уважения к своим обстоятельствам.
Решив для себя главное, Татьяна перевела взгляд на стену. В голове шепотом волн снова и снова звучали прощальные слова сестры: «Если захочешь снова поверить, спроси у Араваны про Велиферу. Будь осторожна: после этого из твоей жизни уйдет всякое спокойствие. Зато, возможно, в ней появится цель».
Велифера – стопроцентно русалочье имя, но припомнить никого подобного в их окружении ни на суше, ни на дне Татьяна не могла. Кто-то из эскортниц – знакомых Рыбки? Но как это может на нее, Тортиллу, повлиять?
Простых ответов ждать не приходилось – все-таки речь шла о Марго. Но когда на одной чаше весов оказывалось спокойствие, Татьяна всегда выбирала второй вариант.
Не было особого умиротворения и в комнате самой Пандоры: она уныло ждала, пока пройдет действие бодрящего отвара Пня, параллельно расчесывая косы волшебным гребнем. Выяснилось, что волосы тот сушил точно быстрее и лучше любого фена, и в битве «чары vs технологии» очко ушло явно не науке, но вот победу трав над разумом девочка в текущих обстоятельствах не одобряла. Посидев еще с полчаса, сдалась и открыла дверь. Тихонько прошептала:
– Александр Витольдович?
Леший тут же возник справа, заставив Дору вздрогнуть. Все-таки избушка без посторонних звуков – так себе идея.
– Вы звали?
Опекун успел и переодеться, и причесаться, но о ночных похождениях на краю подсознания все равно напоминал неуловимый запах моря, которым, казалось, тот пропитался насквозь.
– Ага. Учитывая время, мне б поспать, но кое-чей чай так не думает.
Александр Витольдович нахмурился:
– Вот как? Загадочно, ваши папенька с братом уже десятый сон изволят видеть…
Пандора вздохнула:
– Все еще настаиваю, что у простого ребенка женского пола и взрослых мужчин-богатырей метаболизм может отличаться.
– Да-да, помню вашу теорию, – покивал опекун, задумчиво поглаживая подбородок. – Но предлагаю не скидывать со счетов и общий эмоциональный заряд этого вечера: насколько могу судить, после подобного у многих сна бы не было ни в одном глазу.
– Не принципиально, – вскинула руку девочка, явно не планируя углубляться в дискуссию. – В общем, я готова хлебнуть из другого пузырька, если вы обещаете меня утром разбудить вместе со всеми.
Александр Витольдович просиял:
– Не извольте переживать, конечно! Располагайтесь в кровати, я мигом.
Ну, с «мигом» он, конечно, погорячился – пару минут все же приготовления заняли, но и вправду старьевщик довольно скоро снова нарисовался на пороге комнаты, держа в руках поднос с чайной парой и горой печенья на десертной тарелке. Венчала натюрморт небольшая ваза с цветочком, опознать который Пандоре предсказуемо не удалось. Интересно, а можно ли в этом доме попросить чай и получить просто чай?
– Я работаю над этим, – внезапно ответил опекун, хотя девочка могла поклясться, что не произнесла ничего вслух. Видимо, на лице читалось.
Решив хотя бы выглядеть вежливой, Дора взяла печенье и, откусив, запила. Букет она не узнала: тот отдавал чем-то сладковато-ванильным, но, в общем-то, не был плох. Сидеть в тишине и ждать, пока отвар подействует, ощущалось неуютным, и девочка решила завязать беседу:
– А вы с ней о чем говорили?
– Вы про Королеву? – ненавязчиво уточнил леший, внимательно следя за ее движениями.
– Да. Мне, наверное, показалось – сложно что-то отслеживать, когда в твоем сознании такая толпа и все галдят, – но она с вами первым закончила, так? – пояснила Дора, снова отпив из чашки.
– Возможно, – пожал плечами опекун. – Я как-то не порывался сравнивать, но да, аудиенция была предельно короткой. Собственно, мне напомнили пару базовых постулатов, и на этом все.
– Каких, к примеру? Пускать ко мне только друзей, а отпускать меня только к врагам?
Александр Витольдович профилактически улыбнулся:
– Что, например, будь я хоть на каплю менее самодовольным и эгоистичным хамлом, ноги бы вашей в моей избе не было.
Пандора уставилась на него во все глаза:
– В смысле? Вы же не…
Девочка явно хотела продолжить, но не смогла – сознание словно разбегалось, веки налились свинцом, а тело будто вдавилось в кровать. Опекун осторожно подхватил попытавшуюся выпасть из руки чашку, аккуратно поправил подушку и подоткнул Доре
