Книга Дарю вечную молодость - Александра Кравченко

Мужчина улыбнулся и протянул ей «подарок». Улыбка у него была какая-то очень неожиданная, открытая, она словно освещала суровую и строгую лепку его лица. И Ксения вдруг поняла, что знает этого мужчину. Она впервые увидела его много лет назад, когда еще была студенткой, тайно влюбленной в красавца-аспиранта Валентина Извекова. Валентин, всегда ироничный и высокомерный, угадал ее чувства и, снисходительно обратив свой взор на хорошенькое личико юной Ксюши, однажды назначил ей свидание. Ксения летала, как на крыльях, пока не поняла, что Валентин вовсе не принимает ее всерьез, видит в ней очередной лавровый лист для венка своих мужских побед, а в плане женитьбы у него припасены куда более солидные кандидатуры типа дочерей секретаря горкома или министра. Но, даже понимая это умом, влюбленная девушка отказывалась верить этому сердцем. И вот как-то раз, в пору терзавших ее сомнений, Валентин пригласил Ксюшу в гости к своему другу. По дороге он небрежно и как бы между прочим сообщил девушке, что этот друг — большая знаменитость, сам Леонид Становой, участник олимпиады, призер европейского чемпионата по боксу. Оказывается, Валентин учился с Леонидом в одной школе — причем, это было в небольшом городе, откуда и Становой, и Извеков выбрались уже после совершеннолетия. Ксения поняла, что Валентин очень гордится дружбой со спортивной знаменитостью. Она подозревала, что, будь Становой, скажем, простым слесарем или шофером, Извеков вряд ли вспоминал бы с такой теплотой свою школу.

Леонид незадолго до этого женился и встретил гостей вдвоем с женой. Кроме Валентина и Ксении к Становым пришла в тот день еще одна молодая пара. Поначалу Ксения робела, не зная, куда руки деть, но знаменитый спортсмен оказался очень простым и добродушным парнем, в котором не было и тени высокомерия, присущего Валентину. Правда, жена Леонида произвела на девушку куда менее приятное впечатление. Энергично распоряжаясь, накрывая стол, она поручила Ксении нарезать дефицитную в те годы сырокопченую колбасу. Девушка, не имевшая опыта обращения с этим продуктом, очень старалась, но все равно кружочки колбасы получились толстоватыми. Другая хозяйка, более тактичная, этого бы не заметила, но жена Леонида не преминула съязвить. Обращаясь к Валентину, она сказала с усмешкой: «Что смотришь критическим взглядом? Ты же не в ресторане. Зато одним куском можно наесться». Валентин что-то ответил ей в тон, а Ксения покраснела до корней волос. И только Леонид поддержал девушку: «Нечего подмечать всякие мелочи. Другие студентки на кухню вообще не заглядывают. А, когда Ксения обзаведется семьей, может, будет хозяйкой получше тебя».

С тех пор утекло много воды. Ксения рассталась с Валентином, через какое-то время вышла замуж, родила сына и жила своими заботами. С Леонидом ей больше не довелось встречаться лично. Правда, иногда в газетах попадались сообщения о бывшем спортсмене, о его юридической фирме. Пару раз мельком видела его по телевизору. И вот сейчас он стоял перед ней — солидный, постаревший, но все с той же располагающей улыбкой, внимательно смотрел на Ксению и протягивал ей книгу, к которой она почему-то не решалась притронуться.

— Спасибо, Леонид… Павлович, — сказала она с заминкой, чувствуя, что краснеет, а это, по ее мнению, в солидном возрасте выглядело глупо. — Но, я думаю, что у вас нет повода дарить мне подарки.

— Ну, почему же? — Он продолжал смотреть на нее, словно изучая. — Иногда к совершенно незнакомому человеку чувствуешь необъяснимую симпатию, хочешь сделать ему приятное. А мы с вами, к тому же, кажется, где-то встречались.

— Я напомню, где. — Ксения уже справилась со своим смущением и держалась свободно, даже улыбалась. — Это было года двадцать три тому назад. Меня познакомил с вами ваш школьный друг Валентин Извеков. Мы с ним были у вас в гостях.

— А-а, так вот почему ваше лицо показалось мне знакомым…

Леонид был искренне удивлен. Он никак не ожидал, что женщина, которую он вычислил, как автора письма Голенищеву, окажется именно такой. Хоть и много в его жизни было знакомых, много прошло перед ним различных типажей, но он, как ни странно, сразу же припомнил ту застенчивую, тоненькую, миловидную девочку, с которой Валька Извеков давным-давно приходил к нему в гости. Леонид тогда даже чуть позавидовал надменному фанфарону Вальке, почему-то не ценившему искренность и чистоту, что буквально просвечивали в той наивной девчонке. Сейчас она уже была женщина, и прожитые годы стерли выражение затаенно-радостной надежды с ее лица, пригасили искрящийся блеск ее глаз, слегка округлили фигуру. Прежде чем познакомиться с Ксенией, Леонид, естественно, изучил ее анкетные данные, и знал, что она вдова, имеет сына-студента, работает участковым врачом в поликлинике. Конечно, жизнь у нее не из легких. Но вряд ли только бытовые трудности наложили эту печать душевной усталости на ее лицо, изгнали радостные искорки из глаз. Наверное, слишком много она испытала разочарований, слишком редко была счастлива. Эх, дурак этот Валька, не разглядел самого главного. И вот теперь вместо девочки, ожидающей чуда, перед Леонидом стояла женщина с явно скептическим взглядом на мир, холодная, недоверчивая, все подвергающая сомнению. В ее внешности преобладали осенние краски: золотисто-карие глаза, светло-каштановые волосы, бронзовые тени на веках, оранжево-коричневая помада. Ксения была красива, но сдержанной, осенней красотой, не выставляющей себя напоказ. Леониду невольно пришло на ум сравнение с погасшим костром, в глубине которого все же теплится еще живая искра… Насмешливый вопрос Ксении заставил его очнуться:

— А вы всем знакомым лицам дарите подарки? Тогда, боюсь, скоро разоритесь. Ведь у вас, наверное, знакомых — полстраны.

— Вы ошибаетесь, меня все давно забыли, — возразил Леонид. — Спортивная известность осталась в прошлом, а теперь у меня такая работа, что предпочитаю держаться в тени. Вот и вы вспомнили меня только в связи с Валентином. Кстати, вам известно, что он…

— Да, я слышала, что Валентин умер лет пять тому назад, — сухо ответила Ксения. — Но подробностей не знаю. Мы с ним расстались вскоре после визита к вам и больше никогда не встречались.

— Ну, тогда мне известно о нем гораздо больше. Валентин ведь частенько со мной общался, все надеялся с моей помощью попасть в Москву. Ну, а потом удачно женился, и тесть ему здорово помог в карьере. Но Валька, в сущности, был несчастным человеком, не умевшим отличать главное от мишуры. За что и поплатился. Когда настали времена личной инициативы, он сразу сник, потерялся. Вот тогда и стало ясно, что он на самом деле — исполнитель, а не генератор идей. Но с этим он смириться не хотел. А номенклатурный тесть к тому времени уже сошел на нет и помочь ничем не мог. Вот и не выдержал Валек крушения своих честолюбивых планов. По-моему, в этом — основная причина его инфаркта.

— Я так примерно и думала, — тихо сказала Ксения, с философским спокойствием констатировав, что предательство в любви не принесло Извекову особых дивидендов. Она и не заметила, что идет по улице рядом с Леонидом — причем, совсем не в ту сторону, куда ей надо.

— Да, время все ставит на свои места… только иногда слишком поздно. Ну, так хотя бы в память о нашей молодости, возьмите эту книгу.