Книга Видеть лучше. Как сохранить зрение : истории из кабинета офтальмолога - Валерия Александровна Филимонова

мою память.

Я пригласила в кабинет девочку с родителями. Девочка почти все время молчала, опустив голову. Самая частая жалоба в моем кабинете — снижение зрения вдаль. Я протянула девочке заслонку и почувствовала холод и влажность ее руки. Я постаралась ее успокоить, рассказала о всех манипуляциях, которые мы будем проводить, и после того как убедилась, что девочка немного расслабилась, приступила к проверке остроты зрения. Она не назвала мне ни одной буквы из таблицы, а авторефрактометр выдал –4,5 на оба глаза. Это была впервые выявленная близорукость. Очков ранее у девочки не было. Самое интересное, на что я обратила внимание, — так это щурящиеся родители, которые вместе с ребенком пытались что-то увидеть в таблице. И оба были без очков.

Стандартная беседа о необходимости коррекции близорукости — и вот мы уже прошли к стенду с оправами, чтобы выбрать девочке очки. Вместе с оптиком-консультантом она с удовольствием примеряла разные оправы и впервые за прием улыбнулась, глядя на себя в зеркало. Мой следующий пациент опаздывал, поэтому я бродила по коридору и наблюдала за девочкой. Ее родители расположились на диванчике. Девочка, примерив очередную оправу, подошла к родителям покрасоваться и в ответ получила хохот обоих со словами: «Ха-ха-ха-ха-ха, слепошарая!! Какая ты смешная в очках. Слепошарая!! Ха-ха-ха-ха-ха!!!» Девочка подошла к стенду, сняла очки, заплакала и отказалась дальше мерить оправы, сказав, что никогда в жизни не наденет очки. Я стояла в коридоре как вкопанная и не знала, что делать. В тот момент мне хотелось накричать на этих бестолковых родителей, сказать, что они не только сами слепошарые, но еще и ребенка своего лишают хорошего зрения. Но я не могла этого сделать. Я смогла лишь сказать:

— Зачем вы так? Она теперь не будет носить очки, а они ей нужны! Она же очень плохо видит!

— Ну и пускай не носит. Мы вот всю жизнь без очков прожили, и ничего!

С этими словами они покинули клинику.

Еще один вопиющий случай произошёл в другом филиале нашего центра. Маленькую пациентку на прием привела бабушка. Жалобы те же — снижение зрения вдаль. Я выписала рецепт, они выбрали оправу, оформили заказ, и через несколько дней девочка приходит с мамой забирать готовые очки. Девочка радостно примеряет красивую оправу, но ее тут же окликает разъяренная мама:

— Капец, какая же ты уродка в очках! Ты не будешь носить очки, поняла?! — и мать сорвала с ребенка оправу, швырнув ее на пол.

Самое обидное, что в моменты семейных разборок ты ничего не можешь сделать. Я как-то пыталась успокоить одного папу, но в итоге он так сильно на меня накричал, что я растерялась и расплакалась. Родной отец никогда даже голоса на меня не повысил. Так почему какой-то мужик смеет на меня орать, видя, что я меньше его в три раза и очевидно слабее? Тогда мне пришлось связать его по телефону с Петром Гарриевичем, который смог утихомирить его гнев, а мне пришлось продолжить прием. Папа этот впредь молчал, но я чувствовала себя зажатым в угол мышонком без надежды на спасение. В такие моменты я думаю: «Вот вы собираетесь несколько лет наблюдать ребенка в нашем центре. Неужели вам не стыдно приходить в клинику и смотреть в глаза доктору после ваших концертов?»

Многие дети отказываются носить очки. Кто-то стесняется, кто-то считает себя некрасивым в очках или боится издевательств в школе.

Задача родителей — оказывать поддержку своему ребенку. С малышами несколько проще. Я рекомендую родителям купить очки без диоптрий и носить их, показывая своим примером ребенку, что очки — это нестрашно, или покупать игрушки, на которых есть очки, или детские футболки с персонажами в очках. Еще хороший ритуал — вместе с ребенком ежедневно мыть очки с мылом от загрязнений и «укладывать их спать» в чехол. Так ребенок научится аккуратно обращаться с очками, и они дольше ему прослужат. Положительное подкрепление оказывает хорошее влияние на детей, благодаря чему потом они сами начинают тянуться к очкам.

Страшнее, когда ребенок не против очков, но сталкивается с абсолютным непринятием со стороны родителей: смешками, подколами, обидными прозвищами. Скорее всего, они не понимают, что лишают ребенка не только хорошего зрения, но и части жизни. Ребенок плохо видит с доски и из-за этого плохо учится, не хочет читать и делать уроки; подвергает себя опасности в городе, потому что плохо видит машины, велосипедистов, камни и ямы. В конце концов, он плохо видит окружающий мир. Уже доказано, что дети со снижением зрения и без оптической коррекции отстают от своих сверстников. Не отнимайте у ребенка возможность видеть!

Первая парта

Конец лета для офтальмолога — это не только полная запись из новоиспеченных детсадовцев и школьников, но еще и родители, требующие справки о том, что их ребенок непременно должен сидеть за первой партой. Детей с плохим зрением становится все больше, и важно понимать, что первых парт на всех не хватит. Да и показания к первой парте ограничены. Для того чтобы на всех основаниях занять это «почетное» место, ребенок должен быть слабовидящим, инвалидом по зрению или иметь выраженную амблиопию обоих глаз, которая не поддается коррекции очками или линзами. Во всех остальных случаях снижения зрения, а чаще всего это близорукость, ребенку вообще не стоит сидеть близко.

Наша клиника не выдает подобные справки, потому что большинство наших пациентов пользуются очками или линзами, которые обеспечивают высокое зрение, а значит, ребенок будет видеть хорошо с любой парты.

Один мой пациент, пользующийся ночными линзами, пришел с папой на плановый осмотр. Зрение было стабильно высоким, и близорукость не прогрессировала. Папа попросил написать справку для школы.

— Ваш ребенок видит очень хорошо, в чем вы только что убедились. Когда ребенок сидит близко, да еще и смотрит на близко расположенные тетрадь и учебник, его глазные мышцы совсем не расслабляются, а глазам нужен отдых. К тому же, если вдруг его зрение упадет, он, сидя за первой партой, просто не заметит этого и вовремя не пожалуется.

Папа согласился с моими аргументами. Я проводила их в холл, вернулась в кабинет за телефоном и, радостная оттого, что убедила еще одного родителя, пошла пить чай. Счастье продлилось недолго — я услышала,