Книга Архитектура Дома Наркомфина вчера и сегодня - Елена Борисовна Овсянникова

спален – в доме были все те же ячейки типа F, и по этому фасаду у дома девять этажей (дом стоит на рельефе, и в одном из концов нижние ячейки нижнего коридора не были реализованы). По сообщению жильцов этого дома, санузлы в ячейках были устроены по одному на две смежных квартиры, видимо, ввиду недостатка сантехнического оборудования. Около лестничных площадок (в отличие от Дома Наркомфина не занятых «дополнительными» спальнями) были устроены квартиры 2F, то есть объединенные попарно F: «Сблоченные ячейки этого же типа, дающие трехкомнатную квартиру. Означенные 3-комнатные квартиры разбиты таким образом, что трем полуторакомнатным “Ф” в плане соответствуют двухтрехкомнатные [наверное, две трехкомнатные. – Е. О. и Н. В.] квартиры. Каждая 3-комнатная занимает либо одну повышенной высоты комнату и две пониженной высоты, либо наоборот»[121]. С одного из торцов коридоры завершаются блоком больших одноуровневых квартир, именно над ними предполагалась крыша-солярий.

Дом РЖСКТ «Рабочий». Вид с юго-востока. Фотограф неизвестен. Первая половина 1930-х

Общественный блок, несмотря на сказанное в газетной статье, которую мы цитируем ниже, был построен (правда, без задуманной плоской кровли-террасы) и изначально соединен с жилым корпусом воздушным переходом на уровне второго этажа. В цоколе размещались душевые, а выше – ясли, столовая, библиотека. Стены дома кирпичные и несущие, и из-за этого сплошных лент остекления реализовано не было, но коридоры все равно получились достаточно светлыми. В послевоенные годы коммунальный блок был частично переоборудован под жилье, видимо, для работавшего тут же персонала, а вместо столовой в крайних ячейках F жилого корпуса были устроены общие кухни и постирочные.

Дом РЖСКТ «Рабочий». План 1-го этажа, разрезы. «Советская архитектура», № 1. 1931. С. 62

Качество строительства «было совершенно неудовлетворительным», что отмечал член домкома: «На Провиантской улице есть дом-коммуна, отстроен недавно, живет в нем около 500 жильцов, в большинстве рабочие. Но дом-коммуна находится в самом безобразном антисанитарном состоянии. На улице и во дворе сплошь навалены кучи мусора и всяческих отбросов, их никто не убирает. Переполненная нечистотами общая уборная во дворе распространяет ужасное зловоние. Чистить уборную, видимо, не думают, и потому вместо уборной жильцы стали пользоваться прилегающим участком двора […] В доме-коммуне нет ни в одной квартире кухни. Во дворе кухня-столовая строилась, но так и не достроилась. Есть стены и перекрытие, так это и мокнет под дождем и разрушается. Где же хозяин этого дома-коммуны? Кто дал право так издеваться над жильцами – оставить их без кухни, без света?»[122]

Дом РЖСКТ «Рабочий». Вид с востока. Фото Н. Васильева. 2017

Дом РЖСКТ «Рабочий». Коридор. Фото Н. Васильева. 2017

Жесткая критика качества строительства поднималась и в газете «Поволжская правда» в похожих, в общем, выражениях[123]. Это в очередной раз подтверждает, насколько удачно сложилась судьба Дома Наркомфина и благодаря расположению в столице, и благодаря усилиям фактического заказчика Николая Милютина. А в саратовском доме со всей остротой выявилась житейская проблема – «свое и чужое»: жильцы не хотели убираться в общих помещениях за своими соседями.

Интерьер ячейки F в доме РЖСКТ «Рабочий». «Советская архитектура», № 1. 1931. С. 63

Жилой комплекс Уралоблсовета[124] в Свердловске (Екатеринбурге), ул. Малышева, 21/1, 21/2, 21/3, 21/4 и 21/51929–1933, арх. М. Я. Гинзбург, А. Л. Пастернак, инженер-конструктор С. Л. Прохоров

Гинзбург, Пастернак и инженер Прохоров спроектировали этот жилой комплекс[125], наиболее полно воплощая свои архитектурные идеи вне Москвы. Комплекс состоит из пяти корпусов, построенных в быстро растущем промышленном городе, одной из «столиц первых пятилеток», насыщенной зданиями эпохи авангарда[126]. Примечательно, что чертежи, подписанные М. Гинзбургом и А. Пастернаком, хранящиеся в Государственном архиве Свердловской области, датированы 28 мая 1929 года, то есть они создавались практически одновременно с проектом Дома Наркомфина. Авторы проекта подчеркивали собственные новаторские решения: «Имея ввиду, что данная постройка имеет показательный характер, признать желательным и целесообразным оставить часть первого этажа общежития на отдельных открытых опорах, как дающих правильное и новое разрешение Генерального плана, открывающих вид с главной улицы на весь жилой комплекс и, с другой стороны, как средство агитации за техническую революцию и за новые методы конструктивного разрешения»[127].

Вдоль улицы Малышева построен самый известный корпус с общественными помещениями и с ячейками типа F. Ленточные окна двух коридоров эффектно обрамлены рамками, однако частично крытая терраса-солярий была позднее застроена (дом стал восьмиэтажным), как и пространство между колоннами на первом этаже. На красную линию улицы Малышева выходит также торец второго, пятиэтажного, корпуса, соединенного с первым поверху воздушным переходом. Кроме четырех ярусов ячеек типа F (всего по проекту 44 ячейки) в первом корпусе (в четырех пятиэтажных со второго по пятый этажи были только ячейки А-2, А-3 и А-4) первоначально планировались несколько больших квартир типа D на шестом и седьмом этажах, но их нижний ярус заняли обычные F, а в верхнем сделали столовую, детский сад, читальню и выход на крышу-террасу. С нее и шел мостик для соединения с крышей-террасой второго корпуса. Кроме того, было устроено административное помещение на первом этаже, между колоннами каркаса. Фасады этих корпусов выделяются эффектными полуциркульными остекленными эркерами лестничных блоков.

Дома Уралоблсовета. Вид с юго-запада. Фотограф неизвестен. Начало 1930-х

Дома Уралоблсовета. Вид с востока. Фото Н. Васильева. 2014

Дома Уралоблсовета. Вид с юга. Фото Н. Васильева. 2014

В отличие от Дома Наркомфина, тут в ячейках F не была проведена вода и установлена сантехника (хотя кухонные элементы в них были). Туалеты и душевые были устроены в концах коридоров, как в общежитиях.

Сами здания построены на железобетонном каркасе с заполнением легкими шлакобетонными блоками «системы Прохорова»[128]. Они и сегодня смотрятся очень эффектно за счет опоясывающих коридоров с ленточными окнами и глухих бетонных парапетов балконов, а также ритмического повтора закругленных лестничных блоков. Корпус с ячейками типа F в 1986 году расселили и передали Уральскому союзу художников под устройство мастерских. Часть ячеек с тех пор перепланировали, но в одной из них в 2019 году открылся музей конструктивизма «Ячейка F».

Жилой комплекс Госпромурала (Тяжпромурала) в Свердловске (Екатеринбурге), пр. Ленина, 52, корп. 1–4, 52А, 52Б, ул. Бажова, 125А1930–1935, арх. Г. П. Валенков и Е. Н. Коротков

Этот жилой комплекс, называвшийся «Жилой комбинат», был спроектирован в 1929 году на 529 квартир и 2220 жителей. Как и в домах с ячейками Стройкома, в нем предполагалось частичное обобществление быта. Восемь жилых корпусов имеют меридиональную ориентацию и сгруппированы по четыре. Средние корпуса в каждой группе включали малые одноуровневые квартиры (с туалетом, умывальником и одной ванной на пять квартир) и большие, также одноуровневые квартиры с индивидуальными ванной и кухней-нишей, с входами из темного внутреннего коридора, а также двухуровневые квартиры «коттеджного типа»[129] с входами из светлого