Книга Ничья - Александра Лимова

внизу живота реагирует тело — ткань нижнего белья стала влажной. Еще сильнее.

Шаг сквозь полутемный коридор до двери в мужской туалет. Остановка, прохлада стали ручки в пальцах. Вдох-выдох и рывком на себя. Шаг внутрь. Стук каблуков о мозаику пола. Стук сердца в ушах.

— Ой, извините, перепутала, дурочка такая, — прощебетала, заметив, что помещение с писуарами и кабинками не пустует, круто развернувшись и шагая назад, сквозь небольшой коридорчик с раковинами на выход. И кривясь от злости. Посетитель туалета невовремя, он отодвигает, территория выбрана по гендерному признаку неслучайно — в женских туалетах чаще посетители, туда ходят не только справить физиологические потребности, но и морды лица подлатать, потрещать и подобное. А тут затесался один, в женский тебе надо, в женский! Там безлимит по времени! Выходи уже оттуда, специально же голос подала, чтобы опешил от неожиданности и быстрее свою мочевую дисфункцию обуздал!

Как только мужчина вышел, я, стоя напротив двери, презрительно улыбнувшись пристрелила его взглядом, чем отбила желание у него явно обозначенное желание пошутить и завязать ненужное знакомство.

Там было что-то вроде попытки сохранить укушенную честь, но я, закатив глаза, в невоспитанной форме попросила его уйти и он, бросив что-то вроде «и как сюда попала» все-таки направился по коридору в сторону зала, в основном потому, что в коридоре мы были уже не одни и отчетливо стал слышан звук шагов. Он посторонился, когда мимо него прошел Марк. Двигающийся просто, свободно, расслабленно, под неярким рассеянным светом весь в белоснежном, с напитываемой тенями тату, и не отпускающий меня взглядом, по которому было ясно все.

Походка красивая… неторопливая, плавная, уверенная поступь. Но ассоциация, ударившая в голову, твердо связала это с хоккеистами. Там тоже все плавно и красиво, но стремительно и мощно, до поломанных костей и выбитых зубов, если идет напрямую на игрока команды-противника, которого вознамерился выбить из периода за хамство. Неудивительно, что мужчина посторонился, хотя, в принципе, Марк бы его не задел. Если бы не захотел. А провокация уже была в этом коридоре, я и не сомневалась, что они оба ее засвидетельствовали — взгляд глаз с поволокой слишком однозначный. Не злой, не раздраженный, не агрессивный. Улыбающийся. Многообещающе, если сейчас доставить дискомфорт той, на которую направлен такой взгляд.

— Территория чиста? — усмехнулся, глядя за меня, останавливаясь близко. Так, что доносится его запах. И тепло его тела.

— Едва прогнала конкурента. — Задерживая дыхание ибо запах уже породил сумерки в сознании.

Медленно поднял правую руку, указательный палец надавил мне под подбородок, вынуждая приподнять голову. Перевел взгляд мне в глаза, повел уголком губ, опаляя горячим бархатом глаз с поволокой, и почти прошептал:

— Я видел.

Резко, жадно в губы. Оба и одновременно. Впилась в его плечи и за волосы оттянула его голову назад, целуя глубже, когда присел и подхватил под ягодицы, вынудив скрестить ноги на его пояснице.

Его вкус — вкус острый, яркий и свежий.

Сочетающий в себе чувственную необузданность, роскошь отречения ограничений и сплав из неограниченной свободы и сексуальной дикости.

Вкус, шлейфом струящийся под моей кожей, когда отступал спиной назад. Когда за мной в его руках захлопывалась дверь, хлипкой преградой отрезая мир, готовый в любой момент вторгнуться в то, что происходило между мной и ним, все так же вслепую несущего меня за еще одну формальную преграду дверь кабинки. Чтобы прижать спиной к боковой стороне, сжать ягодицы и с нажимом провести обжигающим языком по шее.

Откинула голову назад, сбито дыша сквозь пересохшие губы и рассмеялась, когда поняла, как все пройдет, ведь он уже все продумал. Кабинка небольшая, стены и дверь утоплены в пол, бачок унитаза за стеной, оканчивающейся выступом полки чуть выше полутора метров над полом. Выступ не особо широкий, предназначен для выкладывания всяких мелочей вроде телефонов и портмоне, но если вплотную прижаться копчиком к стене…

Прижал. Не глядя, не отрываясь от губ, коленом опустил крышку унитаза и уперся в нее. Опершись ладонями в прохладу мозаичной молочной плитки, приподнялась, помогая ему, стоявшему передо мной, стянуть с меня нижнее белье. Не разрывая поцелуя, ставшего глубже. Пальцами в его шелковистые волосы на затылке, когда, отстранившись, коснулся губами моей шеи. Увлеченно грубее, чем нужно, оставляя след. Я поняла это слишком поздно, запоздало оттянув его голову от себя. Поняла еще кое что — это неважно.

Глядя в его глаза я поняла, что вообще сейчас мало важного, когда вот так сердце навылет от невероятного коктейля из интенсивно возрастающего вожделения и изобилия чувственности в карем бархате.

Сжал мои бедра пальцами, разводя мне ноги шире и сделав упор на свою ногу на полу. Взгляд с низа моего живота, медленно, еще ниже. И еще сильнее развел мои ноги. Открыта. Полностью. И это мало заботило, потому что его взгляд был затуманен, выдох протяжен, а язык неторопливо скользнул по пересохшей нижней губе.

Сжал мою правую кисть и повел к тому, что рассматривал, тихо, на выдохе, обозначив:

— Покажи, как тебе нравится.

Отстранила руку от его пальцев и, перехватив ее за предплечье, подводя к своему лицу его ладонь, распалено улыбаясь в карий бархат, произнесла:

— Я тоже хочу видеть, как тебе нравится. — Кратко взглядом вниз и вперед, указывая на его пах и прижимая язык к верхним зубам, собирая слюну.

Усмехнулся. Пошло. С удовольствием. Одной рукой расстегивая шорты, неотрывно наблюдал, как на ладонь второй его руки с моих губ срывается тонкая струйка слюны, одновременно немного разворачивая корпус в сторону и распределяя свой вес еще и на колено, упертое в крышку. Чтобы я могла видеть. Как огладил себя, распределим немного влаги на ствол, кратко сжал у основания и с нажимом пошел пальцами выше. При этом не отрывая взгляда, когда я коснулась себя, пальцами по бешеной пульсации между ног. Вздрогнула рефлекторно, от разливающегося из низа живота жара. Смотрела за ритмом его руки, за расположением ладони и длинных пальцев, запоминала и увеличивала свой ритм, под грохотом крови в ушах и стягивающему чувству в животе и ниже, совсем не осознавая, что все пошло по другому сценарию. Но он осознавал.

Стремительно подаваясь вперед и склоняясь, отстранил мою руку резко и на место моих пальцев легли его губы, сначала обжегшие тяжелым выдохом, а потом секунда и отмеренный удар языком. Вздрогнула от огня в венах и впилась пальцами в его волосы, прогибаясь в пояснице до максимума, упираясь затылком в прохладу стены, пытаясь и вдохнуть и