Книга «Если ты пойдешь со мною…». Документальная повесть - Рут Баки-Колодный

нажиться на еврейских иммигрантах. Тут можно построить порт! Еврейский порт, с еврейскими матросами. С нашими кораблями».

«Опять он размечтался», — подумала Ольга. «Но ведь если бы человек не мечтал, он вообще ничего бы не смог осуществить», — возразил ей внутренний голос.

«Это было бы замечательно! — сказала она вслух. — Ты уже разговаривал с местными жителями? Как они умудряются выжить здесь, среди тростника? Как добывают пропитание?»

«В этих местах проживает несколько племен, самое крупное из которых — Араб Инфиат. Кормятся местные жители большей частью грабежом, но среди них есть и пастухи, нуждающиеся в зеленых пастбищах. Если мы осушим болота, радости от этого для них не будет никакой. Разговаривать с ними без толку, надо просто поставить их перед фактом, поселившись здесь, и я предлагаю, чтобы наши родственники были первыми».

«Да, Фанни мне говорила. Она бы очень хотела сюда перебраться. Ей хочется иметь свой дом и свою землю, как в Ришон-ле-Ционе».

«Они с Лоликом переедут сюда в числе первых», — сказал Иеѓошуа, слегка натягивая вожжи. Лошадь его брела по колено в болотной жиже.

«Но как же они смогут тут жить с маленькими детьми? Фанни так намучилась еще до рождения Авшалома. В эти места нельзя привозить детишек».

«Не беспокойся. Мы осушим болота, и дети будут расти здесь крепкими и здоровыми».

Ольга уже хорошо изучила Иеѓошуа и знала, что он часто смешивает мечты и реальность и склонен принимать желаемое за действительное. Она не стала с ним спорить, опасаясь ослабить его уверенность в себе и силу духа. Только спросила, как, по его мнению, можно осушить такие обширные болота, которые после каждого дождя становятся все глубже. Иеѓошуа ответил, что уже беседовал об этом с Лионом Штейном, хозяином насосной фабрики[8].

Ольга понимала всю несбыточность надежды при помощи каналов или насосов вычерпать болотную воду и отвести ее далеко от Хадыры. Лион Штейн был братом доктора Марка Штейна[9], с которым ей доводилось работать. Марк много рассказывал ей о трудностях, переживаемых фабрикой, и об изобретениях брата.

Лошади продолжали медленно брести по воде. Вздохнув, Иеѓошуа признался, что существуют проблемы и посерьезнее, чем осушение болот.

«А что же может быть серьезнее?» — спросила Ольга, глядя на вереницу белых лысух, с удовольствием плававших в мутной воде.

«Ни мужество, ни труд, ни деньги не вернут здоровья больным лихорадкой. А касаясь того, о чем мы говорили, гораздо проще приучить местных жителей к нашему присутствию, чем купить эти земли», — решительно заявил Иеѓошуа и добавил с раздражением, что очень разочарован поведением «Ольгиного» Темкина, который все откладывал и откладывал свой приезд в Палестину.

Представителя «Ховевей Цион» Темкина ожидали в Палестине еще несколько месяцев назад. Он взялся организовать товарищества по заселению страны и собрать деньги на покупку Хадыры. Подписать договор без этих денег было невозможно. Ольга знала это и в письмах Темкину умоляла его не задерживаться. Но Темкин все не приезжал.

«Если он не появится на следующей неделе, я буду вынужден сам подписать договор, — сказал Иеѓошуа. — Это опасно, но другого выхода нет. Лучше мне самому рискнуть, чем оставить все перекупщикам, гоняющимся за наживой».

Глава пятнадцатая

Закаляют ли страдания

Постоялый двор в Хадере представлял собой прямоугольную постройку, разделенную на множество грязных комнатушек. Однажды утром у его дверей остановилась одинокая всадница. Она привязала лошадь к большому столбу у ворот и быстро, энергично, несмотря на тяжелую сумку, вошла в дом. Затем прошла в комнату, из которой доносились прерывистые стоны. В темной комнате было влажно и жарко. Тем не менее лежавший на циновке юноша дрожал всем телом, словно на него цедили через сито холодную воду. Женщина опустилась рядом с ним на колени, вытащила из сумки таблетки и попросила кого-нибудь принести чем запить. Никто не удивился ее появлению, но никто с ней и не поздоровался.

Первые поселенцы Хадеры, обитавшие на постоялом дворе, привыкли к визитам Ольги, которая приезжала туда каждый день ухаживать за больными лихорадкой и тифом. Кроме того, она учила поселенцев впрыскивать хинин. Стоя возле керосинки, она терпеливо кипятила воду, чтобы тщательно продезинфицировать шприц и иглу, и лишь потом делала укол. Поселенцы не только не благодарили Ольгу, но даже ни разу не сказали ей доброго слова, так как считали, что она не меньше, чем муж, виновата в болезнях и страданиях, которые стали их уделом.

Все беды начались после того, как Иеѓошуа Ханкин купил у эфенди Салима Хури земли Хадеры. Он не выполнил взятых на себя обязательств, чем вызвал гнев как простых поселенцев, так и многочисленных еврейских организаций в России и Польше. Эта покупка была самым большим предприятием Ханкина. Как и многих других, его ввело в заблуждение плодородие хадерской земли. Он рассчитывал, что в Хадере можно будет построить большое сельскохозяйственное поселение и даже порт.

Иеѓошуа уверял поселенцев, что сможет осушить болота, но это оказалось ему не по силам. Он обещал оформить проданные участки на имя каждого покупателя, но не смог этого сделать из-за турецких законов. Организации, которые обязались купить землю, перессорились между собой, а владельцы частных домов требовали у него разрешения на застройку участков, в то время как турецкие власти таких разрешений не выдавали.

Первые жители Хадеры очень скоро потеряли здоровье, а с ним и надежду, и радость жизни. Переезжая, они рассчитывали жить в цветущем, изобилующем растительностью месте. Таким оно с виду и было. Однако почти вскоре после приезда сюда поселенцев валила с ног малярия. Это был настоящий мор, и вскоре в Хадере не осталось ни одной семьи, которой удалось бы уберечься от этой болезни. После укуса страшных малярийных комаров, которыми кишело болото, у людей поднималась температура, их начинал трясти озноб — никакие лекарства не помогали. Малярия косила всех без разбору: детей, молодежь, стариков. Заболевали даже люди, отличавшиеся завидным здоровьем и привыкшие к тяжелой физической работе в любых условиях. Женщины, маленькие дети и крепкие закаленные крестьяне теряли сознание от жара, бредили и после долгих мучений умирали в страшных судорогах.

Ханкина возненавидели все: поселенцы, перекупщики и турецкие власти. Никогда еще его положение не было таким тяжелым, как после покупки тридцати тысяч дунамов земли в Аль-Хадыре.

Ольга ободряла его как могла. Но не меньше, а может быть, даже больше она старалась помогать пострадавшим поселенцам. Некоторые семьи не разрешали ей ухаживать за своими больными, считая ее виновной в их горе, в том, что они ничего не знали о гибельных болотах Хадеры.