Книга Кровь завоевателя - Замиль Ахтар

брат согласился. Очевидно, я не была хорошим посредником, потому что мое первое предложение Джихану было и самым лучшим. Я видела, как простые люди торгуются на базарах, и они всегда просили сначала больше, а потом договаривались о компромиссе. Я решила быть такой же умной с Тамазом.

– Мой брат говорил, что они не уйдут. Либо вы им дадите то, что они хотят, либо они возьмут это силой.

– Если б я только знал, что им надо.

– Десять тысяч гектаров плодородных полей к востоку от Кандбаджара.

Тамаз пригладил острую бороду.

– Понимаю, зимы с каждым годом становятся все суровее. Мои шпионы в Пустоши говорят, что последнюю не пережил каждый десятый, и это лишь в южной части. Кстати, каганы на севере сражаются, чтобы получить юг, а каганы на юге – чтобы пробраться сюда. Отчаяние твоего брата понятно. Но давай опустим нереальные требования и перейдем к чему-то более разумному. Ты знаешь своего брата. Что он мог бы принять?

Я потерла подбородок, словно у меня тоже росла борода, и сделала вид, что глубоко задумалась.

– Зная своего брата, скажу, что он не принял бы милостыни. Потому он и представил все это как компенсацию за убитых торговцев. Силгизы не любят принимать подаяние. Им нравится торговать… или брать. Дайте им заключить честную сделку.

– И какую сделку?

– В Пустоши не идут золотые дожди, как здесь. Но там есть боевые кони, есть и воины, чтобы скакать на них. Так позвольте им воевать за Аланью. Пусть они вернут то, что у нас отобрали.

Тамаз выпрямил спину и кивнул:

– Отправить их сражаться с этосианами? А что взамен?

– Что, по-вашему, было бы справедливо, мой шах?

Он вздохнул, устало и резко.

– Они могли бы охранять от моего имени то, что вернут. Но поставить силгиза рядом с гулямом и хазом – все равно что поставить бочку с порохом на пути горящей стрелы. Как только хаз услышит «будь прокляты святые» из уст силгизского всадника, они станут резать друг друга, а не врага.

Я кивнула, с трудом сдерживая довольную улыбку:

– Они больше не будут проклинать святых. По условиям сделки и от имени всего племени мой брат согласился отказаться от Пути потомков и пойти по Пути святых.

Тамаз усмехнулся:

– Знаешь, сколько миссионеров мы туда посылали? Я уверен, тебе известны странные обычаи вашего племени. Ведь они не только молятся Потомкам, но и сочетают веру в Лат со всевозможными еретическими идеями Пустоши, которые Источник считает совершенно неприемлемыми. Они упрямы, как несущийся бык. Нужно что-то большее.

Рыжий кот спрыгнул со стола и замурлыкал у моих ног. Я погладила его и поняла, что мне, видимо, следует действовать тактичнее и осторожнее.

– Поглядите на меня, – произнесла я. – Что вы видите, ваше величество?

Он застонал:

– Не играй со мной в игры, Сира. Знаю, ты изо всех сил старалась заключить сделку. Искренность и серьезность, которые ты проявила, внушают мне гордость за то, что я растил тебя восемь лет. Но я – шах Аланьи и должен защищать аланийцев. Лат доверила мне эту работу. И нет ничего… абсолютно ничего, что я не сделал бы для защиты своего народа.

– Я из вашего народа? Или одна из них? – Мой голос задрожал. – Что вы видите, когда смотрите на меня, ваше величество?

– Ты дочь кагана Ямара, потому я тебя и взял. Именно для того, чтобы они не угрожали нам. – Он взглянул в мои увлажнившиеся глаза. – Но… то было тогда, а это сейчас. Я никогда не причиню тебе вреда, Сира. Что бы ни случилось, я буду защищать тебя, как родную, потому что ты. – Теперь и его голос дрогнул. – Ты мне как дочь.

Так ли это? Отчасти я не была в этом уверена. Если он не искал мне мужа, потому что я была заложницей, станет ли защищать меня в отчаянном стремлении победить? Если это будет его последней и единственной картой в игре? Если да, то уступит ли брат, чтобы пощадить меня? Может, я, как песок, ничего не стою… для них обоих.

– Правда в том, мой шах… правда в том, что мне здесь не место. Как и там. Я ни здесь, ни там не желанна. – Тьфу ты. Чтоб меня. Вечно слезы подступают и ломается голос, когда я произношу тяжелые и честные речи. – Я всего лишь украшение, как одна из ваших драгоценностей.

– Сира.

– Мой шах, – перебила я, почти забыв о приличиях. – У меня есть еще одно предложение. Если я вам так дорога, как вы утверждаете, то, по крайней мере, вы его рассмотрите. – Мне нужно было попросить о том, чего он не дал бы, и в итоге мы договоримся о том, чего мне на самом деле хотелось. А еще я должна была проверить его и узнать, действительно ли он считает меня членом семьи. – Мне уже почти двадцать четыре. И мне нужен муж, чтобы не впадать в искушение. – Я сглотнула. – Выдайте меня замуж за вашего сына, принца Фариса.

Пока я обнажала свое сердце перед Тамазом, он отвлекся на кота, который урчал и царапал стену.

– Фарису всего пятнадцать. – Тамаз позвал кота, тот взглянул на него и мяукнул в ответ. – Ты старше него на несколько лет. – Он мне отказал, как я и ожидала. – Но, как я уже говорил, ты меня впечатлила, Сира. До сих пор я думал, что ты такая же, как все девушки из гарема, которые целыми днями шляются по базару. Но мне ясно, что в тебе пробудились высокие стремления. И поэтому у меня есть идея получше.

Шах Тамаз откашлялся.

Нужно срочно предлагать Хадрита, пока шах не предложил мне сына какого-нибудь из младших визирей.

– У меня есть еще одно предложение… – начала я.

– Ты выйдешь замуж за наследного принца.

Что?!

– Простите?

– Наследному принцу Кярсу нужна жена. Ему нужна та, кто его вдохновит… даст стабильность. Верность. Простоту. В тебе течет кровь кагана. Ты росла, зная ценность глотка воды и куска еды, как и я. Как раз то, что нужно этому дураку, чтобы он стал лучше. Кстати, о еде. Цены на рынках взлетели до небес, потому что орда твоего брата пожирает весь урожай и траву на пастбищах. А запасы зерна в хранилищах дворца не бесконечны. Я намерен принять компромисс и скрепить его браком. И тебя прошу сделать то же – почему бы и нет? Ты согласна?

Лишь теперь я заметила, что дрожу всем телом. Сердце колотилось. Мне удалось лишь кивнуть.

– И прекрасно, – сказал Тамаз, почесывая