Книга Путь крови - Линкольн Чайлд

стороны. Там располагалась маленькая ризница, а пристройка к церкви, окна которой тоже были заколочены, служила скромным жилищем священника. Перепрыгнув через низкие чугунные перила, Пендергаст бросился к задней двери пристройки. Колдмун последовал за ним. Сверкающий новый замок казался неуместным на потемневшей от времени дубовой двери. Пендергаст достал из кармана пиджака набор отмычек в кожаном мешочке, повозился с ними немного, и замок поддался.

Пендергаст приложил ухо к двери, а потом медленно приоткрыл ее. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули.

Агенты проскользнули в темную прихожую, закрыли дверь, и сумрак сменился непроглядной тьмой. Пендергаст посветил вокруг маленьким фонариком-ручкой. Слева от прихожей виднелась крохотная невзрачная гостиная, справа – столовая. Впереди была еще одна дверь, ведущая прямо в церковь. Пендергаст подошел к ней и снова приложил ухо, потом махнул рукой Колдмуну, и тот тоже прислушался.

За дверью пульсировали голоса: монотонное ритуальное пение то нарастало, то стихало.

Они отодвинулись от двери.

– А капелла, – пробормотал Колдмун. – Замечательно.

– Обычно из ректории[23] в храм ведут две двери, – прошептал в ответ Пендергаст. – Одна – для выхода священника к пастве, а другая – для личных целей. Давайте ее и поищем.

Через столовую они прошли в маленькую кухню. Луч фонарика осветил большую пластиковую бутыль на столе, наполненную какой-то жидкостью. Пендергаст снял с полки стакан, подставил к бутыли и повернул кран.

Хлынула густая красная струя.

– Обосраться и не жить! – сказал Колдмун и невольно попятился.

Пендергаст достал пробирку, обмакнул тампон в стакан с кровью, положил в пробирку, закрыл ее и сунул обратно в карман пиджака. Затем подошел к двери в дальнем конце кухни и повернул ручку: не заперто.

Дверь чуть приоткрылась, и пение зазвучало громче. Сквозь щель пробивался красноватый свет. Пендергаст постоял у двери, а потом жестом пригласил взглянуть и Колдмуна.

За дверью находилась ризница, а еще дальше – апсида церкви. Там, где обычно стоял алтарь, теперь возвышался помост, и по нему ходили по кругу с полдюжины обнаженных людей. Они пели, подняв над головами руки… руки, смоченные кровью. По большей части это были пожилые толстые люди, лысые мужчины и женщины с обесцвеченными перекисью водорода волосами… по крайней мере, на голове. В центре круга была изображена пентаграмма с таинственными символами, нанесенными мелом на ее лучах. По импровизированной сцене бродила женщина, тоже обнаженная и вся в крови. На шее у нее висело зловещего вида монисто с демоническими ликами на штампованных золотых бляшках. В руке она держала медный горшок, время от времени опуская в него кисточку и обрызгивая ею танцоров, словно круглой шваброй. Колдмуну показалось, что горшок наполнен кровью.

Позади помоста в тускло-багровом свете сидели немногочисленные зрители приблизительно того же возраста. Когда пение зазвучало громче, они тоже сбросили с себя одежды, собрались в группы по двое-трое и принялись обнимать и ласкать друг друга, продолжая наблюдать за ритуалом.

Пендергаст отступил от двери, а вслед за ним и Колдмун.

– Это сатанинский обряд? – спросил Колдмун, почувствовав приступ тошноты.

– Что-то в этом роде, – ответил Пендергаст с отвращением в голосе.

В отраженном красноватом свете лицо его имело разочарованный, чтобы не сказать обескураженный вид.

– Разве вы не этого ожидали? – удивился Колдмун. – Похоже на то, что оргия начнется с минуты на минуту.

– Боюсь, что я просчитался. – Пендергаст помолчал и продолжил: – Эти люди просто… дилетанты.

– Дилетанты? Лично мне это кажется чертовски серьезным.

В тот же миг пение внезапно стихло. Пендергаст кинулся к двери, посмотрел в щелку и обернулся к Колдмуну.

– Быстро ко мне! Она идет сюда.

Они спрятались в темный стенной шкаф, оставив дверцу приоткрытой. Через мгновение в комнату вошла женщина с горшком, в темноте повозилась с краном, а потом тем же путем вернулась в церковь. Очевидно, она снова наполнила горшок кровью.

И тут послышался стук в парадную дверь церкви, а следом за ним голос, усиленный мегафоном:

– ФБР! У нас ордер на обыск! Откройте! Это ФБР!

– Самое время, – мрачно заметил Пендергаст.

Через секунду раздался грохот полицейского тарана, потом еще раз, с ним смешались испуганные крики зрителей и участников ритуала. Парадная дверь распахнулась, едва не сорвавшись с петель, и агенты хлынули внутрь.

– ФБР! – снова проорал человек с мегафоном, и Колдмун узнал голос агента Карраччи. – Все на пол! На пол, мать вашу! Быстрее! Держите руки на виду!

Одновременно с этими словами Пендергаст широко раскрыл дверь и прошел через ризницу в церковь. Колдмун не отставал. Обнаженные мужчины и женщины поспешили выполнить приказ и разлеглись на полу среди пятен крови. Агенты развернулись веером с оружием наготове, проверяя, все ли находящиеся в церкви безоружны и не собирается ли кто-нибудь оказать сопротивление.

– Чисто! – крикнул кто-то.

Много времени на обыск агентам не потребовалось. Пендергаст проводил их на кухню, где они конфисковали бутыль с кровью, а также маски, костюмы, капюшоны, чаши, фаллоимитаторы и прочий нелепый или даже непристойный хлам. Пендергаст наблюдал за ними, недовольно поджав губы.

Арестовывать никого не стали. Завершив обыск, агенты ФБР разрешили всем подняться на ноги. Потом под лучами фонариков, высвечивающих грузные тела пристыженных псевдодионисийцев, их выстроили в шеренгу и переписали данные. Для секты сатанистов они вели себя на удивление послушно: одни плакали от страха, другие умоляли не предавать огласке их имена. Только у доктора Кобба хватило духу заявить, что это была bona fide[24] религиозная церемония, что действия ФБР грубо попрали его свободу вероисповедания и что утром он первым делом позвонит своему адвокату. Его протесты нарочито оставили без внимания. Колдмун решил, что получил больше удовольствия от первой встречи с Коббом в музее, когда директор был полностью одет.

Наконец Карраччи коротко распорядился:

– Ладно, выметайтесь отсюда, к чертям собачьим!

В безумном порыве болтающихся грудей и подскакивающих мужских достоинств группа сектантов распалась на части, разбежалась по углам церкви, похватала одежду, а потом помчалась к машинам. Под визг шин парковочная площадка мгновенно опустела. После короткого совещания с Карраччи Пендергаст и Колдмун вышли из церкви через заднюю дверь.

– Плохо, что их не задержали, – сказал Колдмун.

– Только зря потратили бы время.

– В каком смысле? Вы думаете, дело уже раскрыто?

– Я могу думать что угодно, только не это, – ответил Пендергаст с вытянувшимся лицом. – Боюсь, что я крупно просчитался.

– Просчитался? Вы заметили татуировку, установили связь, нашли церковь. В моем понимании, это быстрый сбор информации, а не просчет.

– Слишком быстрый. Я не послушался собственного совета и начал рассуждать слишком рано.

Его слова показались Колдмуну смешными.

– Да ладно вам! Вы же видели эту кровь.

– Готов поставить любые деньги на то, что это кровь животных. Но