Книга Спецоперация «Дочь». Светлана Сталина - Иван Иванович Чигирин

чреве мотора. Оказалось, что она гадала, куда надо заливать масло – под радиаторную пробку или в горловину сапуна? Все были рады неожиданной встрече. Пока взрослые обменивались новостями и заливали в двигатель масло, мы с Иосифом с радостью носились по степи после долгого сидения в машинах во время пути.

Надо сказать, что автомашиной Светлана управляла уверенно и профессионально. За рулём она начала ездить в 1949 году, когда чехи подарили Сталину на семидесятилетие автомобиль «Татра». Сталин отдал машину дочери. Редкая тогда иномарка привлекала внимание, и Светлана, чтобы не выделяться, пересела на «Победу».

Эти зарисовки из детства, конечно, субъективны, но ребёнок чувствует фальшь, а Светлана была самой собою. Время не может стереть из памяти той душевности и теплоты, которыми была одарена эта необычная женщина.

Подробно, более чем сказано, писать об Адресате не есть цель этой книги. Почему так сложились их отношения со Светланой – Бог весть. Вероятно, это была прозорливая осторожность или трусость Адресата, которая заставила «наступить на горло собственной песне»? Очень может быть и так. А, быть может, многолетнее общение с Виктором было частью чекистской спецоперации, а их расставание – выполнением некоей директивы? Неизвестно.

Если бы им суждено было быть вместе, то, возможно, не было бы знаменитого «побега» Светланы, которой, как следует из письма, написанного 18 ноября 1954 года, была нужна не политика, а только спокойный надёжный домашний очаг. Однако греться у такого очага ей не довелось – вся дальнейшая жизнь Светланы без отца была предопределена сильными мира сего и от её желаний не зависела.

С одной стороны, расставание Адресата со Светланой в 1954 году было лишено явных политических причин: ХХ съезд КПСС, на котором Хрущёв «развенчал» культ личности Сталина был ещё впереди. С другой стороны, «шевеления в строю» (пересмотр отношения к Сталину) уже начинались: в июле 1953 года на пленуме ЦК КПСС, который посвящён снятию и аресту Берии, Маленков заявил: «Вы должны знать, товарищи, что культ личности т. Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звене вовсе отсутствовала. Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привел к безапелляционности единоличных решений, и в последние годы стал наносить серьёзный ущерб делу руководства партией и страной».

Зачем Маленков в «культ личности» полез? Тем более что так называемый «культ» создавали подобные ему деятели. Как показала жизнь, его дальнейшие действия соответствовали его шутливому прозвищу Маланья. В «доле шутки» были мягкотелость и нерешительность: Маленков отказался от должности секретаря ЦК КПСС и вместе с Молотовым и другими отдал страну на откуп Хрущёву, организатору физического и политического убийства Сталина и в конечном итоге гибели Советского Союза.

В связи с этим весьма примечателен разговор Молотова с Ричардом Ивановичем Косолаповым, который принимал его по поручению ЦК КПСС в декабре 1977 года, перед рассмотрением вопроса о восстановлении Вячеслава Михайловича в партии.

– Я коммунист в третьем от вас поколении. Нам непонятно, как вы могли допустить избрание Хрущёва первым секретарём ЦК? – спросил Косолапов.

– Мы сами себя наказали, – был ответ. Ответ чиновника, а не государственного мужа, осознававшего глубину падения строя, связанную с этой фигурой. Ни слова о стране и о народе.

Общение Светланы с Адресатом после учёбы в АОН не затерялось через тридцать непростых лет. Об этом периоде их знакомства – в других письмах.

Глава третья

Истоки беды

Итак, скажу, быть может, резко:

Будь трижды проклят этот мерзкий,

Двадцатый, блин, партийный съезд.

Из народного эпоса

Перед тем как продолжить рассказ о жизни Светланы, вкратце остановимся на том, что вместилось в более чем тридцать лет между написанием писем – 1952-м и 1986 годами.

Рубежом, который пролёг не только по судьбе каждого человека, но изменил весь ход истории и жизнь поколений на многие годы вперёд, явился «доклад» Хрущёва в 1956 году на ХХ съезде КПСС «О культе личности и его последствиях». Этим «докладом» Н.С. Хрущёв заложил мину в самое основание СССР.

Невиданное ранее в мировой истории по масштабу злодейство против собственного народа в конечном счёте подорвало и развалило страну, этим народом построенную. Трагические последствия крушения некогда могучей страны происходят на наших глазах.

Для достижения этой стратегической цели Хрущёвым было сделано главное – в сознание большинства людей был насильственно внедрён лживый образ Сталина как человека-деспота и кровавого тирана.

Наиболее ярким подтверждением вопиющей неправды служит скрупулёзное исследование американского историка Гровера Ферра, который выявил в хрущёвском «докладе» 61 несостоятельное обвинение. «Никакие созидательные, демократические принципы не могут зиждиться на лжи… Принимая во внимание убийство Берии и его “банды” в 1953 году, Хрущёв предстал в ещё более неприглядном свете, а именно – как политический головорез. В действительности он сам был виновен в преступлениях, в которых облыжно обвинил Сталина в речи на ХХ съезде»[52]. (Жирный шрифт Г. Ферра.)

Этот «доклад Хрущёва» является самой настоящей филькиной грамотой. Даже если оставить в стороне лживое и провокационное содержание «доклада», то он изначально не был ни легитимным, ни правомочным как с точки зрения партийной дисциплины, так и с точки зрения формальной логики.

За него не голосовали делегаты съезда!

Дело в том, что доклад Хрущёв зачитал 25 февраля 1956 года, на следующий день после того, когда съезд был закрыт, партийный гимн «Интернационал» исполнен, а часть делегатов и представители братских партий уже уехали из Москвы.

Пустые места убывших делегатов в зале заполнили штатными работниками аппарата ЦК и его учебных заведений, поскольку съезд завершил свою работу накануне. Закрытым заседанием руководил Президиум ЦК КПСС, а не президиум ХХ съезда. Хрущёв перестраховался: президиум съезда, как надпартийный институт, мог потребовать или решить принять другой порядок работы после зачтения «доклада». Мимо внимания делегатов не проходили другие, несравнимые по значению с «докладом» вопросы. Без обсуждения делегаты съезда такой документ вряд ли бы оставили, как и Хрущёва на посту первого секретаря. Поэтому и потребовался такой подлог. К тому времени принципиальный бывший председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС М.Ф. Шкирятов скончался. При нём такое беззаконие наверняка бы не состоялось. На его место исполняющим обязанности главы КПК был назначен бесцветный, никому не известный Комаров, который не посмел вмешаться в творящийся хрущёвский произвол.

Делегаты уже ехали в поездах и летели в самолётах в свои республики и области, чтобы там быть поставленными перед фактом необходимости выполнять нелегитимные решения. «Закрытое заседание ХХ съезда» было закрыто только от них, от его делегатов.

Доклад Хрущёва на ХХ съезде был продуманной акцией Запада. Эта грандиозная афёра, в конечном итоге убившая