Книга Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США - Джоан Э. Кэшин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В поисках еды мятежники часто обращали внимание на белых юнионистов, несмотря на заявление Генри Скотта о том, что все мирные жители вне зависимости от их политических взглядов достойны справедливого обращения. Выяснив, что тот или иной человек является сторонником федералов, конфедераты стремились его наказать. Именно это произошло в Кентукки, где интендант забрал скот у местного семейства по фамилии Фрэйм, поскольку их родственник был офицером в армии Севера. Подобные случаи случались и на территории Конфедерации: например, в Северной Каролине солдаты разграбили амбары, принадлежавшие местным юнионистам. В своем желании отомстить они не щадили даже женщин. В округе Брэдли, Теннесси, солдаты отобрали у вдовы Джейн Петтитт, матери одиннадцати детей, корм для лошадей, овес и кукурузу, ничего не дав ей взамен. Напоследок они сожгли семейную Библию хозяйки и пригрозили повесить ее саму[154].
Новые блюда, в особенности – мясо
Многие солдаты-янки, никогда не бывавшие раньше на Юге, оказались глубоко впечатлены богатством тамошнего растительного и животного мира. Они познакомились с местной кухней, открыв для себя в том числе и такие непривычные южные блюда, как кукурузная каша и кукурузный хлеб. Конфедераты знали и любили эти блюда с детства. В тех редких случаях, когда солдаты Юга оказывались на Севере, они знакомились с тамошними гастрономическими традициями: например, с изумлением выясняя, что в Пенсильвании молоко подают в мисках. У каждой армии был свой язык. Северяне называли жареные пирожки «флипперами», а южане вместо «сладкий картофель» говорили «ямс»[155].
В обеих армиях существовала четкая градация еды по качеству. Солдаты предпочитали консервированной еде свежую, а галетам и сухарям – хлеб. Но прежде всего они хотели мяса, будь то говядина, свинина, курятина, индюшатина, ягнятина, баранина или крольчатина. Имея такую возможность, они отправлялись на рыбалку, однако мясо ценилось выше всего. Еще со времен Средневековья мясо считалось наиболее престижным продуктом, и в обеих армиях верили, что оно придает солдатам силу. Когда речь шла о получении животного белка, военные брали дело в свои руки. Двое солдат-янки из 13-го Массачусетского пехотного полка покинули лагерь неподалеку от Гуз-Крик, Виргиния, и отправились на поиски мяса, хотя это было запрещено уставом. Они застрелили барана и незаметно пронесли его в лагерь. Многие солдаты также знали, как обращаться с мясом. Рядовой Альфред Беллард и его приятели застрелили курицу и нескольких гусей, обмазали их глиной – популярный в XIX веке метод консервирования мяса – запекли и съели[156].
Из всех разновидностей мяса самой желанной была говядина. Как пишет в своих мемуарах Уильям Т. Шерман, свежая говядина лучше всего подходит для питания солдат на войне, и военные обеих армий охотно с этим бы согласились. Говядина – это питательное и вкусное мясо, отметил лейтенант-янки Лиандер Стилвелл; лейтенант-конфедерат Альберт Гудло признавался, что его товарищи «тосковали» по говядине, а сам он следовал принципу «больше говядины хорошего качества». (Высококачественная говядина с высоким содержанием жира является замечательным источником белка.) Обе армии имели в своем распоряжении стада коров, однако качество конечного продукта могло быть разным и скот не всегда успевал за перемещениями войск, поэтому солдаты отправлялись как в официальные экспедиции, так и в самовольные рейды. Генерал-мятежник Ричард Юэлл, выпускник Вест-Пойнта, в начале 1862 года в одиночку уехал за едой и вернулся «с видом триумфатора», ведя за собой живого быка[157].
Любовь к говядине регулярно проявлялась в жизни солдат. При сборе разведданных или выборе места для штаб-квартиры военные обеих армий обращали внимание на наличие крупного рогатого скота. Если солдатам случалось найти говядину, брошенную неприятелем, они пожирали ее с криками «Эврика!». Обнаружив покинутый в спешке лагерь южан, солдаты-янки доедали их еду, точно так же, натыкаясь на брошенный федеральный лагерь, поступали сами мятежники. На марше солдаты также активно выискивали крупный рогатый скот. Когда мятежники шли через мятликовые луга Кентукки, они немедленно забирали коров и расплачивались за них деньгами Конфедерации[158].
Несмотря на все сложности, связанные с добычей продовольствия, обе армии часто тратили еду понапрасну. Довоенные принципы разумного ведения хозяйства оказались забыты: солдаты постоянно уничтожали продукты, лишь бы они не достались противнику. В 1862 году во время Кампании на полуострове оказавшиеся неподалеку от Уильямсбурга, Виргиния, янки выбрасывали свою провизию в колодцы. Уничтожение еды может быть проявлением грубой силы, осмысленным жестом, рассчитанным на гражданское население – в особенности на обитателей плантаций. В Северной Каролине жители одной плантации в ужасе наблюдали, как солдаты Севера забили и освежевали стадо коров, съели то мясо, которое им понравилось, а остальное оставили гнить. Конфедераты тоже нарушали запрет на бездумную трату еды. Отступая весной 1862 года из Манассаса, Виргиния, они высыпали муку и другие продукты на землю, чтобы ничего не досталось врагу[159].
Здесь необходимо сделать паузу. Почему солдаты-конфедераты отбирали еду у белых южан, в том числе и у сторонников Конфедерации, не соблюдая положенных процедур? И почему они уничтожали такой ценный ресурс? В конце концов, они понимали, какого труда стоило вырастить урожай на ферме или плантации. Возможно, они считали, что война быстро закончится и у них всегда будет достаточно продовольствия. Некоторые однозначно верили, что ради блага Конфедерации мирные жители тоже должны пожертвовать всем. В ноябре 1861 года бригадный генерал Бен Маккаллок потребовал, чтобы каждый белый «патриот» в Арканзасе сжег свое зерно и свою мельницу, чтобы они не достались неприятелю. Другие офицеры ставили превыше всего собственные интересы, даже если им не угрожала голодная смерть. В декабре 1861 года майору Джону Б. Гордону и его отряду захотелось сварить эгг-ног, поэтому они «обшарили» дома мирных жителей Виргинии в поисках яиц, которые становились «все большей редкостью». Но когда этот рождественский напиток был готов, слуга запнулся и разбил чашу, прежде чем они успели сделать хотя бы глоток[160].
Некоторые мятежники отлично знали, что гражданским тоже было нечего есть, и иногда именно это осознание становилось причиной дезертирства. Однако они не собирались заботиться о нуждах мирного населения в целом. Так, упомянутый выше Джон Б. Гордон заявил, что разбившаяся чаша эгг-нога испортила ему «рождественский настрой». Другие офицеры-конфедераты стыдились поведения своих товарищей и искренне сочувствовали мирным жителям. Ричард Тейлор, плантатор и сын президента Закари Тейлора, признавал, что кавалерия южан налетела на поля как саранча и причинила вред «их собственному народу». Были и те, кто старался объяснить поведение солдат, не пытаясь его оправдать. Рядовой-артиллерист Карлтон Маккарти утверждал, что его товарищи воровали еду у мирных жителей только по причине «крайней необходимости», поскольку армия не предоставляла им достаточно провианта. Большинство южан не осознавало долгосрочного влияния подобных действий на отношение к ним мирных жителей и не понимало, что лишает тех средств к выживанию[161].
Мирные жители и их продукты
Мирным жителям потребовалось некоторое время для того, чтобы понять, что армия представляла собой серьезную угрозу для их продуктовых запасов. В 1861 году пресса и правительство призывали граждан Юга выращивать
