Книга Я буду Будда - Герман Канабеев

напивался, писал Наташе сообщения. Писал, что скучаю, что хочу увидеть и хочу трахнуть. Она не ответила ни на одно. Потом я жалел, что писал. Удалял ее номер телефона, но еще долго не мог удалить его из головы и снова писал, когда напивался. А напивался я постоянно.

Я почти не выходил из дома. Максимум до магазина за сигаретами и продуктами. В интернете нашел подработку. Администрировал интернет-магазин. Платили мало, а много тогда было и не нужно.

Я зарегистрировался на нескольких сайтах знакомств, общался в чатах и завел блог в ЖЖ.

Иногда садился за книгу и писал по пять страниц в день, но потом все удалял. Это по-прежнему было нечитабельно. Квартира в Лаврушинском переулке становилась все недостижимей.

Интернет-знакомства спасали. Пару раз ко мне приезжали виртуальные дамочки. Но по большей части все знакомства сводились к виртуальному сексу. Я превращался в профессионального кибердрочера.

– Я хочу тебя, – писал я какой-нибудь барышне.

– А как ты меня хочешь? – отвечала она.

– Хочу, чтобы ты отсосала, а потом я тебя выебу сзади.

– Я сейчас кончу, – отвечала она и присылала фотографию своих сисек или пизды. Или того и другого вместе.

Некоторые женщины подробно описывали, как и чего они хотят. Это было смешно и похоже на дамский роман самого низкого качества. В их сообщениях чуть ли не нефритовый стержень фигурировал и таинственная пещера наслаждений. Я смеялся, но исправно отвечал: «Пойду подрочу».

А потом я влюбился.

Глава 58

На фотографиях она казалась немного пухловатой, но это ее совсем не портило. Может быть, годам к сорока Марина расплывется, но сейчас, в двадцать пять, ее формы не могли не волновать.

Она каждый день присылала мне фотографии. Вот она гуляет с подружками, вот она дома, а вот она ездила отдыхать на море. Она никогда не присылала фотографий голышом. А я не просил, хотя и был бы не прочь посмотреть.

Марина жила в Питере и обещала приехать. Но у нее постоянно что-то не складывалось. А я действительно любил ее. Это было странно. Я любил человека, которого никогда не видел живьем. Я скучал, если она долго не писала. Бесился и ревновал. Мне казалось, что не пишет она, потому что с кем-нибудь сейчас ебется. Мы умудрялись ссориться и мириться по переписке. Я даже научился орать сообщениями. Она успокаивала. Говорила, что любит и скоро ко мне приедет.

Я устал ждать и сам поехал в Питер, ничего Марине не сказав. Она рассказывала, где живет. На фотографиях я видел ее дом, поэтому примерно представлял, где ее найти. Я думал – это будет сюрприз. Я представлял, как она обрадуется, бросится мне на шею и будем мы жить долго и счастливо. Я пойму наконец, что такое любовь, допишу книгу, ну а дальше все как и планировал: памятники, достояние республики и куча денег.

Я стоял возле ее дома с самого утра и ждал. Должна же она была рано или поздно выйти на улицу. Сидел на детской площадке и курил сигареты одну за другой, пока пальцы на руках не пожелтели.

И она вышла. Она шла с какой-то женщиной, видимо матерью. Мать оказалась невероятно толстой, неухоженной и запущенной. Хотя была не такой уж и старой. Лет сорок пять.

Я подошел и сказал:

– Марина, привет.

– Здравствуйте, – ответила она.

– Привет, Ян, – сказала ее мама и добавила: – Марина – это я. А это – моя дочь.

В голове что-то треснуло, и резко заболело в висках. Больше я не сказал ни слова и сразу отправился на вокзал.

В поезде я крепко спал без снов. Москва встретила ноябрьским дождем. Город был ощетинившимся и недружелюбным.

Дома я включил телевизор: «27 ноября 2009 года в 21.35 мск на границе Новгородской и Тверской областей, на 284 км перегона Алешинка – Угловка в результате взрыва произошел сход трех вагонов скоростного поезда № 166 „Невский экспресс“, сообщением „Москва – Санкт-Петербург“. Число жертв крушения „Невского экспресса“ составило 28 человек, не менее 132 пассажиров получили телесные повреждения различной степени тяжести», – сказали в новостях.

Я сходил в магазин и купил бутылку пива. «Помянем», – сказал я в пустоту.

Глава 59

Две тысячи десятый год я решил отметить. Нет, я не собирался в гости и не собирался никого приглашать. Но решил пойти в магазин и на последние деньги купить красной икры, шампанского и сигарет.

Люблю, когда в мире есть что-то сакральное. Мир от этого становится выпуклым, смешным, пупырчатым. Многие барышни, например, считают сакральными те места своих организмов, от которых у мужчин случается эрекция. Иногда такое поведение пещеристого органа становится причиной любви. Каждый раз, когда хочется купить красную икру, сталкиваюсь с этой сакральностью в магазинах. Порой мне кажется, что после закрытия весь персонал продуктовых надевает пурпурные хламиды, украшает головы миртовыми венками и водит хороводы с торжественными песнопениями вокруг баночек с красной икрой. Иначе я не понимаю, почему ее не дают в руки. Несут на кассу чуть ли не на цыпочках, дескать – она там будет ждать вас.

Красная икра стоит рублей по триста за сто грамм. Привычная зеленая баночка стоит рублей шестьсот. Тут же лежит колбаса какая-нибудь странная за тысячу. Но колбасу такую не несут на кассу, словно это последняя колбаса на свете. Но икра! Красная! Это святое.

А вино, даже рублей за семьсот, почему на кассу не несут? А если у меня и колбаса такая в руках, и вино еще? Почему ко мне не приставляют особенного охранника, чтобы я случаем не сожрал все и не выпил в прямом эфире? А я ведь могу!

Икра и ее сакральность были мне очень нужны. Я подумал, а вдруг оно работает, ну, вот это – как встретишь. Почему-то я был уверен, что со следующего года начнется другая жизнь, не похожая на все, что было до этого.

Глава 60

В январе я устроился на работу. Это была первая моя работа, где я действительно увидел перспективу. Меня взяли менеджером интернет-проектов. Тех умений, что я приобрел, пока администрировал интернет-магазин, оказалось достаточно, чтобы устроиться.

Я первый раз работал в офисе. И мне нравилось. Коллектив оказался практически женским за исключением меня и еще одного парня, работавшего системным администратором.

Вот тут-то я и понял, что попа женщинам дана не только для того, чтобы волновать мужскую психику, но и для того, чтобы сшибать предметы интерьера, включая крупногабаритную мебель.