Книга Солдаты Третьей мировой - Михаил Александрович Михеев

уводили, стало ясно – русские пришли за тем же, что и Дина. Разница лишь в том, что они не стали ползать в кустах и по крупицам собирать факты, а решили вопрос грубой силой. Забрали, что хотели, и делу конец.

Ну, с русскими связываться не хотелось – себе дороже. Имели уже опыт, повторять не хочется. Однако наблюдение вести продолжали – и смогли засечь, как англичанина запихивают в китайский грузовик. Населенный пункт удерживать они, похоже, не собирались, равно как тратить время и силы на обеспечение эвакуации гражданских – те как тараканы рванули прочь собственными силами. С учетом того, что перед этим китайские военные перебили всех пленных, гражданским пощады ждать вряд ли приходилось. Зря они так, наверное… Ну, Восток – дело тонкое, как любил говорить дед. За колонной же, в которой увозили англичанина, стоило проследить – так, на всякий случай. Здесь все равно ловить нечего. В результате они имели возможность наблюдать еще один бой, на сей раз закончившийся победой японцев.

Стоило признать, сработали островитяне грамотно. Прямо как на учениях. Заминировали дорогу, а когда одна из машин подорвалась, врезали из всего, что стреляет. Бронетехники у самураев не было, но им хватило и пулеметов с гранатометами.

Колонну расстреляли в считанные минуты. Китайцы, как обычно, оказались не трусами, но к быстрым и инициативным действиям в условиях нарушения управления были приспособлены отвратительно. Их попросту искрошили огнем в упор – похоже, сегодня пленные японцам не слишком требовались. А вот пленные под шумок смылись, продемонстрировав и отменную подготовку, и ярко выраженную жажду жизни. Нырнули в придорожные кусты, да так, что засечь их снова удалось, спасибо Алексу, лишь минут через десять.

Только вот уйти далеко им не удалось. Японцы – народ упорный, догнали. И тут бы и конец пришел майору Харрису, да подоспели им на помощь нежданные спасители и в упор изрешетили узкоглазых. Те даже обернуться не успели, что, впрочем, было только их проблемой – в таком бою удары в спину приветствуются.

Уговаривать беглецов не пришлось – не теряя времени на разговоры, они нырнули в машину, благо места хватало. И рванул заметно потяжелевший внедорожник прочь со всех заложенных под капот лошадей. Японцы их не преследовали – скорее всего, даже не сообразили, что произошло. А разведчики, отмотав не так и много километров, загнали машину под недавно разрушенный снарядами путепровод да там и затаились.

И вот теперь, вместо того чтобы поделиться собранной информацией, британский майор демонстрировал направо и налево, что никому и ничего не должен. И вообще, это он здесь главный. У-у, сволочь!

Остальные держались куда скромнее. Гонору у американцев, может, и не меньше, чем у их британских родственников, но в случаях вроде нынешнего они ведут себя приземленнее, а значит, и адекватнее. Тот, который белый, просто спокойно сидел и очень внимательно наблюдал за происходящим. Думал и анализировал, не иначе. Негр же и вовсе представлял здесь грубую физическую силу. И неудивительно – статью он был едва ли не копией Полански. Сейчас два здоровяка, привыкшие, что в любой компании они самые большие и сильные, с некоторой ревностью посматривали друг на друга, однако не пытались явно конфликтовать. Что же, и то хлеб.

– Взамен я предлагаю вам возможность пробираться к своим не в одиночку, а в нашей теплой компании, – Дина улыбнулась как можно циничней. Что делать, раз она старшая по званию, то ей и отдуваться. Не то чтобы ей нравилась роль стервы, но, во-первых, так легче жить, а во-вторых, именно такой, следуя человеческим стереотипам, и должна быть разведчица. Особенно представляющая страну отнюдь не первого ряда. А стерв не только не любят, но и опасаются. Это могло сработать.

– Маловато…

– Если не нравится, можете убираться прямо сейчас.

Харрис возразил, что это не по-союзнически, недостойно цивилизованного человека, и вообще, кто ж им позволит… Фразу он, правда, не закончил, как завороженный глядя на пистолет. А пистолет глядел ему в лоб. И держал его Полански. Второй пистолет был в левой руке гиганта, направленный в сторону американцев. Те сидели и благоразумно не пытались дергаться. Дина улыбнулась так, чтобы зубы блеснули как можно более хищно:

– Вы планируете нам что-то не позволить, герр майор?

Сказано это было специально на немецкий манер – глядишь, это немного выведет майора из себя, но то ли ему было плевать, то ли просто шок от молниеносных действий поляка. Просто сидел и молчал. И тут вмешался американец.

– Джентльмены… и леди. Я думаю, нам не стоит доводить ситуацию до крайности. Думаю, мы вполне можем сообщить вам то немногое, что знаем сами. В конце концов, кто из нас не доставит информацию, она быстро станет известна всем. Мы ведь союзники…

– Говорите, – милостиво кивнула Дина. И только в этот момент за ее спиной громко сглотнул Алекс Гоц. Третий член ее группы только сейчас сообразил, как близок был к тому, чтобы оказаться в центре перестрелки. И как велики были его шансы получить пулю во что-нибудь жизненно важное.

То же место. То же время

Все же сволочи эти евреи, сволочи, думал Харрис. Не зря их Торквемада жег…[6] Вместо того, чтобы выполнить свой союзнический долг, потребовали плату. И ведь смогли настоять на своем!

Однако же стоило признать: конкретно эти евреи смогли Харриса изрядно впечатлить. И тем, как владели оружием, и уровнем компетенции в том, что майор считал своей вотчиной – танках. Еще одним шоком для Харриса стало, что невысокая миловидная женщина, сидящая напротив, пребывает в одном с ним звании. И вдобавок служит в тех же войсках. С учетом разницы в возрасте тут возникает логичный вопрос: это у нее лапа сверху размером с мамонта, или она такой крутой профессионал? Пока что все виденное Харрисом приводило его к неутешительному выводу, что основной является вторая причина. Хотя бы потому, что протеже какой-нибудь шишки вряд ли будет ползать на брюхе по вражеским тылам. Впрочем, на общем фоне конкретно этот шок был небольшим. Не шок даже, а так, легкое потрясение.

Пришлось рассказать всё. Ну ладно, почти всё – кое о чем Харрис все же промолчал. Только были это такие мелочи, что даже обидно. Впрочем, учитывая, как мало они на самом деле успели узнать, утаивание чего-либо выглядело не более чем моральным удовлетворением.

Израильтянка выслушала их с непроницаемым лицом, единственной эмоцией на котором была стервозная усмешка, задала грамотные уточняющие вопросы. Затем переглянулась со своим напарником. То, что эти двое,