Книга Ревизор: возвращение в СССР 5 - Артем Шумилин

дом? Штук сто? Какой сторож согласится продать из них семь штук мне на тринадцать ступеней? Это ж как он подставится? А как подставлюсь я, если его поймают! Нет, это точно не тот путь, которым стоит идти.

А если поискать подоконники на рынках? Аристарх даже не упомянул этот вариант. Наверное, потому что, скорее всего, их в продаже тупо нет. Покупайте половые доски пятидесятки, дорогие граждане, и делайте подоконники сами. Если найдёте где, правда.

Заливать из бетона ещё больше не хотелось. Зачем вообще мне такие напряги? Мама с Аришкой к Ахмаду перебирается. Сам я в Москву хочу. Если у меня всё получится, бабулю, по-любому, к себе заберу. Да и вообще, ступени винтовой лестницы в частном доме должны быть из дерева!

— Нет, не подходят мне ни тот, ни иной варианты, про ступени! — сказал Аристарху, — может, есть знакомый, что может продать толстые доски?

Тот уже было, качая головой, начал говорить, что нет таких знакомых, как вдруг замер:

— Вспомнил! Вот же память старческая стала, почему сразу не подумал! Есть у меня знакомый, Нестор. Он в Москве при каких-то геологах хозяйственными вопросами занимался. Как прапор в армии. Так вот, когда он сюда к родителям вернулся, они постарели, заболели, надо ухаживать, так он много чего понавез. Пару контейнеров прямо! И были там, я сам видел, доски замечательные, с узором великолепным! Хотел сам у него выманить, да он по пятерке за каждую доску потребовал. Говорит, геологические партии в ящиках из этой доски из Африки образцы свои привозили, а он их разбирал. Доски там толстые и очень твердые, я такой древесины никогда раньше не видел.

Глава 10

10 апреля 1971 г. Дом Аристарха, Святославль

Естественно, я заинтересовался. Красивые узоры! Твердое дерево! Экзотика! То, что надо.

— По пятерке заплачу, — сказал решительно, — куда идти?

— Да погоди ты! — махнул рукой Аристарх, — Нестор кому угодно не продаст. Боится, что за спекуляцию прихватят. Я к нему зайду, скажу, что для меня надо. А как договоримся, тебя прихвачу, скажу, что ты мне их таскать будешь. А то я старый совсем. Тогда и деньги прихватишь, мне их дашь, а я ему суну. А доски сразу к себе на стройку и отопрешь.

Я слушал и кивал. А потом добавил:

— А можно, не сочтите за наглость, все же к вам, в мастерскую? Тут все оборудовано, тем более, если дерево твердое, тиски будут нужны.

— Да конечно, Пашка, что ты, как чужой! — даже немного обиделся Аристарх.

Пошёл с коромыслом наперевес по улице. И всё думал, думал…

Дома у бабушки уже был готов ужин, пахло чесночком и ещё чем-то. В животе заурчало, бабушка хмыкнула и подала мне салат из свеклы с майонезом и большой кусок черного хлеба с кусочками сала.

С голодухи чуть язык не проглотил. Наевшись, сидел с бабулей за столом, обсуждали будущее Никифоровны.

— Зачем вообще ей работать? — удивлялся я. — Она уже давно на заслуженном отдыхе. Вот пусть и отдыхает.

— Боюсь я за неё, — вдруг сказала бабушка. — Ты ещё молодой, не понимаешь. А в старости каждый день начинается с усилия: надо заставить себя встать с кровати и заняться делами. Легче вставать, если у тебя есть обязательства, долг заставляет. Вот, например, у меня есть ты, мне хочешь — не хочешь, болит — не болит надо встать, приготовить тебе завтрак и рубашку погладить, собрать с собой обед. А если бы у меня не было тебя или работы, я бы так и лежала до обеда в постели, болячки свои холила и лелеяла. Мы на заводе уже заметили, как проводим кого-то из возрастных работников на пенсию, год — и нет человека.

— Да, движение — это жизнь, — удивлённо покачал я головой. Не привык я как-то к такому. С моей прошлой работой не засидеться было никак. Постоянное напряжение, адреналин. Про полежать лишние пару часиков речи не шло. А ведь, если подумать, и правда некоторые мои знакомые довольно быстро стареть начинали, едва закончив активно работать. — Куда же нам Никифоровну пристроить?

— Да вот даже и не знаю, — грустно пожала плечами бабушка, — возраст у нее пенсионный, на завод к нам не возьмут. И даже дачи у нее нет, не любит она сады-огороды все эти, — в сердцах добавила она.

— Так, отставить панику, — скомандовал я. С усмешкой заметил, что бабуля сразу вытянулась и спину выпрямила. Военную выучку так просто не изживешь. Вон, взбодрилась сразу! Смотрит, правда, возмущенно, но ничего, главное, инициативу удерживать и отвлекающие маневры предпринимать. — Давай продумаем все возможные варианты, — продолжил я деловито, не давая ей слова вставить, — куда берут пенсионеров работать? Вахтером, гардеробщицей, кладовщицей. Уборщицей Никифоровна согласится пойти, как думаешь?

— Вряд ли, — задумчиво ответила бабушка, — а вот про вахтера ты неплохо придумал. Если получится договориться, например, в горкоме вахтером устроиться, это отличное место.

— Ну вот, уже что-то, — довольно кивнул я, — значит, надо сейчас предварительный сбор информации организовать, узнать, кто там сейчас работает вахтером, какие еще могут быть места. Знакомых поискать опять же.

Бабушка сосредоточенно кивала головой. Было видно, что она уже просчитывает варианты и к кому идти, знает. Ну хорошо, за Никифоровну можно уже не волноваться так сильно. Машина запущена. Пристроим так или иначе. Не получится у бабушки, пойду с Шанцевым переговорю или с Сатчаном, когда вернется. Может, и на завод все же удастся пристроить.

После ужина забрался к себе в пентхаус и смастерил себе кровать из поддонов под размер новых матрасов и столик. С кроватью было полегче –составить рядом три поддона, накрыть тремя другим и сбить все аккуратно вместе, чтобы держались крепко, и нигде ни зацепиться, ни поцарапаться нельзя было. Мебель должна быть функциональной и одежду не рвать.

А столик сложнее. Сбить два поддона-то просто, а вот потом обтесать дощечки таким образом, чтобы дыры между дощечками заделать красиво на верхней панели, располагая только примитивными инструментами, не так и просто. Даже тисков и тех нет, чтобы удобно было дощечки рубанком подтёсывать.

Работал, работал, и вдруг меня осенило! Я же никому не рассказал про встречу с Васей в Брянске и его подозрения. Спустился по недоделанной лестнице и поспешил к Терентьевым.Вечер субботы. Если честно, не особо надеялся застать парней дома. Как я мог забыть⁈ Хотя понимал, как. Я же к Васе ехал чисто чтобы выразить ему сочувствие. А потом свои дела навалились, да и позабыл о новой информации от него.

На мою удачу, они оба оказались дома. Младший из братьев Терентьевых Александр, вышедший на лай Каштанки, молча пожал мою протянутую руку и кивком головы пригласил в дом.

— Информации — кот наплакал. Неужели, из-за этого Васе череп проломили? — удивился Николай, выслушав результаты моего визита в больницу.

— Возможно, он ещё что-то видел, но не придал значения, — предположил я.

— И что дальше? Дело надо заканчивать. Какую линию дальше будем разрабатывать? — поинтересовался Александр, глядя на брата.

— За проходной установить наблюдение… — пробормотал Николай. — Надо придумать, как машины скрытно проверять на предмет наличия листового металла. Все машины с двойняшкой сопровождать и фиксировать место выгрузки. Если в машине металл листовой есть, то по-любому это незаконно. Надо выяснить, куда отвозят, где выгружают. Глядишь, и высветится схема.

— Это ж какой ресурс нужен? — удивился я. — Каждую такую машину сопровождать… Вася говорил, он чуть ли не один на этом деле.

— Был чуть ли не один, — поправил меня Николай. — Сейчас «ресурс», как ты говоришь, освободился. И тут ещё… на днях Шанцев в обкоме пожаловался, что дело с мёртвой точки никак не сдвинется. Так что нам на завод теперь дадут всё, что мы попросим.

— Что, прямо всё? — не поверил я. — Даже, камеры?

— Какие камеры?

— Наблюдения. Установить и скрытно все снимать.

— Размечтался, — хмыкнул Николай. — Это же сколько пленки она сожрёт! Да и как их перезаряжать незаметно? Людей нам дадут с глазами для наблюдения.

— Тоже хорошо, — порадовался я.

Появился шанс разобраться с теми, кто на Васю напал.

— Надо будет в понедельник с руководством завода всё согласовать, — сказал Николай брату. Тот только кивнул головой.

Вернувшись домой, застал только бабушку ещё не спящей. Мама с Аришкой уже легли.

Утром на стадионе опять припозднившийся