Книга Особняк - Иезекииль Бун

скажешь? В последний раз, попросив меня довериться тебе, ты облапошил меня во всех возможных смыслах этого слова.

Только договорив, Билли понял, что орет на Шона, изо рта у него брызжет слюна и он рычит. Он думал, что Шон испугается или даже разозлится, но никак не ожидал, что тот расстроится. Это тут же остудило его пыл.

– Ты говоришь о деньгах, Билли. Но дело совсем в другом, и ты это знаешь. Раньше мы доверяли друг другу, так ведь? Доверяли друг другу так сильно, как только могли. Я тоже тебе верил. Разве ты не помнишь, как говорил мне, что я могу на тебя положиться? Что я могу доверить тебе Эмили? Некоторые раны заживают дольше остальных.

Билли вжался в кресло, его бросило в жар от стыда.

– Просто потерпи, пока мы не доедем, – добавил Шон.

Глава 7. Хищные птицы

Дорога была расположена таким образом, что сначала при поездке можно было увидеть только деревья и небо, а затем начинался неожиданный подъем в гору, и – бам! – перед путешественниками вырастает особняк Игл во всем своем великолепии. Когда Шон говорил Билли, что это та же самая дорога, по которой они ездили, живя в хижине, это было правдой лишь на 93 процента: последняя миля с гаком пролегала в несколько ином направлении. Отчасти за это он и платил Фискеру де Леону такие баснословные суммы. Именно Фискер предложил проложить часть дороги в лесу, чтобы, выехав из него, можно было увидеть целиком все поместье.

Когда Шон услышал, как Билли резко охнул, ошеломленный неожиданным видом, то понял, что Фискер свое дело знает. Шон придирался к каждой мелочи в особняке, особенно к тем помещениям, в которых планировал интегрировать Нелли. Он понимал, что своей излишней вовлеченностью сводит Фискера с ума. Когда Шон нанял этого жадного ублюдка, он не был известен на весь мир, но все изменилось к тому моменту, как завершилось строительство административного корпуса, Уиски Ран и особняка Игл. И как бы Шону ни было больно признавать это, Фискер оказался пусть и алчным человеком, но все же гением архитектурной мысли.

Сегодня вид особенно ошеломлял. В основном благодаря тому, что дорога шла в гору, выходя из леса. Невозможно было заранее увидеть, что ждет их впереди, но им повезло с освещением: полуденные лучи, как по заказу, прорезали нежную дымку облаков янтарным блеском. В довершение всего перед ними предстало раннее сентябрьское буйство красок, по праву превратившее деревья в настоящую туристическую достопримечательность. И пусть площадку вокруг особняка занимала строительная техника, которая стояла в беспорядке – создавалось такое впечатление, будто огромный богоподобный ребенок, капризничая, раскидал повсюду свои игрушки, – сам особняк Игл заслуживал того, чтобы Билли восторженно вздохнул.

В последний раз они были здесь вместе в тот день, когда Билли двенадцать лет назад уехал отсюда вместе с Эмили. Не стоило и говорить о том, что тогда все было иначе. Там были пятидесяти – шестидесятилетние растения и буйно растущая трава, которую никто не косил. Повсюду лишь деревья, кусты и бурьян, а также разрозненные разваливающиеся дворовые постройки. Учитывая, что хижина, в которой они жили, была лучшим из возможных вариантов, поместье находилось в полном упадке. Особняк Игл тогда стоял в руинах, и это еще очень мягко сказано. Вернувшись сюда после колледжа, Шон почему-то думал, что все осталось таким же, как и тогда, когда он уехал отсюда двенадцатилетним подростком. Неудивительно, что все было намного хуже: окна выбили, почти вся крыша рухнула, камень крошился, а дерево ссохлось. Дом был похож на фонарь Джека[37], который забыли на крыльце на три недели после Хэллоуина: нечто пугающее, мерзкое и разваливающееся. Особняк Игл прогнил насквозь.

Но это было тогда. Теперь все выглядело иначе. В этот раз здание заслуживало того, чтобы Билли восторженно вздохнул. Новый особняк Игл казался чем-то средним между традиционным охотничьим домиком в стиле Адирондак[38] и горной постройкой, которые в изобилии можно найти на западе. При всем при этом он напоминал птицу, которая вот-вот взлетит: из центральной части здания выходило два крыла, а углы и окна напоминали зубы и когти. Особняк состоял из трех этажей. Крутые свесы карнизов и фронтонов крыши, похожие на волшебные шляпы, служили для защиты от снежных заносов зимой. Фундамент украшала выложенная вручную кладка из бута. Основная часть здания была выполнена из дерева, добытого из спелого леса: бревна были такие толстенные, что обхватить их под силу было лишь двоим взрослым мужчинам.

Особняк стоял на склоне холма и смотрел на реку; они подъехали к нему сбоку. Было видно внешнюю часть огромной столовой. Французские двери, распахнутые навстречу теплому осеннему воздуху, выходили на великолепную каменную террасу. Перед всем этим великолепием протянулся бесконечный бассейн олимпийских размеров с бутовой палубой, голубой кафель в котором блестел и без всякой воды. Согласно проекту по восстановлению предполагалось избавиться от большей части дворовых построек – старую хижину, в которой они жили, и так разобрали и отвезли в Университет Кортаки задолго до начала реставрации, но сгоревшую сторожку Шон сохранил практически в ее первоначальном виде. Там заменили крышу, дверь, окна, чтобы она совсем не развалилась, но в целом все оставили как было. Все остальные здания, однако, были новые: их выполнили в том же цвете и стиле, что и особняк Игл.

Со стороны дороги не было видно новых жилых помещений для постоянного и временного персонала: они оказались просторными и светлыми и не имели ничего общего с прежними приземистыми, тесными и грубыми постройками. Зато панорама особняка Игл раскрывалась во всей красе. Фискер постарался максимально сохранить его первоначальный облик, отталкиваясь от старых фото и стремясь, с одной стороны, воссоздать старое здание, а с другой – вдохнуть в него новую жизнь. Учитывая шестьдесят комнат для гостей, столовую и бар, спа, старое казино, превращенное в конференц-залы и кабинеты, обновленную кухню, удобства для постояльцев, помещения для персонала и другие различные дополнения, особняк стал в два раза больше, чем был изначально. Глядя на него, невозможно было представить, что когда-то он лежал в руинах. Новый особняк Игл вернул все на круги своя.

А еще над ним была надстройка.

Шон спустил джип с холма к реке, а затем дорога завернула обратно и привела их прямиком к особняку Игл, открывая ошеломительный вид на надстройку.

– Мне немного неловко, – сказал он Билли, – но мы называем это Гнездом. Понимаю, выглядит по-идиотски, но я открыт к предложениям, если у тебя есть варианты получше.

Не было нужды объяснять, что именно он имел в виду.

Надстройку расположили на крыше особняка Игл, но в то же время отдельно от нее. Это был приплюснутый пузырь из стального стекла, соединенный с основным зданием с помощью цилиндра, выходящего из центральной части особняка. Гнездо было одноэтажным, но потолки там оказались в два раза выше любой другой комнаты в особняке Игл. Оно парило в двух метрах над основным зданием; высота его составляла семь метров от пола до потолка, а диаметр – примерно пятую часть длины всего особняка.

– Кажется, что Гнездо висит в воздухе, но на самом деле его пересекает ось, соединенная с центральной башней, которая, в свою очередь, представляет собой основную несущую конструкцию особняка Игл. Это что-то вроде леденца на палочке. Лифт и главная лестница располагаются внутри центральной башни и ведут в особняк. На лифте можно подняться на самый верх, но, разумеется, для этого нужно иметь специальный доступ. Лестница – это немного другое, но доступ все-таки тоже нужен. Гнездо одновременно является частью особняка Игл и в то же время оно полностью от него изолировано. Если смотреть отсюда, в большой комнате справа располагаются открытая кухня, столовая и гостиная, а слева – спальня и то место, где ты будешь работать, то есть кабинет.

Шон исподтишка глянул на Билли, чтобы увидеть его реакцию, но не стоило бояться разоблачения. Билли, разинув рот, таращился на особняк Игл и Гнездо: он даже подался вперед, опершись руками о приборную доску. Шон изо всех