Книга Белым по черному - Аво Ломре

это было раздражённо и горько. Я знал правду.

— В нашем мире это не позволительная роскошь! — ответил он, в его голосе была тоска и желание.

— Это жизнь наших отцов, мы не обязаны этому следовать, — сказал я, смотря на него.

Саша был грустным, и я понимал почему. Но он никогда не решится этого сказать ей.

— Мы не обязаны, но живём. Не хотим, но делаем. Таковы мы, — он сделал ещё один глоток. — Посчастливиться если это будет кто-то знакомый, а если нет, мы всё равно будет обязаны жениться на тех, кого выберут наши семьи. Мы можем трахаться, но не на что больше не рассчитывать с этой девушкой.

— Не в моём случае, — резко ответил я. — Отец уже решил судьбу Романа и теперь он заперт в тюрьме. Он мог контролировать его, но не меня.

— Поэтому он и ненавидит тебя, — усмехнулся Саша, этой противной правде.

— Нечего, ему ещё недолго мной довольствоваться. Ещё два месяца и брата выпускают. Его любимый сынок будет рядом с ним.

Саша засмеялся во весь голос и произнёс: — Говоришь, будто завидуешь.

— Нет, просто мне жаль Романа, он пошёл за отцом.

— Мы все пошли за ними.

— Да, — ответил я, скалясь. — Вот только ваши отцы не связаны с самым опасным человеком в стране, и вы не пытаетесь его убить. Он не понимает видимо до конца кто такой Олег Третьяков, — усмехнулся я.

Глупость отца не имеет предела.

— В этот раз Вадим переплюнул всех.

— Именно. Но ты так и не ответил на мой вопрос, — сказал я, сделав глоток виски, мне наконец-то его принесли.

— Не влюблён, можешь выдохнуть.

— Врешь, — моментально ответил я.

— Да неужели, с чего такая уверенность? — улыбнулся он, уставившись на меня.

— Потому что знаю, — признался я, и Саша не был удивлён.

Каждый из нас, что то скрывает.

— Да я люблю её, но у меня нет, привычки делать себе больно, — произнёс он.

— О чем ты?

— Я убежден в том, что если тебе дорог человек лучше оставаться для него другом, его семьей. Не становись его любимым, настоящая любовь подлая штука, она не щадит некого, даже таких молодых как мы. Любовь имеет чертову отвратительную черту исчезать. Сначала она шатается, потом медленно угасает, — пауза, — и она исчезла. Это противная вещь, жаль людей, которые влюбляются.

Я усмехнулся, потому что ещё не понял всю правдивость его слов.

— Твоя любовь безответна, вот почему ты так думаешь.

— Ошибаешься, я очень люблю свою красавицу, но я знаю правду. Она живёт в таком же мире, как и все мы. Я буду любить её всегда, но и всегда я знал, что этой любви не суждено расцвести.

— Ты даже не пробовал?

— Нет и никогда не стану.

— Почему? — спросил я.

— Ты, семья, наша с ней дружба и её помолвка… — я перебил его.

— Помолвка?

— Ты не знал, — Саша сделал паузу. — До своего исчезновения, она была помолвлена с кем то, — сказал он немного встревожено.

Я сделал ещё глоток.

— Исчезновение? — спросил я, даже не удивляюсь, что не знал. — Что я ещё не знаю? — спокойно спросил я.

— Много чего, — сказал он и улыбнулся.

— Даже не удивлён!

Я попросил ещё один бокал виски.

— Что б тебе не было так грустно, я тоже много чего не знаю о красавице, — его попытка утешения провалилась.

— Так что за исчезновение?

— Алексей и её мама это скрывают, никто про это не знает, кроме самых близких. Она пропала на три месяца, а после её с сотрясением обнаружили на пороге особняка Алексея. С того дня Вал было не узнать, и ещё она потеряла память, но кажется уже всё хорошо, — рассказал Саша.

Я замер.

— И это всё?

— Я же сказал, что про это никто не знает. Мне тоже мало что известно!

Валерия хранила много секретов и это были одни из многих. Никто не знал про её исчезновение и помолвку, поэтому я и не смог узнать об этом раньше. Что ещё скрывает Вал? С чем или кем она была связана в прошлом?

— Что случилось между вами? — поинтересовался друг, и я перевёл взгляд на поданные мне виски, обводя пальцем края бокала.

— Я сам даже не знаю, кажется также как и она.

— Она всегда была такой, — он замолчал. — Ну, почти всегда, — Саша сделал глоток алкоголя.

Даже сейчас она рушит все мои границы, сначала я влюбился в нее, даже не поняв как, в ту которую нельзя, а теперь это. После смерти сестры я ещё ни разу не дотронулся до спиртного, но сейчас без него я просто не выдержу.

— Я заставил её выполнить три моих желания, — признался я, не сводя взгляда с виски.

Саша поперхнулся и замер.

— В смысле заставил? — с подозрением спросил он, после недолгого молчания.

— На вечеринке Макса я, — остановился, — я взломал камеры и скопировал ту часть видео, где она веселилась. Потом я, — опять молчание, — шантажировал ее.

Саша вскочил со стула и возвысился надо мной.

— Что ты сделал? — его голос стал жёстким, он был в ярости.

Неудивительно даже меня от самого себя выворачивает, если бы мог, я бы не стал делать с ней этого, но у меня не было выхода. Рядом со мной она была хоть в какой то безопасности.

— Я пытался защитить её!

— Ты даже знать её не хотел, хочешь, чтобы я поверил в то, что ты заботился о её безопасности? — его голос сорвался, и я знаю, что мы уже привлекли внимание других.

— Саша успокойся! — зарычал я сдавленно, но друг меня не слышал. В его глазах играли черти, и я знал, что если понадобится, он защитить Вал даже от меня, но теперь эта девочка не только его забота.

— Выходи! — стальным голосом произнёс он и направился к выходу.

Я выдохнул и встал, последовав за Сашей. Многие посетители оборачивались на нас, но мне было плевать, сейчас единственное что нужно это успокоить его.

Всего раз, за всю свою жизнь я видел друга в таком состояние, всё его тело жутко напряглось, на шеи играли желваки, а глаза как ночь тёмные у него разгорелся азарт к боли.

Саша всегда был весёлым, и в таком состояние его было увидеть почти не возможно. Но этот парень скрывал себя настоящего, как и все мы. Он вырос среди нас и вкус насилия у него в крови. Сейчас его испугались бы даже наши отцы, в глазах черти сумасшествия, а на руках вены вздуваются.

У Апполонова был взгляд как у демона, когда он повернулся ко мне.