Книга Те, кого нет - Андрей Анатольевич Климов

В отделении он числился менеджером по связям с ВИП-клиентами, ходил петухом, был старше ее лет на пять и поначалу ей сильно не понравился. Однако этот Игорь так трогательно опекал ее, так сдержанно и умно ухаживал, так сопереживал, когда с нею случилась беда, что она почти поверила, что у нее есть настоящий друг.

Пару раз они ужинали в китайском ресторане, после чего Игорь отвозил ее домой на своей новенькой серебристой «хонде». Он единственный из сотрудников банка постоянно присутствовал на всех заседаниях суда, не сводя с нее печального, слегка телячьего взгляда и время от времени тревожным полушепотом переговариваясь с адвокатом.

Игорь и был тем человеком, который сделал ей предложение, от которого, как говорится, трудно отказаться. Речь шла о простой услуге: не позволит ли Наташа использовать ее счет в том же отделении банка для перевода некоторых сумм.

— Откуда? — сразу спросила она.

— Из Пенсионного фонда, — был ответ. — Разумеется, не за красивые глаза. Твоих — полпроцента от каждой операции.

— И большие суммы? — поинтересовалась Наташа, начиная сомневаться, хотя в целом выглядело соблазнительно.

— Значительные. — Игорь озабоченно вздохнул. — Видишь ли, у нас вечная неразбериха во взаимоотношениях с фондом. Сотни копеечных доплат, особенно сейчас, когда размеры пенсий постоянно корректируются. Мы таким образом решаем кучу проблем.

— А это законно? — спросила она.

— Что? — удивился Игорь.

— Полпроцента. Моих.

— Не сомневайся, — сказал он. — И вообще: ты в этой операции как болван в преферансе.

В преферанс Наташа играть не умела, но поняла, что сама она к комбинациям банковского начальства отношения иметь не будет. Счет так счет.

Позже, раскладывая по полочкам обрывки информации, которые всплыли на суде, в переговорах с адвокатом и в свидетельских показаниях, которые были на девять десятых враньем, она догадалась, откуда брались деньги.

Управляющий имел доступ к «спящим» счетам — к таким, которые не трогали по нескольку лет. Их было много, и выяснять, где эти люди, живы они или на том свете, ни у кого не было ни малейшего желания. Наоборот.

А технология оказалась элементарной. Кто-то из менеджеров верхнего звена оформлял фиктивные требования из Пенсионного фонда на возврат якобы ошибочно перечисленных мелких сумм. Суммы автоматически снимались со «спящих» счетов и направлялись в фонд. Там заранее проплаченный сотрудник не подтверждал возврат и отправлял деньги обратно. Но не на счета, с которых они были сняты, а на Наташину карточку. Оттуда они уходили в неведомом направлении. Скорее всего на покупку ценных бумаг, на займы, какие-то гранты, краткосрочные кредиты. И только после этого возвращались к тому, кто сочинил всю эту комбинацию, чистыми, как младенческая слеза. А самое главное, все выглядело так, будто она сама все это и сочинила.

Впрочем, суду так и не удалось доказать, что те восемьдесят миллионов гривень, которые успели пройти через ее счет до проверки, принесли Наташе какую-либо выгоду. Зато полпроцента — это да, тут не поспоришь.

Она быстро разобралась в программном обеспечении, с которым работали в отделениях и центральном офисе банка, и однажды в течение целого рабочего дня занималась только тем, что мониторила все, что происходило с ее счетом.

Больше всего это было похоже на то, как вирус-троянец множит, открывая одно за другим, окна в браузере. Мелкие суммы — по десятке, двадцатке, сотне, стремительно сыпались словно из ниоткуда, суммировались, обезличивались и так же быстро уходили в никуда. Тогда она не стала вникать — просто посмотрела. Ей достаточно было того, что сказал Игорь.

Он, между прочим, пару раз написал ей в колонию. Коротко и нежно. Она прочла, почувствовала фальшь и не ответила. Вычеркнула из памяти.

Вернулся Валентин, опустился на край постели и тронул холодными пальцами стриженый затылок Наташи. Ее тело мучительно напряглось под простыней. Она повернула голову, и он наклонился поцеловать в лоб — почти отечески.

От него пахло «Колгейтом», мылом и сладковатой туалетной водой. Ночью у них никакого секса не было, но происходило нечто такое, о чем она старалась не вспоминать.

Наташа посмотрела Валентину в глаза и спросила:

— Я могу уйти отсюда?

— Нет, — мгновенно ответил он.

— Почему?

— А тебе некуда идти. Во всяком случае здесь. Я сейчас съезжу в Управление резерва, там у меня дела. Заодно решим и твой вопрос. Часа через три вернусь, обговорим остальное…

— Что же это нам с тобой обговаривать? — поинтересовалась она.

— Ты за что отсидела? — вместо ответа произнес Валентин, выпрямляясь. — Расскажи-ка дяде. То, что ты не Людмила, я уже знаю, а вот твоя история о поезде, от которого ты якобы отстала, мне показалась туфтой сразу, как только я тебя разглядел.

— Ты и сам мастер сочинять сказки. Вроде вчерашней, — сказала она с усмешкой. — Нигде я не сидела.

— Брось, Наташа. Я хочу помочь тебе устроиться на работу. Ты мне действительно нравишься.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Тоже мне, загадка природы. Заглянул в твои документы еще в поезде, пока ты бегала в туалет. Они у тебя в рюкзаке, в потайном кармане.

— Вернул на место, надеюсь?

— Обижаешь, — оскорбился Валентин. — Я же не карманник. Так за что тебя закрыли?

— Убила человека. Непреднамеренно, — сказала она, перехватив его пристальный взгляд.

— Тогда тебе и впрямь некуда идти, кроме милиции. Ты поднадзорная?

— Слушай, может, хватит? Что ты во всем этом понимаешь? — вспыхнула она.

Валентин одевался без всякого стеснения — менял трусы, натягивал брюки, пудрил подмышки — будто они и впрямь были близкими людьми.

— Все уже расходятся, — деловито сообщил он. — Сестра убежала к восьми в больницу, племянница через полчаса отправится на тренировку. С ней, скорее всего, уйдет и Сергей — он собирался к старикам на дачу. Как встанешь — поешь и спокойно жди меня. Все в холодильнике. Отдыхай пока, Наталья. Вернусь — пробежимся по магазинам, тряпок прикупим, а то ты похожа черт знает на кого…

Она едва дождалась, чтобы Валентин наконец-то ушел.

Как была, нагишом, Наташа бросилась к двери и опустила собачку замка. Метнулась к своему жалкому рюкзачку, брошенному на пол под окном.

Слава Богу, документы, сдохший мобильник и жалкие остатки денег оказались на месте. Там же лежали ее старенькие часики, которые она сняла и сунула в кармашек, когда вчера ходила мыться. В настоящей ванне, с горячей водой, душистой пеной, шампунями трех сортов и мягким полотенцем в придачу. Впервые за семьсот пятьдесят дней и ночей.

Стрелки на часах показывали восемь тридцать семь.

Валентин был единственным мужчиной-проводником в том поезде. Именно поэтому она решилась к нему подойти, хотя вагон был купейный.

Она перебралась на железнодорожную станцию,