Книга Круг спящих: Осень - Дмитрий Нелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставшиеся четыре с половиной процента — это люди. Настоящие. Те, кто отринул животные инстинкты и стал человеком. Увы, их очень мало, а их поступки и идеи принято считать слабостью. Великие гуманисты живут только ради человечества. Главной проблемой людей является то, что они считают пыжиков подобными себе и всячески стараются им помочь. Это не приводит ни к чему хорошему. Пыжики принимают такую заботу и пожертвования в штыки. С подозрением и непониманием. Стать настоящим человеком — это настоящий подвиг. Великий и совершенно безрассудный. Жизнь такого человека тяжела и терниста. Большинство не выдерживают натиска и погибают. Единицы становятся магами.
Ольга замолчала и посмотрела на меня.
— Ирэна говорила мне об этом, но без подробностей, — сказал я, — ее классификация была более упрощенной. Не было там животных и нелюдей. Сразу пыжики, человеки и маги.
— Западенки любят все упрощать. Бестолковые прыгуньи. Ты думаешь, что они маги?
— Нет, вы же их не признаете, — пошутил я.
— Вот именно, — Ольга тоже улыбнулась, — несмотря на общие навыки, мы остались верными своему пути.
— Хорошо, — согласился я, — но кто же такой маг?
— Оборотень, — ответила ведьма, — настоящий. Он проходит через все вариации человека и умеет мгновенно становиться любым из них. Поэтому он чрезвычайно опасен не только для пыжиков, но и для себе подобных.
— Это если коротко?
— Это если очень коротко, но иначе не объяснить. Маг — это высшая форма человеческого сознания на этом уровне сна. Дальше просто некуда. Дальше уже другие миры и совсем иное развитие.
— Хорошо, — я покачал головой, — как-то это все странно. Но я уже не в первый раз слышу подобные утверждения. Ладно. Нужно сделать паузу.
— Но у тебя же были вопросы, — напомнила Ольга.
— Ладно. Почему шаманы — пыжики? — прямо спросил я.
— А разве непонятно? Они же взаимодействуют с животной частью мира и человека. Все эти тотемные животные, духи, природа. В шаманах очень мало человеческого, а больше животного. Они — дети мрачных времен, когда вопрос выживания целой семьи или клана зависел от одного человека. Шамана. Тут не до гуманитариев или высших сфер. Животные выживают, маги и люди живут. Простая разница? Весьма понятная.
— И у вас есть проблемы с шаманами? — спросил я.
— Скорее у них с нами. Видишь ли, — Ольга сделала еще парочку затяжек, — они знают о нас. Некоторые из них даже были нашими учениками. Как вот этот вороненок.
Ведьма указала на папку, оставленную Шерханом.
— И они частенько нам подгаживают. Не только здесь, но и на других планах. Не забываем, что именно пыжики правят миром, а сила шаманов среди них весьма велика. В общем, иногда они подкидывают нам проблем.
— Вы воюете с ними?
— Брось. Это не имеет смысла. Шаманы не любят конкуренцию. Они прекрасно и сами избавляются друг от друга. К счастью, наши с ними тропы пересекаются очень редко. В основном, это дорожки сновидений, которыми шаманы тоже умеют пользоваться, но своеобразно. Иначе чем мы.
— А всякие там фанаты Кастанеды? Хакеры сновидений? — уточнил я.
— Они вообще не с нами. Это иные пути, да они и не про сны вовсе.
— Но ведь они используют сновидения, чтобы влиять на реальность, — возразил я.
— И что? Мало ли кто, что и как использует? Но мы заговорились. Я рекомендую тебе успокоиться и помедитировать. Этой ночью мы должны быть готовы к поискам.
— Мы? — удивился я, — ты хочешь взять меня в ученики?
— Нет, — отмахнулась ведьма, — пойми, у нас с учениками все строго. Есть опять же несколько негласных, но строгих правил. Интересно?
— Конечно.
— Первое — мы никогда не учим собственных детей.
— А почему?
— Незачем, — Ольга нахмурилась, давая понять, что сейчас развернутый ответ я не получу, — второе — мы не учим людей своего пола, только противоположного. То есть я не возьму на учебу женщину, а ты мужчину.
— Странно, но ладно.
— И третье, мы не берем слишком взрослых учеников. Ты как раз из этой категории.
— Они хуже учатся?
— Они обычно вообще не учатся. Со взрослыми людьми очень тяжело. Пока они молодые и пытливые, их сосуды легко наполнять нужными знаниями. Когда же люди стареют, то теряют интерес к чему-либо новому. К твоему возрасту у человека уже обычно забита голова собственными идеями, знаниями и опытом. Очиститься от него, как ты понимаешь, просто нереально. Ты все равно будешь следовать собственным убеждениям. Поэтому оптимальный возраст ученика от двадцати до тридцати лет.
— Совсем молодых тоже не берете?
— Нет. И стараемся не брать единственных детей в семье. Мало ли что может случиться с тобой, пока ты здесь учишься.
— Какие-то странные и немного жуткие у вас правила, — хмыкнул я, — даже не знаю, что сказать.
— А и не говори. Иди отдыхай. У тебя есть полчаса, потом мы отправимся на легкую прогулку. А ночью готовься к выходу из тела. Приду, проверю!
Глава 7
В поисках иного
Вечером был весьма сытный ужин, но без каких-либо изысков. Я принял душ, вытерся и приготовился ко сну. Спать было жутко неудобно, и как итог — я вообще не смог толком уснуть. Крутился как дурак по полу. О каком вообще выходе из тела может идти речь? Конечно, я все-таки уснул, но лишь через несколько часов. Сны были дерганые и дурацкие. Нервные. Снились мне погони, какие-то агенты и шаманы, сражающиеся на крыше поезда и в метро. Я то был сторонним наблюдателем, то сразу же вклинивался в бой и раздавал лещей. Потом мне снились гномы, у которых я украл мешок золота, а когда убегал от них, то споткнулся и упал в яму. Грубая ткань лопнула, и наружу посыпались козьи какашки. В общем, полный бред.
Под утро я встал с матраса, сходил в туалет, попил водички и вернулся на спальное место. Поискал глазами волшебный люк, о котором говорила ведьма, но не нашел. Впервые в жизни я пожалел о том, что не проснулся в ложном пробуждении. Лег на матрас и закрыл глаза. На этот раз сон наступил внезапно и почти мгновенно.
Я стоял на крутом берегу, и солнце било в глаза. Истошно вопили чайки. Внизу подо мной шумело синее бескрайнее море, и я отчетливо чувствовал его запах. На горизонте виднелись темные тучи. Наверное, надвигается шторм. Ветер начал усиливаться, и я ушел с берега. Оказался
