Книга Брак по залёту - Натаэль Зика

конечно, там же кровать, — пожала плечами девушка.

— А… Нет, зачем утруждаться, оставайся.

— А ты куда?

— Я? Да у меня тут жилья — пропасть, куда-нибудь, да впустят, — пробормотала Евгения, открывая дверь в подъезд. — Цветы не забывай поливать.

И куда ей теперь?

Женя вышла из подъезда, собираясь с мыслями, наткнулась на ехидные взгляды бабулек, и поспешила уйти с глаз подальше.

Интересно, почему все дети милые, а взрослые — через одного свинтусы? Как из таких славных малышей — Женя вспомнила свою группу в садике — вырастают циничные и подлые люди? Вот и бабушки эти — что же, им нечем заняться? Нет внуков, детей, хобби, наконец, какого-нибудь? Неужели, единственная в жизни радость в обсуждении других людей? Ужасно…

Но всё-таки что ей делать? В коммуналку нельзя, там ей спать негде. Тут — чужая девица, которая еще и в их с Денисом спальне обосновалась. Кстати, наглость из разряда — «посади свинью за стол, она и ноги на стол». Пустили пожить, ясно же, что на диван в зале, а не в хозяйскую кровать!

Остается только родительская квартира. Правда, мама прозрачно дала понять, что предпочитает любить дочь на расстоянии. По крайней мере, пока та не извинится, но просить прощения желания нет. Да, наговорила лишнего, но и мать не особенно сдерживалась. Почему же прощения должна просить именно Женя? Но идти в дом родителей придется, хоть у неё и есть три вероятных выхода из ситуации. Первый — выгнать отца из коммуналки. Это сложно. Второй — вернуться в квартиру Дениса и или выставить приживалку или выселить ее из спальни. Четыре-пять дней можно потерпеть. Тоже так себе решение проблемы. И третий вариант — пойти в гостиницу, но тут банально денег жалко. Ей придется ещёцелую неделю ждать, пока Денис вернется и разберется с ее отцом. Он же поможет ей выселить тестя, правда?

Девушка сама себе покачала головой — не факт, не факт! Деня, пока они только встречались, был весьма предупредителен и внимателен к ней, хоть и часто решал за обоих. Но стоило им подать заявление, как его будто подменили. Нет, он по-прежнему был душой компании, девчонки только ахали, какой он галантный кавалер, и дружно завидовали Евгении, но по отношению к невесте он стал…

Женя подбирала в голове слова.

Да, Денис стал относиться не так трепетно. Словно… Словно ему больше незачем напрягаться, не нужно больше стараться понравиться, произвести хорошее впечатление, девушка и так уже вся его.

Раньше, если они ехали вместе, к примеру, в автобусе, или выходили из подъезда, Денис всегда шел первым и подавал Жене руку. Но теперь он руку подавал через два раза на третий, все чаще и чаще просто шел дальше, не обращая внимания, как там его невеста. Конечно, это мелочь, но капля камень долбит.

Наверное, она просто придирается?

К родительскому дому девушка добралась через сорок минут, уже изрядно уставшая, мечтая о чашке чая и кровати.

На звонок долго никто не открывал, но, наконец, раздалось шебуршение, а потом дверь приоткрылась на длину цепочки.

— Женька? — удивилась встрепанная, будто только из постели, мама. — А что ты тут делаешь? Ты же не собиралась никогда сюда возвращаться. Что-то случилось или ты передумала и готова попросить прощения?

— Мама, я собираюсь пожить здесь, пока Денис не вернется. Дверь-то открой, я пить хочу, и писать, — с возмущением выпалила Женя.

Дверь прикрылась, звякнула цепочка, потом створка распахнулась вновь, но Евгения не успела шагнуть, как мама сама вышла в подъезд.

— Жень, у тебя есть квартира мужа, ты не забыла свои слова — после свадьбы ноги твоей здесь не будет? Ты вышла замуж, у твоего мужа есть жилье, у тебя — ключи от него и право там находиться.

— Не могу, он туда на время поселил… друга. В коммуналке — отец. Мам, ты долго будешь держать меня на лестнице?

— Когда ты собиралась замуж, что я тебе говорила — подумай, дочь, не спеши, уверена ли ты в своём мужчине? Говорила?

— Да, говорила.

— Предлагала подождать? Обещала, если что, помочь с ребёнком, если захочешь жить со мной — всегда пожалуйста. Решишь уйти в коммуналку — тоже только твоё решение?

— Ну, был такой разговор, — насупилась Евгения, уже понимая, куда мама клонит. — Но я тогда не думала, что Денис…

— Я же и предлагала не торопиться! Что ты мне на моё предложение ответила?

Дочь вздохнула, и промолчала.

— Неужели забыла? Бывает. Мне не трудно напомнить. Ты сказала, что уже взрослая и сама знаешь, как и с кем тебе жить. А ещё, что тебе от меня ничего не нужно — ни советов, ни помощи, ни комнаты, ни меня самой. Только свадьбу я должна тебе устроить, потому что это обязанность родителей, а потом ты будешь жить у мужа, и ноги твоей в родительском доме не будет. Говорила?

— Говорила. Но ты меня тогда так достала со своими «подумай» и «не спеши», что я не знала, как отвязаться.

— Помнишь, что я тебе ответила? Я согласилась — хорошо, дочь, ты уже на самом деле взрослая, скоро сама мамой станешь. Я больше не буду навязываться, как ты сказала, и что-то советовать. Свадьбу мы со сватьей вам устроим, как ты хочешь, и я от тебя отстану, живите, как сумеете. Плохо будет — приму, но только если ты попросишь, а не потребуешь. Я, Женя, тоже не железная.

— Верочка, кто там? — раздался незнакомый голос, и на площадку выглянул чужой мужчина.

Женя мгновенно охватила его взглядом — в годах, крупный, привлекательный, полноватый. И одет явно в домашнее. Кто он?

Перевела глаза на мать.

— Женя забежала. Женя, это Пётр Гаврилович, мой очень хороший знакомый, — представила мама.

— Добрый вечер, Евгения, — поздоровался мужчина. — Девочки, не стойте там, или в дом, или расходитесь.

И скрылся в недрах квартиры.

Женя вытаращила на мать глаза, ожидая объяснений. При этом своя проблема вылетела из головы — ничего себе, мама даёт!

— Да, мне не шестнадцать, но любви хочется и в сорок, и в пятьдесят. Всю жизнь лямку тянула, надеялась, твой отец вспомнит, что я — женщина, подарит любовь и заботу, но так и не дождалась. У меня всю жизнь были одни обязанности и никаких прав, то, что отец устроил на твоей свадьбе, было последней каплей. Ты выросла, замуж вышла, могу я, наконец, о себе подумать?

— Господи, мам, чувствую себя героем мыльной оперы, — потрясенно пробормотала Евгения. — Ты сейчас… с ним? Но почему не у него, а у нас?