Книга Грех и шоколад - К. Ф. Брин

поэтому это свободное место и стало когда-то моим.

– Это что такое? – прорычала я. На такой язык Мик реагировал лучше всего.

Он уставился на стул дивными блекло-голубыми глазами – лучшим и единственным, что заслуживало в нем внимания. Краснощекое, обожженное солнцем лицо осталось абсолютно равнодушным.

– Кака-та жирна с-сука взяла тв’й с-стул, – сказал он с сильным ирландским акцентом.

– О. Ты назвал его «моим». Ты, верно, уже привык ко мне.

Рассмеявшись, я окинула взглядом бар. Я привыкла слышать от Мика слово на «с» – и знала, что он никогда не использует его по отношению к женщине, если только не пьян в стельку и не нарывается на драку – женщины в этом баре с радостью отлупили бы его. Данный термин он, как правило, приберегал для мужчин и неодушевленных предметов. А значит, мой стул взял крупный, грузный или коренастый мужчина.

Лица сидящих были мне знакомы – некоторые из завсегдатаев, казалось, вовсе не покидали эту пивнушку. Но тут взгляд мой дополз до противоположного конца стойки – и в животе взорвался фейерверк, а кувыркнувшийся желудок, похоже, вознамерился выпрыгнуть изо рта.

Грозовые синие глаза спокойно взирали на меня с потрясающе красивого лица, которое вдруг показалось мне слишком знакомым, хотя я впервые увидела его мельком лишь накануне. Мускулистые руки мужчины лежали на краю стойки, так что рубашка едва не лопалась на широких плечах. Огромная пятерня придерживала уже полупустую пинту «Гиннесса»; на боках его бокала белели идеальные кольца пены.

– Дерьмо, – выдохнула я.

Тело мое напряглось, точно собираясь бежать, но ноги приросли к полу. Дейзи была права. Он снова нашел меня.

Два стула по обе стороны незнакомца были отодвинуты, освобождая ему пространство. Стулья не пустовали, но ясно было, что мужчина тут сам по себе.

– Это тот парень, о котором ты говорил? – тихо спросила я Мика, не в силах оторвать взгляд от пристальных синих глаз.

Мик хрюкнул, что означало «да».

– Он какой угодно, только не жирный, Мик. Из тебя вышел бы кошмарный свидетель. Он давно здесь?

– Ч-черт п’бери. Я те ч-че, гребана нянька? П’ч-чем я зна.

– Приятно было поговорить, Мик, как всегда.

Мик фыркнул и отхлебнул пива.

Ко мне неторопливо подошел Лиам, древний-предревний бармен, не-маг, работающий тут испокон веков.

– «Гиннесс»? – спросил он.

Я поспешно замотала головой, потом одумалась. Зачем притворяться? Почему это я не могу выпить «Гиннесса»? Только потому что его предпочел незнакомец?

И зачем мне убегать? В обычный день я едва ли появилась бы здесь, и он никак не мог знать, что я приду. Я и сама этого не знала еще пару часов назад. Обычно я заскакивала в бар в пятницу или субботу, вечерком, когда тут тьма народу, зная, что Майлз обязательно будет присутствовать. Мне нравится давать ему возможность поздравить себя с тем, что дела у него идут лучше, чем у меня. Это меньшее, что я могу сделать в обмен на халяву.

В любом случае, бегство автоматически сделало бы меня в чем-то виноватой, а на этот раз мне даже не за что извиняться. Этот парень находился на моей территории, в месте, которое я лично выбрала для деградации, и я имела полное право упереться и стоять на своем. Повторюсь – это моя территория.

Кроме того, мне еще нужно вернуть ему одеяло.

– Я должна вести себя нормально, правильно? – спросила я Мика, все еще собираясь с духом, чтобы подойти к парню. Да, я имею полное право находиться здесь, но этот тяжелый властный взгляд любую девушку заставит призадуматься. – Я хожу сюда достаточно долго, чтобы заслужить собственное местечко. Ничего он не сможет со мной сделать.

– Че за хрен-н? – Мик отшатнулся, словно я отвесила ему пощечину. – О ч’м эт ты? Я тута, чт’б тих-ха выс’сать пару гребаных пинт.

Обычно мне нравилось, что Мик держится особняком и не лезет с праздной болтовней. Болтовня выматывает. Но теперь, когда мне нужен был слушатель и источник объективной критики, я чертовски пожалела о том, что он такой бирюк.

– Алексис? – Лиам все еще ждал заказа.

– Да. Пожалуйста. «Гиннесс». Эй, Лиам, а долго тут сидит вон тот парень?

Взгляд незнакомца обжигал, хотя по спине моей ползли ледяные мурашки. Если он и был потрясен или обрадован моим появлением в баре, он ничем это не выказал.

Лиам оглянулся – раз, другой.

– Это его вторая пинта.

И, не сказав больше ни слова, двинулся обратно к пустым кружкам.

Целый бар необщительных людей. Что, опять-таки, обычно я считала плюсом.

Но обычно мне не нужны ответы!

Если он пьет вторую пинту, то обосновался здесь еще до того, как я хотя бы вышла из дома. Что бы ни случилось вчера, сегодня он определенно не преследовал меня.

Мои напряженные плечи на миг расслабились. Это хорошие новости.

– Нет, этот стул никуда не годится, – я похлопала по перекошенной спинке. – И мне надо поговорить с ним, чтобы вернуть ему одеяло.

Мик меня проигнорировал. Загорелый парень по другую сторону сломанного стула обернулся, но взгляд его не задержался на мне.

– Правильно.

Решительно кивнув, я заставила ноги двигаться. Ситуацию нужно пресечь в зародыше!

Стараясь не обращать внимания на порхающих в животе бабочек, я двинулась вдоль ряда посетителей бара. Глаза незнакомца продолжали следить за мной, его пристальное внимание ложилось на меня тяжким грузом. Я с трудом дышала, не зная, эффект ли это его магической силы – или же ослепительной внешности.

При моем приближении незнакомец откинулся на спинку стула и уронил руку на бедро.

– Привет, – я остановилась за спиной сгорбленного седого старика с багровыми щеками заядлого пьянчуги.

Незнакомец уставился на меня – молча, без признаков узнавания.

Внезапно утратив всю уверенность, я легонько коснулась кончиками пальцев своей груди:

– Помнишь меня? Ну, вчера? Я та цыпочка, которую ты пытался переехать своим дивным «Феррари».

Сопровождавшая мою шутку улыбка ответной улыбки не дождалась.

– Да, – только и произнес он, и хрипловатый, странно чарующий голос омыл меня теплой волной.

Я задохнулась – и окаменела, ощутив, как этот жар червем проникает в меня.

Это не нормально. Парень, конечно, горяч и способен обжечь глаза, но я из тех девушек, которым нравится смотреть. И обычно у меня не возникает желания попробовать товар.

Но пока я стояла там, жар во мне разгорался, превращаясь в сжигающий нутро костер. Боль, пульсирующая, тянущая, толкала меня вперед, подначивая прикоснуться к истокам этого восхитительного чувства.

Видимо, это его магия. Похоже, в арсенале трюков красавчика – способность пробуждать желание или похоть. Обычно я способна противостоять таким приемчикам