Книга Проклятый замок - Мария Кузнецова

какая-то речушка во время жары – выкупаем и ее, и земли вокруг, неважно, кто на них жил до этого. Мои родители были достойными и благородными людьми, но я совсем на них не походил. Возможно, потому, что мне слишком многое позволялось. Если бы только они были ко мне чуть строже… – Себастьян едва слышно вздохнул. – Чем старше становился я и мои богатые друзья, тем безудержнее было наше веселье. На пиры, которые мы устраивали, приличные семьи со временем перестали отправлять своих дочерей, уж больно мы шалили после щедрой выпивки. Но мы все равно находили себе девушек… Ведь тех, кто был ниже нас по происхождению, мы людьми не считали.

Однажды родители устроили званый вечер в честь моего двадцатилетия. Было много гостей, которым преподносились самые изысканные вина и деликатесы. В этот раз все было чинно, родители хотели найти мне подходящую невесту, поэтому моим дружкам пришлось утихомириться и вести себя, как подобает аристократам. Для бала заказали целую толпу музыкантов. Конечно же, были танцы. В середине вечера родители представили мне незнакомую девушку, которая приехала на бал со своей великовозрастной компаньонкой. Я взглянул в ее глаза… и не поверил, что так бывает. Нет, они не притягивали меня своей простотой, ясностью, искренностью, как любят писать в сентиментальных романах. Но меня поразила глубина ее взгляда и… ярость! Эта ярость чувствовалась в каждом движении незнакомки, в каждом ее слове. Затаенная ярость красивого, благородного зверя. О, она действительно была очень красива! С этой минуты я не мог оторваться от нее, ни одна девушка больше меня не интересовала, и к концу вечера я был безнадежно влюблен в эту таинственную гостью. Или охвачен страстью, не знаю. Для меня все эти чувства казались странными, ведь вокруг меня всегда крутилось множество красавиц – я был завидным женихом. Но ко всем я относился свысока. А тут – как будто попал в трясину, которая с каждым движением затягивала все глубже и глубже. Возможно, это произошло потому, что на этот раз я сам столкнулась с презрительным отношением. Ведь Линда, моя избранница, презирала всех вокруг, и я не стал исключением, хотя она уверяла, что любит меня. Только потом я понял, что она не умела любить.

Сразу проявлять свои чувства я, конечно, не хотел. Линда, как только приехала в город, сразу привлекла к себе много внимания, за ней ухаживали мужчины всех возрастов и положений, и я не желал быть просто одним из поклонников. Ведь у меня тоже была своя гордость. Наверно, из-за этого мы и сошлись. Однажды, во время одного из званых вечеров у общих знакомых, мы разговорились и начали в подробностях обсуждать каждого гостя, смаковать подробности его жизни, обливать грязью. Сейчас мне противно об этом вспоминать, но я уже говорил – тогда я был очень высокомерен. К тому же, мне хотелось произвести впечатление на Линду. Что ж, я своего добился – привлек ее внимание. Наши отношения развивались стремительно. Уже через месяц я признался ей в любви и предложил выйти за меня замуж, ничего не зная о ней, кроме ее имени. Позже я узнал, что моя избранница была наследницей древнего испанского рода и потомственной ведьмой.

– Ведьмой?! Я думала, это тоже сказки, как и страшные истории о замке, – встрепенулась Камилла.

– Нет. Не сказки. Реальность всего происходящего я основательно почувствовал на себе. Дело в том, что я и до знакомства с ней особенной чувствительностью не блистал, но хотя бы был честен и не позволял себе опуститься до насилия. Она же сделала из меня чудовище, без преувеличений. Я мог спокойно обмануть близкого друга, а такие у меня еще тогда были, ударить нищего ребенка на улице, нагрубить прислуге, просто потому, что у меня плохое настроение. И я все время чувствовал на себе тяжелый взгляд ее карих глаз, не мог от него избавиться ни на секунду, даже когда ее не было рядом. Возможно, поэтому так себя вел. Мне казалось, что она наблюдает за мной, я хотел добиться ее одобрения. Не буду описывать всех своих подвигов, скажу только, что всего двух месяцев хватило на то, чтобы от меня отвернулись все друзья и знакомые. Родственники махнули на меня рукой. Что же касается родителей, они сначала обрадовались, что я сам нашел себе такую знатную невесту, но, наблюдая за тем, что со мной происходит под ее влиянием, решили обратиться к священнику, чтобы избавить меня от наваждения.

– Они любили тебя.

– Любили. И я их тоже. Но когда моей невесте стало известно об их планах, она заставила меня отправить их в самые дальние поместья, чтобы они не мешали ей… Прости, мне до сих пор больно говорить об этом. Возможно, если бы я тогда был чуточку лучше, Линда не смогла бы оказать на меня такое влияние. И не было бы всех тех бед, которые я натворил по мановению ее руки.

Дальше – хуже. За две недели перед свадьбой я отправил нашу дальнюю родственницу, которая семнадцать лет росла рядом со мной, обратно к отцу-извергу и больной матери. Просто моей любимой понадобилась комната для ее камеристки. К тому же, посторонние люди в доме ей мешали. Она рассчитала всех моих старых, верных слуг и отправила их сюда, в этот замок. Мои друзья пытались открыть мне глаза на происходящее, но я был настолько ослеплен своей возлюбленной, что в любом несогласном мне чудились враги. Я перессорился со всеми. Моя жизнь стала походить на отшельничество. Но я не замечал ничего вокруг. Ведь со мной была моя Линда!

Оставался еще один преданный друг, ближе которого у меня были только родители и невеста, и который все еще имел на меня огромное влияние. Он решил вытащить меня из когтей этой ведьмы, чего бы это ни стоило. Бедный! Он даже не подозревал, что его ждет! Однажды ночью, в полнолуние, Линда заставила его, уж не знаю под каким предлогом, прийти на луг, что расстилается перед этим замком. Мы здесь проводили лето. Линда вывела его на самое видное место, начала танцевать вокруг него, жечь какие-то благовония, травы, а потом неожиданно сбросила с себя всю одежду. И соблазнила моего верного друга прямо на этом лугу. В это время, по ее коварному плану, одна из служанок вызвала меня на балкон… И я увидел их. Боже, что со мной творилось! Я не помню, как очутился возле них с ножом в руках. Я убил моего друга,