Книга Слезы в раю - Робин Доналд

— Здесь довольно узко, — сказала она, начиная немного нервничать.

— В самый раз, — ответил он, блеснув белозубой пиратской улыбкой.

Она нервно проглотила слюну, напряженно следя за тем, как он слегка повернул штурвал.

— Неужели у вас нет приборов, по которым можно было бы определить, куда плыть?

— Отчего же, но они не заменят острый глаз и твердую руку. И потом, что за радость пользоваться приборами, когда можно справиться самому?!

— Если так рассуждать, — сказала она не без ехидства, — то зачем калькулятор, автомобиль или такая вот яхта, а?

— Вы не смотрите! — сказал он, ничуть не смутившись от ее слов, и усмехнулся. — Если мы сядем на риф, виноваты будете вы.

Она стала внимательно смотреть на темнозеленую полоску воды, извивающуюся среди багровых и пурпурных пятен, свидетельствующих об опасной близости гигантских скоплений грозных коралловых рифов, и отдавать команды. Она снова почувствовала себя рулевым, и, когда наконец заглохли моторы и загремела якорная цепь, она повернула к нему свое торжествующее лицо.

— Прошли! — воскликнула она и тихо рассмеялась, все еще взволнованная острым ощущением близкой опасности.

Он наклонился и громко чмокнул ее в нос.

— Поздравляю.

Она онемела от неожиданности и тревожно взглянула на него широко распахнутыми глазами. Что-то вдруг изменилось, что-то вдруг стало другим. Она не знала, что именно, но чувствовала, что это нехороший признак. Он изучающе всматривался в ее лицо, его собственное при этом оставалось совершенно бесстрастным.

— Вы похожи на маленького зверька, — сказал он с насмешливой улыбкой, — на мышкусоню. Да, да, на мышку. И нисколько — на пирата, отправившегося искать счастья в грабежах и разбое за семью морями.

Потрясенная тем, что произошло, чувствуя странную пустоту, она только слегка усмехнулась в ответ.

— Это лишний раз доказывает, насколько внешность обманчива, — сказала она нервно. — Давайте спустимся вниз и захватим этот остров. На этот раз я буду добрым пиратом и не стану уж очень свирепствовать.

Когда они сошли на палубу, Джил уже спустил на воду надувную лодку и нагружал ее коробками, банками, которых, подумала Кэндис, хватило бы на целый полк.

— У Джила прекрасный аппетит, — с невозмутимым видом произнес Сол, заметив, что Кэндис внимательно наблюдает за ними обоими.

И вдруг этот сумрачный великан улыбнулся, и Кэндис поразилась тому, сколько неподдельной веселости и нежной мужской привязанности было в его улыбке.

— Еще бы, столько ртов! — весело сказал он. — Да и Сол не может пожаловаться на плохой аппетит!

Остров был немного больше соседних островов, но, так же как и они, он лишь немного выступал из воды. Под пальмами — единственной высокой растительностью острова — прятались кусты с блестящими, глянцевыми листьями и бледная, жесткая трава, пожухлая от невыносимой жары. Распахнув широкие деревянные ставни навстречу соленому морскому ветерку, их приветствовал маленький дом с тенистой террасой, окруженной низким кустарником, усыпанным золотистыми цветами. Терраса была просторной и, несмотря на отсутствие какой-либо роскоши, очень удобной.

— Какая прелесть! — воскликнула Кэндис, переводя взгляд с подстилки из кокосовых листьев на огненный букет гибискусов на низком столике. — А кто здесь живет?

— Никто. Грант иногда появляется здесь, когда хочет побыть один. Кажется, когда-то он проводил тут свой медовый месяц.

— Наверное, для этого нужно совсем потерять голову, — с усмешкой предположила Кэндис.

— Вы бы предпочли в этом случае более цивилизованное место? — холодно спросил он.

Она неопределенно пожала плечами и посмотрела вниз, где Джил все еще суетился вокруг надувной лодки.

— Я просто хотела сказать, что никогда не встречала человека, с которым мне бы хотелось провести столько времени вдвоем, — сказала она, не желая сдаваться.

— Вы никогда ни в кого не влюблялись?

— Никогда, — не задумываясь, ответила она. — Даже в школе со мной не случалось ничего похожего. Вся проблема в том, что мужчины мне могут нравиться, но вот влюбиться как-то не получается. Мне кажется, что чего-то не хватает в моем характере. Зато у меня чудесная, спокойная жизнь.

— Ах да, та самая спокойная жизнь, к которой вы так стремитесь. Неужели вам не хочется выйти замуж, смотреть, как верещат и возятся возле ваших ног дети?

— Дети — да, я очень люблю детей. Но что касается замужества… — Она покачала головой, и в лице ее появилось что-то отчужденное и насмешливое. — Нет, только не это. Оно не стоит тех переживаний, которые с ним связаны. Люди женятся и надеются, даже верят в то, что смогут опровергнуть грустную статистику, но вот проходит всего несколько лет, и большинство из них уже до смерти надоели друг другу, включая и тех, кто еще продолжают жить в браке — ради детей. — Последние слова она произнесла со странной, похожей на отчаяние интонацией. — И вот они расстаются с болью и злобой, заставляя страдать детей, не оставляя им в этой жизни якоря и надежного прибежища. Если я когданибудь выйду замуж, то лишь при одном условии, что между мной и моим мужем будет существовать жесткое соглашение, что наш брак не может быть расторгнут, пока самый младший ребенок не встанет на ноги. А поскольку найдется очень немного желающих подписать такое соглашение, я не могу представить себя замужней женщиной. К тому же брак давно перестал быть единственным смыслом существования в жизни женщины.

— Что-то подобное произошло с вами? — спросил он. Голос его звучал необычно мягко. — Ваши родители развелись?

— Да, довольно обычная история. — Она слабо улыбнулась и отодвинулась.

— И все-таки конец ее трагичен.

Смущаясь и злясь на себя за то, что проговорилась, она передернула плечами и вышла под яркое солнце.

— А почему Джил не идет сюда? — спросила она, глядя в сторону качающейся на волнах лодки.

— Он хочет немного порыбачить. Может быть, вы проголодались или хотите прогуляться по острову?

Она с нерешительной улыбкой посмотрела на него, успокоенная тем, что в выражении его лица не обнаружила признаков того, что он удивлен вспышкой ее откровенности.

— До обеда еще есть время. Давайте лучше побродим по острову, а потом искупаемся, чтобы нагулять аппетит.

Под ногами хрустел песок. Он показывал ей раковины самых сказочных оттенков розового, кремового, лилового; причудливого рисунка водоросли, кусочки кораллов, отколотых от главного рифа не знающими усталости волнами. Он рассказал ей, как вокруг вулканических островов в процессе длительной и медленной эволюции образовались рифы и что гигантские атоллы, найденные в Тихом океане, были единственным, что осталось от вулканов, разрушенных эрозией и оседанием грунта. Он был великолепным рассказчиком. Его низкий красивый голос, острый и тонкий ум наполняли все, о чем он рассказывал, удивительными живыми красками.