Книга Приглашение в рай. Рассказы - pieter.laas

я снова ударил ее в голову, на этот раз в висок. Оливия упала и потеряла сознание. Не стал смотреть, дышит она или нет, а просто схватил пакет и быстрым шагом метнулся к выходу. Дойдя почти до самой входной двери, я ощутил укол какого-то беспокойства, обернувшись, прошел обратно в магазин. В проходе, где располагались холодильники и двери к служебному помещению, я увидел женщину, сидящую на корточках. Она была одета в пуховик, капюшон был накинут и лица ее я не видел. В руках у нее был телефон. Судя по всему, она никак не могла дозвониться в полицию – опять были проблемы со связью. Это меня спасло, а ее погубило. В дальнейшем я неоднократно прокручивал в памяти события этого вечера и порой мне казалось, что из машины вместо меня вышел кто-то другой. Едва заметив телефон в ее руках, я выхватил револьвер и выстрелил в нее два или три раза. Ее отбросило на бок. Брызги крови веером разлетелись во все стороны. В воздухе запахло гарью выстрелов и болью. Подойдя к ней, я первым делом отшвырнул ногой телефон подальше под холодильник. Не знаю зачем мне понадобилось знать, кто это был, но я наклонился к ней и перевернул лицом вверх – это была Элисон. Она была вся в крови и уже не дышала.

Кажется, только в этот момент я пришел в себя. Элисон… Моя Элисон. Едва не уронив пакет с деньгами, я кубарем откатился от нее и побежал из магазина. Краем глаза я заметил какое-то движение у дверей отеля. Вероятно люди, находившиеся там слышали выстрелы. Я влетел в машину, рывком завел мотор и рванул в сторону объездной дороги, по которой рассчитывал незаметно вернуться в город. Все было кончено. Через пару километров я сообразил снять маску, мои руки были в крови, из глаз текли слезы, меня трясло как от лихорадки. Приехав домой, я тщательно все проверил: замыл кровь на руле, спрятал револьвер и деньги в старом гараже дяди Фреда. Мне пришлось посидеть там еще некоторое время, пока я не пришел в себя. Бутылка виски, которую я влил в себя там, почти не подействовала. Наконец, немного успокоившись я просочился в дом, мимо тетки, которая уснула у телевизора, в ожидании меня. Поднявшись к себе, я, не раздеваясь упал на кровать и почти сразу уснул.

                                                  –

Прошло уже несколько дней с того вечера, который навсегда врезался мне в память. Из газет я узнал, что Оливия уже вышла из больницы, у нее было сотрясение. Элисон спасти не удалось. Так я стал убийцей. Мир не перевернулся, и меня не накрыло громом и молнией в тот же час, но я стал другим: что-то оборвалось в тот день в моей душе. Что-то важное.

Расследование велось, но усилий местной полиции, судя по сообщениям в прессе, было явно недостаточно: свидетелей кроме Оливии не было, машину никто не запомнил. Запись видеонаблюдения зацепок не дала, Оливия после выхода из больницы вообще не могла вспомнить события того дня, Элисон хоронили вчера. Я был на похоронах, но стоял поодаль, о моей симпатии к ней никто не знал.

Под подозрением побывали несколько ранее осужденных горожан, власти постепенно склонялись к мысли о том, что это были приезжие. Кажется, даже приезжали спец агенты из большого города, но в газетах об этом информации я не нашел, все было на уровне слухов.

Почта стоит закрытой уже вторую неделю, – не осталось штатных сотрудников. Незадолго до ограбления я подал заявление об уходе, сказал Элисон, что нашел другую работу и хочу сосредоточиться на здоровье… Объявление, прикрепленное к дверям отделения, гласило, что работа будет возобновлена в ближайшее время, но точной даты не было. Горожане по-разному восприняли произошедшее: и, если люди более старшего поколения с негодованием собрались у мэрии, будучи готовыми едва ли не формировать отряды самообороны, то молодежь отнеслась равнодушно.

Меня беспокоил только пистолет. Я не планировал никого убивать, теперь же у полиции были улики, и я не знал сколько мне еще отмеряно, не знаю, как бы я себя повел, окажись в списке подозреваемых, но к счастью, в связи со смертью Элисон меня опросили только раз, и я даже не успел как следует запаниковать.

Я вплотную занялся своим здоровьем: тщательно выполнял все указания врача, перестал пить, часто стал гулять пешком. Обычно я ходил к центру города, покупал газету и садился читать в сквере. В пакетах, что я вынес оказалось около сорока пяти тысяч долларов. Если бы мне удалось достать еще, дело могло бы обойтись простым потребительским кредитом, а если повезет, то и без заемных средств. Я еще похудел, но заболевание пока не успело оставить на мне отпечаток смерти. Нужно было двигаться дальше. Закладывать фундамент своего будущего.

Я любил посидеть с газетой в центре, еще и потому что там я мог спокойно, без назойливого внимания тетки обдумать свои дальнейшие шаги. Я чувствовал, как дикий звериный азарт поднимается во мне, захватывает все мои мысли. Мне нужно было новое дело. Я часто прогуливался рядом с отделением городского банка и даже пару раз заходил внутрь – проверить состояние счета, взять рекламный буклет с кредитными программами. Нет, определенно ограбление банка в мои планы не входило. Это был совершенно другой уровень и даже мне было понятно, что здесь мое везение и кончится. Ранением, смертью или арестом. Я перебрал в уме все крупные оставшиеся в городе заведения и отмел их ввиду отчасти финансовой несостоятельности, отчасти высокой степени защищенности от неумелого вторжения. Проще говоря наличных денег, они собирали мало, а работало там минимум два-три человека. Ехать в большой город с преступными замыслами я посчитал провальной затеей, – я бы стал слишком легкой целью для опытного сыска и сейчас был на свободе только из-за нерасторопности властей и стечения обстоятельств. Возможно богатенькие горожане, вполне могли бы стать моими следующими целями. К несчастью, мы жили не в Калифорнии и список граждан, у кого водились деньги был прямо скажем невпечатляющим. Перебирая возможные варианты, я незаметно присматривался к окружающим людям. Кто что делает, как одет, на чем ездит, что покупает. Спустя пару недель наблюдений я также пришел к во многом неутешительным выводам. В наш цифровой век, где камеры наблюдения не дают человеку остаться незамеченным в большинстве случаев появления на публике, люди перестали носить с собой наличные, при этом многие сохранили привычку перемещаться в пространстве исключительно с личным оружием. Попытка вооруженного отъема денег у населения могла кончиться плачевно, а выгоду сулила