Книга Пустой трон Одиссея - Рю Эмерсон

попробуй с кем-нибудь подружиться, и сразу все переменится. Тебе больше не придется удерживать мужчин силой. Но ты всегда сможешь это сделать… если захочешь, конечно.

— Разумеется, смогу. Мой дар никуда не денется, — ответила Цирцея, но в ее голосе больше не было угрозы. На сей раз молчание было дружеским, и, взглянув на Габриэль, волшебница застенчиво улыбнулась. Это сразу же превратило ее из мрачной и таинственной злюки в обворожительную девушку.

— Хм, послушай, — вдруг произнесла Габриэль. — Знаешь что, Цирцея? Ты мне нравишься. И чтобы показать, насколько я тебе доверяю, я кое-что тебе расскажу.

Позади них Зена стиснула зубы, чтобы не выкрикнуть грубости вслух. Она метнула на Габриэль полный ярости взгляд холодных синих глаз. «Во имя Гадеса! Да она же все испортит! А я должна сидеть здесь и молча наблюдать. Если сейчас я выпрыгну на поляну, это ничего не даст. Ох, Габриэль, я тебя… я не знаю, что я с тобой сделаю!» Богатое и изощренное воображение изменило воительнице. Она вцепилась в ветви так решительно, как будто этим могла удержать себя на месте, и стала слушать.

— Э-э… Позволь мне объяснить. Все слишком сложно… — начала Габриэль.

— Неуели? — в голосе чародейки снова появилось подозрение. Габриэль заметила перемену, но отступать было поздно.

— Я говорю о земледельцах, которых ты заманила сюда и… наказала, чтобы расквитаться с Одиссеем. И мы… ну хорошо, я и моя подруга… мы хотели помочь бедным женщинам, вернуть им мужей и отцов, расколдовать их. Мы собирались дать им полынный отвар, который делает твои чары бессильными… Не смотри на меня так, а? — попросила она еле слышно. — Это меня нервирует.

— Это и должно тебя нервировать, — проворчала Цирцея. — Полыни!

— Ах, ну да! Ее еще называют по-другому.

— Я знаю, как ее называют. Так что за план?

— Э-э… Скормить свиньям полыни и заставить тебя превратить их обратно в людей. Ну, выдумали бы какую-нибудь хитрость. Скажем: «Держу пари, никакие это не мужчины! Ты нас обманываешь», — голос Габриэль сорвался. Глаза Цирцеи стали узкими щелками, губы плотно сжались. — Слушай, — начала заново Габриэль, — я ведь тебе все это рассказываю! Когда я пришла сюда и заговорила с тобой, Цирцея, я поняла, что ты вовсе не злая. Ты просто не знаешь, чего тебе нужно. Я поняла, что хочу с тобой подружиться. А друзей не обманывают.

Тишина. Глаза Цирцеи слегка приоткрылись. Волшебница склонила голову набок и, приподняв одну бровь, пристально посмотрела на девушку:

— Не обманывают?

— Это я и сказала. Может быть, обманщик Одиссей поступает иначе, но ко мне это не относится. Я хочу стать твоим другом, Цирцея, и помочь тебе измениться.

Чародейка криво усмехнулась. При этом все ее лицо исказилось:

— Понимаю. А все, что мне надо сделать, — это превратить моих маленьких свиной обратно в мужчин?

— Было бы здорово, — ответила Габриэль. Вместо ответа Цирцея вскочила на ноги и, сунув два пальца в рот, пронзительно свистнула. Со всего луга в рощу сбежались свиньи и тревожно столпились перед волшебницей. Она посмотрела на девушку и нахмурилась:

— Ты уверена?

— Еще как. Я знаю немало женщин, которых ты осчастливишь.

— Просто они не видели ничего лучшего, — резко произнесла Цирцея, но в ней уже не было прежнего огня. Она воздела руки и что-то тихо пробормотала. Одна за другой душераздирающе завизжали свиньи. Габриэль обернулась и увидела выбегавшего на луг Юмаюса. Он стонал и держался за пятачок. Секунду спустя он опустил руки. На его лице красовался теперь обычный человеческий нос: толстый, странно вздернутый и не раз сломанный в драках. Юмаюс ощупал его дрожащей рукой, не веря своему счастью, и опустился на траву, словно ноги отказались держать хозяина.

Габриэль счастливо вздохнула. Отвернувшись от Юмаюса, она увидела толпу мужчин, разглядывавших свои ноги и руки и в радостном изумлении смотревших на товарищей. Один из них заметил Цирцею и ее собеседницу, издал нечленораздельный вопль, и все вскочили на ноги, готовые наброситься на них. Габриэль с криком кинулась навстречу.

— Все хорошо, все в порядке! — стараясь прекратить панику, она активно жестикулировала на бегу. — Спросите Юмаюса: я друг, и она тоже!

Безбородый черноволосый юноша ткнул в Габриэль дрожащим пальцем:

— Все в порядке? Да ты не в себе, что ли? Она превратила меня в свинью!

— Это получилось случайно! Она больше не будет! Но если ты хочешь сбежать прямо сейчас — вперед! Юмаюс проводит тебя до дороги, — повторять приглашение не понадобилось. Почти все мужчины с криком кинулись наутек прежде, чем она договорила.

За спиной девушки раздался вздох:

— Ох уж и не знаю. Свиньи вели себя потише, — сказала Цирцея. Позади нее кто-то откашлялся. Габриэль и волшебница обернулись.

На опушке рощи неподвижно стояла Зена. Руки ее были сложены на груди, рот кривился в недоброй усмешке. «Ой-ой-ой», — пронеслось в голове у Габриэль. Но не может же воительница злиться: все ведь получилось. Девушка сделала шаг вперед и обняла хрупкие плечи чародейки:

— Цирцея, познакомься. Это Зена. Цирцея закинула голову, глаза ее стали огромными от удивления:

— Это твоя подруга?

Воительница широко улыбнулась, выражение ее глаз заметно потеплело:

— К счастью для Габриэль, — тихо произнесла она. Габриэль умиротворенно рассмеялась.

Глава 6

На следующий вечер единственную дорогу из Изоса украсили свергающие огни. Дымящие факелы разгоняли тьму в древесной чаще и затмевали свет далеких звезд. Еще догорала румяная полоса заката, а над холмами уже поднималась молодая луна и отбрасывала слабые отблески на подрытое колючей щетиной поле. Постоялый двор был ярко освещен, из открытых дверей доносилась музыка: дребезжанье расстроенной лиры перемещалось со звуками Кифары, дрожащий юношеский голос временами перекрывал оба инструмента.

Зена и Габриэль медленно прошагали по дороге и остановились на другом краю деревни, прислушиваясь:

— Как приятно! Они сочинили песню в нашу честь, — растроганно сказала Габриэль. — Благодарят за спасение.

Воительница тихо вздохнула. Она не отводила глаз от ясного месяца:

— Я тут ни при чем. Это ты уговорила Цирцею расколдовать селян.

— Да, но если б ты не прогнала головорезов, разве я смогла бы поговорить с волшебницей? Эй, ты что, забыла? Я болтаю, а ты дерешься! И это опять отлично сработало. Знаешь, — задумчиво сказала вдруг Габриэль, — жалко, что Цирцея этого не видит, — Зена застыла на месте, девушка обернулась взглянуть на нее. — Да я понимаю, она не может сюда прийти, здесь ей никто не будет рад после всего, что она натворила.

— Это уж точно, — сухо ответила воительница.

— Ей было бы полезно просто посмотреть на это счастливое братство.

— Хотела бы я, чтобы все так и было, Габриэль.