Книга Порог - Олег Рой

Меж тем с корабля выстрелила еще катапульта, и второй омерзительный снаряд разбился о стену цитадели с мокрым хлопком, и вновь труп послужил обиталищем для другого существа, состоящего из множества маленьких отвратительных насекомых — блох, которые немедленно смешались с полчищем черных крыс. Утиные лапы его попирали миллионы скачущих козявок, и на место одной раздавленной приходила тысяча живых; шесть суставчатых, покрытых жесткой щетиной конечностей взметнулось ввысь, стряхивая с себя все новых и новых отравленных ядом насекомых.

— Это я, Баал-Зебуб, Вельзевул! — проревел демон. — Король, свергающий земных королей! Я здесь для того, чтобы стереть с лица земли многие народы. Посеять панику и смерть в роду человеческом, ибо заслужил этот род все напасти!

Яростно хлестал его львиный хвост, украшенный смертоносной кистью из многих и многих кусачих и болезнетворных тварей — блох.

Все новые и новые разлагающиеся на глазах тела, заряженные в катапульты, приземлялись на плитки внутреннего двора цитадели, все новые и новые армады блох и крыс устремлялись прочь, в другие города и области, неся с собой болезнь и смерть.

Когда защитники крепости опомнились и принялись ликвидировать последствия этой страшной атаки, предавая огню останки несчастных воинов, которые, конечно, не так желали бы окончить век свой, было уже поздно. Свирепейшая лавина чумы уже начала неудержимый свой разбег из Феодосийского залива.

Торговые и прочие корабли из Каффы, принадлежащие мирным людям с мирными помыслами, разнесли черный мор по всем портам Средиземноморья через неисчислимое множество черных крыс, которые высаживались на берег вместе с людьми. А потом эти корабли отправились дальше на Корсику, Сардинию, Сицилию, и зараза воцарилась и там.

Это была еще одна волна чумы или, как ее потом назвали, «черная смерть» …

* * *

— Да, было красиво… — задумчиво повторил Воланд. — Нет нынче у людей настоящего размаха. Даже грешат они как-то мелко, без подлинного былого величия. Есть, разумеется, и глубокие души, но… пусто мне и среди них.

Он вздохнул, вновь отпил из бокала и уставился на мышку, которая, изящно доев свое лакомство, шустро перебегала с одной его ладони на другую.

— Помните, как некогда поучал Климент Шестой нашего протеже? «Любая эпидемия — это рычаг управления, только надо уметь пользоваться им. И начать с общего невежества». Как вы считаете, просвещен или невежественен современный человек?

Абадонна промолчал. Азазелло дернул щекой, обнажая клык:

— А черт его знает.

— Знает, знает, — усмехнулся дух зла. — Конечно, он просвещен больше, чем в Средние века, но в массе своей скорее просто больше искушен. И, увы, склоняюсь в оценке своей к его невежеству, которое было отступило на время, а теперь стремительно отвоевывает позиции ввиду общего падения образования и просвещения. И все так же, как и говорил папа, «стоит бросить какой-либо слух, словно камушек в толпу, а уж дальше толпа сама сделает свое дело — придумает, кто его бросил, с какой целью, украсит подробностями, и совершенно неважно, правдивы будут эти слухи или лживы от первого до последнего слова». Так было тогда, таким осталось и поныне… Абадонна!

— Я здесь, мессир, — почтительно наклонил голову демон-убийца.

— Возьми эту маленькую милую фройляйн. — Князь Тьмы протянул ему мышку.

Он щелкнул пальцами, и на мышке вдруг оказалась маленькая корона — золотая, украшенная драгоценными камнями.

— Это не украшение, как может показаться на первый взгляд, — уточнил дух зла. — Это прехитрая эпидемия, которая будет поражать не столько тела, сколько умы. И те, к кому в руки она попадет, будут знать, что с ней делать. Как и во времена почившего Климента Шестого.

— Политики, — скривился Азазелло.

— Они самые, демон пустыни, — подтвердил Воланд. — В начале зимы наша маленькая плутовка должна сыграть свою партию, которую вскоре услышат по всему миру. Она и будет тем самым камушком, который мы бросим в толпу, желательно многолюдную. Скажем… Китай. И понаблюдаем, что из этого получится. Ведь новости благодаря Интернету распространяются теперь практически моментально.

Корона вдруг всосалась в крошечную головку, словно была мороком. Мышка чихнула несколько раз и шустро утерла мордочку.

Азазелло оскалился:

— Все начнется с мышиного чиха? Что ж, будет шебутно и весело. Как в хорошем сражении!

— Не скажи, — усмехнулся Воланд. — Никаких сражений не будет. Весело будет только тем, кто будет знать, что девять десятых зарядов — холостые. Остальным будет страшно. Потом «страх породит сомнение и панику, а уж дальше я сам позабочусь, как повернуть их в нужное русло». Это тоже слова нашего дорогого папы-грешника. До встречи, Абадонна.

Тот вновь молча склонил голову и исчез так же бесшумно, как и мышка в его рукаве.

— Ну а мы, мессир? — спросил демон пустыни.

— А мы продолжим наблюдать за стараниями нашего подопечного, который скоро отправится в Японию. Сейчас давай насладимся видом на эти превосходные красные крыши и развалины былого величия, вкушая великолепное Брунелло ди Монтальчино, — ответил Воланд. — Ох, сдается мне, что потом нам так не расслабиться.

Азазелло буркнул что-то в свой бокал и хмуро умолк.

— Ну же, развеселись, — кивнул ему дух зла. — Ты прав, не стоит торопить события и тем паче будить лихо.

Молчаливый поклон и свист холодного ветра были ему ответом.

Глава 3

Япония. Умеренность. Титосэ Амэ, тысячелетняя конфета

— Помни, — напоследок строго сказал Бельфегор, — я уже не буду находиться при тебе неотлучно. Да и устал я что-то от этого. Откровенно говоря, просто лень… Только когда ты доберешься до родной Франции, где будет поджидать тебя Усердие — полная моя противоположность, — я приду посмотреть, как ты там поживаешь. А в Японии тебе следует обратиться за помощью к Маммоне, ярому противнику Умеренности, ибо, как ты знаешь, Маммона олицетворяет Алчность. Не тушуйся. Интернет ты освоил, деньги у тебя есть, а они открывают любые двери. Можно сказать, с ноги…

Итак, путь Бизанкура пролегал в Страну восходящего солнца.

Мальчик Рэнхо, родившийся у состоятельного Синдзиро Такигава в Токио пять лет назад, олицетворял добродетель Умеренности.

В самолете и позже в гостинице Бизанкур не расставался с планшетом, читая статью за статьей и прикидывая в голове многочисленные комбинации, пока не выстроил одну из них в более или менее логическую цепочку. Подкуп. Вранье. Лесть. Бесценный дар Вельзевула — способность менять облик. И непоколебимая решимость идти вперед, не стесняясь ничего.

Страна Хризантемового Престола встретила Жан-Жака де Бизанкура шумной суетой толпы на улицах Токио и месивом проводов над головой.

«Я просто свихнусь от обилия народа и этой жуткой тесноты», — подумал Альбин и решил как можно быстрее закончить здесь свои дела.