Книга Как перестать срываться на детей. Воспитание без стресса, истерик и чувства вины - Карла Наумбург

Я пребывала в постоянном гоне и испытывала непрерывный стресс, потому что пыталась охватить несколько вещей одновременно. Муж же не делал ничего подобного. Когда он оставался с девочками, он занимался только с ними и ничего больше не начинал. С одной стороны, дом зарастал беспорядком, но с другой — муж не превращался в дергающийся комок нервов, в одну сплошную красную кнопку, готовую взорваться. Единственная разница между нами состояла в том, что я пыталась совмещать дела, а муж — нет.

Как только я это поняла, то принялась менять свое поведение (естественно, ни в чем не признаваясь мужу). Я оставляла грязную посуду в раковине до самого вечера. Игрушки валялись на полу, а фломастеры — на кухонном столе до финальной уборки, которую девочки делали самостоятельно. (Если беспорядок начинал действовать мне на нервы раньше, мы ненадолго останавливали занятия и быстро прибирались вместе.) Как бы то ни было, на уборку редко уходило больше 20 минут, а я гораздо меньше ворчала как во время нее, так и после. Теперь, чувствуя напряжение или желание сорваться на детей, я прежде всего проверяю, не нахожусь ли я в режиме многозадачности. Если да, то даю мозгу передышку и пытаюсь сосредоточиться на текущей задаче. Это всегда успокаивает.

Многозадачность — это миф

Надеюсь, вы уже поняли, что никакой многозадачности не существует. Это просто слово, с помощью которого люди убеждают себя, что могут выполнять несколько дел одновременно. Но, увы, это невозможно. И все равно мы никак не можем расстаться с этой мечтой и отвлекаемся от кастрюли с кипящей лапшой на школьные тетради и звонящий телефон, попутно прикрикивая на второго ребенка, чтобы тот смыл за собой в туалете. Тело и внимание не способны справиться с переключением между задачами (так это называется по-научному), поэтому лапша выкипает, слова пишутся с ошибками, а чертов унитаз так никто и не спускает. Все это приводит к колоссальному и совершенно ненужному стрессу.

Многозадачности не существует. Это просто слово, при помощи которого люди убеждают себя, что могут выполнять несколько дел одновременно.

Кстати, не пора ли нам поговорить о стрессе? Этим словом сейчас бросаются на каждом шагу, но не все четко представляют, что оно означает. Как я уже говорила, мне нравится такое определение: стресс — это когда человек верит, чувствует или думает, что не может справиться с происходящим. При этом «происходить» может все что угодно: температура у ребенка, вмятина на бампере, куча мокрого белья, которое нужно было развесить сушиться еще вчера. Если вы верите, что по какой-то причине не обладаете навыками и ресурсами, чтобы справиться с той или иной ситуацией, вы будете испытывать стресс. Иногда это восприятие верно: вы действительно можете не справляться и нуждаться в помощи, поддержке и рекомендациях. Но бывает и так, что люди впадают в стресс из-за ситуации, которую вполне способны контролировать. Как бы то ни было, но, если вам кажется, что вы не справляетесь, ваша нервная система приходит в полную боевую готовность и риск сорваться на детей существенно увеличивается.

Многозадачность — верный способ внушить себе ошибочное представление, что вы не справляетесь. Чем большим количеством мячиков вы жонглируете, тем больше вероятность уронить один из них. Разумеется, порой мы не можем регулировать количество мячей, которые летят в нашу сторону; в таком случае надо или найти кого-то, кто поймает часть мячей, или смириться с тем, что некоторые мячи упадут, или спрятаться, пока цирк не уедет. А хотите я вас удивлю? Можно не ронять, а просто отложить мячи на время: пусть даже всего на две минуты или на десять, — и когда в ваших руках окажется всего один мяч, вы станете намного спокойнее.

Многозадачность — верный способ внушить себе ошибочное представление, что вы не справляетесь.

Исследования показали, что многозадачность влияет на уровень стресса и косвенно. Вот как это происходит.

• Мы становимся более рассеянными и менее внимательными, то есть увеличивается вероятность просыпать чернику, потерять пропуск и забыть пристегнуть ремень безопасности на детском кресле.

• Уровень тревожности растет, а творческой активности — снижается, то есть приходится волноваться больше необходимого, а придумывать эффективные решения и ответы становится сложнее.

• Повышается вероятность упустить важную информацию и невербальные сигналы. Если бы вы вовремя заметили, что дети проголодались или устали, то могли бы дать им перекус или уложить спать до того, как у них случилась истерика.

• Эффективность в целом снижается, потому что вы все выполняете вполсилы, то есть на любое действие вам требуется в два раза больше времени (и это при условии, что вы ничего не испортите в процессе).

Многозадачность проникает в нашу жизнь коварными и незаметными путями, и порой мы даже не осознаем, что выполняем несколько дел одновременно. Многозадачность, безусловно, самая частая и недооцененная причина родительских срывов. Ведь попытка совмещать несколько действий — триггер по умолчанию. Многозадачность внушает ошибочную уверенность, что мы продуктивны, ведем себя «по-взрослому» и все успеваем, хотя на самом деле мы вредим себе и на всех парах несемся навстречу срыву. Но прошу вас: не пугайтесь. Я не предлагаю вам стать мегасосредоточенным родителем-буддистом, который все делает как в замедленной съемке. Я лишь прошу запомнить: многозадачность — триггер, которым вы можете управлять гораздо больше, чем вам кажется.

Многозадачность касается не только действий

Хотите еще одну плохую новость? Многозадачность касается не только действий, которые мы выполняем одновременно: это понятие включает также мысли, одновременно возникающие в нашей голове. Назовем это многодумностью. Такой режим особенно проблематичен, если ваши мысли лишь косвенно касаются задачи, на которой нужно сосредоточиться в данный момент.

Предположим, вы хотите, чтобы ребенок научился кататься на велосипеде, но упомянутый ребенок боится ездить без тренировочных колесиков и не слушает ваши объяснения и предложения. Одним глазом вы проверяете улицу на предмет автомобилей, одной рукой направляете своего испуганного ездока, другим глазом замечаете, как лихо катаются соседские детишки, и одновременно представляете, как вся жизнь вашего ребенка пойдет коту под хвост, если он так и не научится ездить на велосипеде. Стресс, который вы испытываете при этом, может быть колоссальным.

Оценочные суждения, сравнения, переживания, беспокойство, навязчивые мысли о том, кем является и не является ваш ребенок, чего он может однажды достичь или не достичь и какие у него возможные проблемы в развитии, — самая коварная форма много­задачности и крайне распространенная причина родительских срывов. В ситуации с велосипедом вы очень скоро начнете огрызаться на ребенка, что, безусловно, сделает «обучение» еще более стрессовым опытом.

Однако мельтешение мыслей в голове можно заметить и найти способ сосредоточиться (подробнее об этом в главе 6). Присмотритесь и прислушайтесь к своему ребенку и примите как данность, что сейчас он не умеет кататься лучше; это все, на что он способен. Если есть возможность, попросите кого-то другого научить его кататься на велосипеде. Это не запрещено. В любом случае, как только вы замечаете, что тело занято одним, а ум — другим, необходимо сделать максимум для их координации.